Расколотый трон (СИ) - Иванов Алексей Викторович

Он быстро прикинул сложившийся расклад. Сейчас общее число голосов в Палатах Власти равно шестидесяти. Тридцать семь голосов приходится на двенадцать оставшихся в империи кланов. Одно место принадлежит клану по праву принадлежности к старшей знати, дополнительные даются за каждого мастера восьмой ступени и выше. Десять голосов у пяти Палат имперской администрации. Еще тринадцать голосов принадлежит родам ларов, представители которых смогли достичь восьмой ступени, но так и не вступили ни в один из кланов. Плюс завещание императора, равное четверти всех голосов Палаты Власти. Обычно именно оно становится решающим.

Сорок два голоса – вот сколько нужно набрать для победы в этой гонке. Или же напевать на правила, устроив в империи очередную Войну Знати.

Тибер прикинул, сколько голосов его любимая мамочка успела обеспечить своему ненаглядному Лорсу. Клан Вэйр - это сразу четыре голоса. Своей третьей супругой, да и четвертой, Гехан Валлон выбрал представительницу одного из самых сильных кланов империи, дабы заручиться его поддержкой. Перелом в войне с Астшаном был уже очевиден и кланы с радостью пошли на союз с будущим императором.

Клан дяди поддержат кланы его первой и второй жены - это еще три голоса. Будущему императору также понадобятся жены. По этому вопросу Тибер ничего не знал, но по некоторым обмолвкам догадывался, что кланы Сенуд, Нуго и Баэль готовы заключить такой брак, а это еще семь голосов.

Четырнадцать гарантированных голосов… Вроде бы немного, но у главного конкурента – Синего двора, вряд ли больше. Еще голосов пятнадцать под сомнением, это кланы и лары близкие Красному двору, но Синие вполне могут предложить им больше.

Пяти палат администрации: Теней, Правосудия, Монет, Ритуалов и Войны – тут голоса разделятся между Синим и Красным двором практически поровну. Где-то удалось купить главу, пообещав сохранить за ним должность. Где-то наоборот, делалась ставка на заместителя, обещая ему должность купленного конкурентами главы. Исключение – Палата Теней. Весьма знаковое исключение, ведь лаэр Кесс Родор – это сразу два голоса. Один за главенство в Палате Теней, а второй за клан Родор, одноименный с его родом. И неважно, что Кесс последний представитель этого клана.

От размышлений его отвлек голос матери. Выслушав брата, императрица Лиара наконец-то обратила внимание на сына.

- Подойди, - слегка поморщилась она.

Тибер старался держать спину ровно и поменьше хромать, но проклятая нога встретила эти потуги неожиданно резкой болью в колене. Пересилив боль, он припал на больное колено перед матерью, сложив руки в жесте почтения.

- Сын приветствует мать! Подданный склоняется перед императрицей!

Разрешения встать он так и не дождался.

- До меня дошли нелицеприятные слухи о твоем поведении, - голос матери дрожал от еле сдерживаемого негодования. - Ты только и делаешь, что пьешь, ввязываешься в драки и болтаешься по борделям! Это недопустимо! Твое поведение бросает тень на Лорса.

- Мое поведение, это мое поведение! – дерзко возразил Тибер. Снова Лорс, всегда Лорс! Даже сегодня она вспомнила только о нем!

- Нет! – притопнула ногой Третья императрица. – Ты тоже представитель Красного двора. Так что будь любезен соответствовать! Если ты не исправишься, я добьюсь, чтобы Палата Монет лишила тебя содержания! На этом все. Убирайся с глаз моих!

Тибер встал. А он то надеялся… Наивный глупец!

- Спасибо, мама, что поздравила меня с днем рождения! – отвесив издевательский поклон, он поспешил выйти из покоев матери. Но на прощание не удержался и от души хлопнул массивной дверью.

За дверью что-то упало. Императрица тихо вскрикнула, ругнулся дядя Элай.

«Надеюсь, это была любимая мамочкина ваза из розового фарфора», - зло подумал Тибер, хромая к выходу из поместья.

