Моя. Чужая. Истинная
Ветер усилился, обдувая мои шершавые щеки и обветренные губы. Во рту появился вкус крови, настолько сильно я от напряжения прикусила нижнюю губы. Шелестела тревожно зеленеющая листва, шумели кроны древних крепких дубов, а мое сердце колотилось, словно испуганная птичка в клетке, которой я и являлась.
Первым шел Киран, который не касался меня, опасливо озираясь за спину. Иногда кидал на меня нечитаемые взгляды, губа его дергалась, словно он хотел что-то сказать, но каждый раз осекался под чьим-взглядом сзади меня. Гадать, кто недовольно рычал и скалился, не требовалось. Айвен.
– У меня послушное потомство, нагваль, археи знают, как воспитывать своих детей, – всё бахвалялся отец, а Райдзен молчал, от него исходило подспудное опасение.
– Ты много разговариваешь, первый лорд, – в таком же тоне ответил Айвен.
Послышался скрежет зубов, но головы назад не повернула. Под ребрами заболело и защемило, словно мне воткнули между ними кинжал, проворачивая и причиняя больше боли.
– Слышал, у вас погибло двое старейшин, – начал издалека Айвен.
Навострила уши и задержала на несколько секунд дыхание, вслушиваясь к разговору, который принимал опасный поворот.
– Понимаю, к чему ты клонишь, перед приездом я как раз подал заявку в Совет Старейшин, они отправят новых в течении двух седмиц, – елейным голосом ответил отец.
Превосходство в его голосе раздражало, заставляло меня злиться, но всё происходило в моей душе молча. Ни единого звука или писка не вырвалось изо рта, и за это я ненавидела себя еще больше.
– Как раз после дня Полярного Волка, как удобно, – хмыкнул нагваль, сделав свои выводы.
Спереди раздавались голоса членов стаи, пока приглушенные, но звучащие отчетливее с каждым нашим шагом. И вдруг раздались хлесткие звуки веток и листвы. Кто-то пробирался сквозь чащу, направляясь в нашу сторону.
Киран резко остановился, и я бы врезалась в его спину, но мужские руки обхватили меня сзади за талию и не дали соприкоснуться с другим мужчиной. Айвен кинул на меня ничего не выражающий взгляд, убрал руки и отступил, увеличивая между нами дистанцию.
– Отец, – прозвучавший в возникшей тишине голос Керука принес облегчение.
Друг стоял неподалеку, в начале последней тропинки, ведущей к центру поселения, преграждая нам путь.
– Чего тебе? – прорычал альфа Райдзен, первым реагируя на его появление.
– У нас гости, – усмехнулся Керук, в глазах плясали темные блики, в которых отражалось лицо его отца.
– Случилось что-то, что может быть важнее уважаемого архея Титуса?
Альфа вышел вперед, нависая над собственным сыном и пытаясь его подавить. Вот только Керук был не Кираном, который признавал власть старшего самца. Друг высоко поднял подбородок, сжал челюсти и не склонил головы, как бы ни давил на него отец.
– Твой второй сын, альфа? – спросил Айвен, голос звучал вибрирующе, но эмоцию прочитать не удалось. – Пожалуй, тебе есть чем гордиться.
Однозначно, в нем проснулся скрытый интерес, который был мне понятен. Керук заслуживал уважения, пусть и был слишком молод. Похвала нагваля для альфы была значимой, у него расправились плечи, поднялась выше голова, но выражение лица продолжало оставаться напряженным и злым.
– Прибыла делегация кицунэ с востока, – произнес друг, не отрывая равнодушного взгляда от глаз отца.
В них отчетливо читались дерзость отвергнутого сына, его боль и вызов, который он кидал жестокому отцу.
– Горные лисы? – с интересом спросил архей, разряжая напряженную обстановку. – Пути Богов волколаков неисповедимы. Не иначе сама судьба ведет меня по тропе жизни.
Наступило молчание. На губах нагваля скользнула хитрая улыбка, а я сглотнула вязкую слюну, предчувствуя новые проблемы, которые множились с каждым часом.
– Что будем делать, отец? – повернулся к альфе Райдзену Киран. – Мне пока вести Нерею к площади?
Воцарилась тишина, все взгляды сконцентрировались на говорившем.
– Что происходит? Ты снова за старое, Райдзен? – набычился Керук, стискивая кулаки и набычиваясь.
Их взгляды с отцом встретились, усиливая и без того искрящее напряжение.
– Ты как с отцом разговариваешь, щенок?! – процедил сквозь зубы альфа и схватил моего друга за грудки, приподнимая над землей.
– Успокойся, Райдзен, твой младший сын принес неплохие вести, отпусти его и не нагнетай, – голос моего отца удивил, таких ноток я не слышала в отношении себя никогда.
Душу затопила горечь. Он всегда хотел сына, наследника, и готов был благоволить чужим отпрыскам, но не собственной кровной дочери.
– Ты меня всё больше удивляешь, архей, впервые вижу такой энтузиазм при приближении якан, – усмехнулся Айвен, с интересом наклоняя голову.
Я застыла, не впервые слыша это название горных лис. Родовая система кицунэ представляет собой сложную иерархию, в которой разобраться сложно даже рядовым оборотням, но абсолютно все от запада до востока и от севера до юга знают, кто такие якан. Самый опасный и злой вид наших братьев, у которых на кончике когтей вырабатывается яд. Своего рода устрашители среди своих сородичей, которых опасаются даже змеелюды, чья непробиваемая чешуя особо чувствительна к этому яду.
