Жизнь Там 4 (СИ) - Татьяна Очер
— Могу предложить тыквенных семечек.
— Давай!
— А у меня есть желудь, — проверяя свои карманы сказал Марк
— Пойдет, — решил Слав. — Теперь полный порядок с вашим кругом, так?
— Так, — согласились мы снизу.
— Тогда учитесь и запоминайте. Как говорит мой новый Учитель боевой магии: «Правильность любого заклинания проверяется только на практике!»
— Слав не… — «надо» я уже не успела сказать. Этот сонный идиот активировал наш рунный круг.
Мы с перепуга бросились по углам.
— И че? — перегнувшись через перила второго этажа спросил Слав.
Мы осторожно бочком вернулись назад к кругу.
— Кажись ничего, — расстроенно произнес Марк.
— Да не, — приглядываясь повнимательнее, сказала я. — Смотрите, вон, веревки потемнели.
— И все?
— Кажется, да.
— Ну и слава Великим Богам. — облегченно вздохнул Макар, — Может вы все уже пойдете спать? Я и вам, Данила, постель приготовлю в гостевой спальне. И здесь все приберу. Поздно уже.
За окном действительно царила непроглядная ночь и тихонько шелестел дождь. И мы согласились.
А сонный Макар принялся за уборку. Убралось все, кроме этого злосчастного круга. Сам же, своими глазами видел, как все предметы просто клались на пол. А теперь оказалось, их кто к полу будто клеем намертво приклеил, не отодрать. Макар несколько минут смотрел на это безобразие, почесал в затылке, да и махнул на все рукой. Ночью надо спать, а завтра с утра хозяин будет дома, он то уж со всем разберется.
Глава 24
Для магистра Богочи день выдался пусть и не тяжелым, но длинным и нудным. Все время приходилось делать одно и тоже. Почему-то за время перехода частично стирались две руны. И перед каждым новым открытием их надобно было либо править, либо писать заново. И так все дежурство.
А после окончания смены выяснилось, что у здания Магической Башни не осталось ни одной пролетки, и пришлось, пусть и всего ничего, под моросью из дождя, но идти пешком — право слово, не лучшая прогулка. И вот когда он, наконец, добрался до своего мирно спящего родного дома, прямо на входе, прежде чем успел зажечь светящийся шар, лбом вписался во что-то большое и шершавое.
Даже уже когда светящийся шарик надежно повис над левым плечом старого артефактора, он долго непонимающе смотрел на зеленую незрелую тыкву, висящую прямо на уровне его глаз. Обойдя тыкву по дуге и осмотревшись вокруг, магистр Богочи не знал, что ему делать первым: удивляться, смеяться или бранить мелких пакостников. То, что это все художество его внуков — даже не сомневался. Оставался только вопрос: это кто же из них так потрудился? В гостиной, частично входя в точку выхода силы, рос крепкий раскидистый дуб до потолка, раскинув по нему ветви. А еще дуб активно плодоносил, причем не столько желудями, сколько тыквами…
А еще: стихией Магии Земли никто из его внуков не владел. А как без нее сотворить такое, магистр Богочи даже не мог предположить. Как и того, как это все чудо правильно убрать, без последствий для нового жилья.
Быстрые шаги и стук во входную дверь позади заставили оторваться старого мага от созерцания творящегося безобразия в его гостиной.
— Кто там? — поинтересовался хозяин, не спеша открывать дверь.
— Дед, это я! — раздался нетерпеливый голос его старшего внука.
— Вальд? — впуская молодого человека, магистр Богочи спросил: — Отчего так поздно? И почему ты до сих пор в столице? Проходи, только осторожно, не ударься.
— Ну ничего ж себе, лягушка зеленая! — восхитился старшенький: — Это что — новая столичная мода на экзотическое содержание растений?
— Если бы, то мы бы были в числе лучших. Это всего лишь три мага — недоучки в одном доме! Так ты мне не ответил: как здесь очутился посреди ночи?
— Мы сегодня с Тереком под магазин таверну торговали. Потом еще земельный участок. Потом договора оформляли, бегали по кабинетам и закончили все в банке. Как с утра поел, так до самого вечера и бегал. И я, и Терек. Вот вечером и расслабились немного. Зашли в одну харчевню. Душевно так посидели, заодно посчитали, сколько нам еще денег требуется, чтобы все организовать по уму. Вот и сами не заметили, как засиделись допоздна.
— По молодости это бывает, — согласился дед. — Ты то ко мне пошел, а компаньон — то твой куда?
— Тоже к родне. И я вот еще о чем, дед, ты не мог бы мне на год одолжить небольшую сумму в 150–180 золотых?
— Извини, мальчик мой, но пока не мог бы, — и он обвел рукой окружающую обстановку. — Потратился в чистую. Вот через год-два — это да. Ты у отца лучше спроси.
— Уже, — печально вздохнул Вальд. — Он же здесь, в столице, тоже свою лавку сейчас открывает. Так что все, что мог — мне дал. Теперь надо самому крутиться.
— Не расстраивайся. Кто-кто, а ты выход точно найдешь! — подбодрил его дед, потрепав по плечу: — Все же самый смышленый и ответственный из моих внуков — это ты.
* * *
А утром нам досталось. Всем. И Даниле тоже. Особенно, когда дед узнал, что он принимал участие во всем этом безобразии. Марк, в ответ на отчитывание старшего родича, только от удивления широко распахнул глаза и с восторгом озирался. Слав недоуменно чесал затылок и пожимал плечами. Рианон оживилась и потребовала у деда заклинания нейтрализации, или сведений — кто его может знать. И один только Данила страдал, краснел, пыхтел и не знал, как извиняться правильно. У него такого конфуза ни разу в жизни еще не было. Даже в начале обучения.
Макар с самого утра прятался на кухне, а единственный зритель, Вальд, удобно развалившись на диване под дубом с тыквами, славно потешался над выволочкой младших, пытаясь скрыть хохот, отчего тот временами переходил в похрюкивание.
Глава 25
Когда я появилась сегодня на классе у Законников, обнаружила там всего двух учеников. Со мной стало три. Хотела надеяться, что вот — вот появятся еще ребята, но безжалостные стрелки часов показывали две минуты до начала. А опаздывать здесь, как я поняла, не принято. Можно только прийти пораньше.
Сегодня я даже не удивилась, когда мне вместо законов всучили здоровенный в высоту и ширину талмуд, но тонюсенький… Реально, в нем было всего двенадцать страниц. А рассказывалось исключительно что могут и должны делать и соблюдать магически одаренные граждане империи, землевладельцы и знать. Причем все это касалось исключительно мужской половины человечества. Про женскую там не было сказано ни слова. Я специально