Содрав себя чистый красный плащ, он даже не заметил боли, когда острие серебряной фибулы прокололо ладонь. Выступила кровь. Вытерев ее о штаны, Тибер поднес ладонь к лицу и некоторое время задумчиво смотрел, как новая тонкая струйка крови сочится из глубокой ранки. Приложив большой и указательный пальцем к губам, он развел их стороны, заставляя губы исказиться в улыбке.

Запрет? Плевать! На всех и на все, плевать! Сегодня он пойдет в бордель, снимет двух-трех шлюх, напьется до полусмерти, порядком проблюется и заснет в грязной канаве.

Хороший будет праздник!

Глава 11 Дорожные хлопоты

Долгое путешествие подходило к концу. Тар рассчитывал прибыть в столицу к вечеру, но погода внесла свои коррективы в планы принца. Мелкий дождик, периодически терзавший их в пути, сменился грозовым ливнем. Лошади устали, да и людям было не легче.

- Привал, - смилостивился Тар, когда ливень стал затихать. – Заночуем здесь. - Днем раньше, днем позже. Зачем торопиться туда, где его никто не ждет?

Промокшие насквозь и потерявшие былой лоск горцы восприняли приказ с неподдельным воодушевлением. Быстро насобирав мокрого хвороста, они сложили в стороне от дороги высокий костер. Лед Тара не дружил со школой Огня, зато Ветер и Свет Кэры вполне с ним уживались. Особых огненных техник девушка не знала, но для розжига сырых дров ее сил хватило. Пламя сперва неохотно, а затем с жадностью голодного нищего глотало ужин из веток, даря столь необходимое уставшим и промокшим путникам тепло.

Из седельных мешков появилось вяленое мясо и сушеная рыба, свежий хлеб, еще утром томившийся в печи, зелень. Готовить ничего не стали. Как показал долгий путь, никто из спутников Первого принца не умел этого делать на сколько-нибудь приличном уровне.

Расправившись со своей долей обеда, Тар повертел в руках медовые соты. Сладкое лакомство удалось закупить у удачно встреченного на дороге бортника, но было его немного. Каждому досталось по кусочку чуть меньше саора.

В дороге он всегда ел то же, что и остальная свита, будь то свежая дичь или черствые, заплесневелые сухари - привычка, въевшаяся в него еще со временно походов с легионами. Сначала под началом отца и матери, затем самостоятельно. «Легат должен есть то же, что ест легион», - любила говаривать его мать. «И из того же котла, - мог добавить отец. – Иначе, даже если в его миске плещется та же самая каша, найдутся те, кто решит, что ее больше или она чем-то лучше. Нет ничего хуже мелочной зависти, сын. Не стоит плодить ее на пустом месте».

Мягкий воск просто таял в руках. Зажав соты между двумя пальцами, Тар повернулся к Кэре. Покончив с обедом, девушка увлеченно точила короткий меч.

- Открой рот, - с улыбкой потребовал он, продемонстрировав лакомство.

Кэра нахмурилась, обиженно надув губы. Она не ребенок - воин! Разящий меч своего господина... но против свежих медовых сот так трудно устоять.

- Как мило, - пробормотала Эльгери, ни к кому не обращаясь, когда Кэра послушно открыла рот.

Щеки Кэры залило румянцем. Не поднимая глаз и не чувствуя вкуса, она просто проглотила сладкое лакомство и полностью сосредоточилась на своем мече.

Довольно улыбнувшись своей маленькой победе, Эльгери подняла руки и потянулась всем телом. Кто-то из горцев подавился. Улыбка на лице астшанки стала еще шире.

Она знала, что красива и ей нравилось привлекая к себе жадные взгляды, наслаждаться повышенным мужским вниманием, купаться в нем. В родном Астшане подобное просто невозможно. Призывающих мало, да и нормы этикета Великих Домов немногим уступают имперскому. Не перед слугами же ей красоваться. Да при встрече с призывающей все низшие стараются смотреть в землю, дабы не навлечь на себя гнев той, кто с легкостью (как они думают) усмиряет существ с нижних планов.

Единственный, кто оставался равнодушен к ее красоте и практически не обращал внимание – принц Тар. Это интриговало, пробуждая в Эльгери какой-то почти охотничий азарт. Да и, что скрывать, ей очень нравилось злить ученицу Первого принца, волчицей смотревшую на любую особь противоположного пола рядом со своим господином.