Вера Камша - Несравненное право

Эландец с трудом дождался возвращения разведчиков, но далее пребывать в роли наблюдателя не смог. Берег манил с небывалой силой. Баркас ткнулся в песок, крупный, отливающий старым золотом. Капитана окружили забытые, но незабываемые запахи — цветущего жасмина и маленьких алых роз, горьких перистых трав и меда. А потом из чащи вышли эльфы, впереди которых шел улыбающийся Логриэль Норгэрэль.

— Я рад, что ты вернулся, и не один! — что ж, спаситель не забыл за эти годы языка спасенного.

— Я пытался вернуться раньше, — Рене с радостью пожал протянутую руку, — но, похоже, меня не хотели видеть.

— Да, моя мать до недавнего времени полагала это ненужным…

Вот и настал тот час, которого Залиэль ждала так долго, что уже перестала ждать. Собственно говоря, ради этой встречи она и жила все эти годы и столетия. Странно только, что в первый раз она ничего не поняла и ничего не почувствовала. Ее сын, заметивший в море привязанного к мачте смертного, спас его из простого милосердия, а ей, ей это показалось отвратительным. Как «этот» посмел вернуться живым, если Ларэн пропал, так и не разгадав проклятую тайну. Залиэль прекрасно помнила день, когда, уступая настойчивым просьбам Логриэля, склонилась над умирающим моряком, поднявшим на нее затуманенные глаза — глаза Эмзара… Разумеется, она спасла его и постаралась не замечать, что Логриэль обучает его языку и магии. Уже тогда Залиэль показалось, что что-то с этим человеком не так… Было в нем нечто трудно уловимое, опасное и чужое. Но была в нем и ее кровь — кровь Звездного Лебедя! Залиэль до сих пор не знала, чувствовал ли это ее сын или же просто шел по стопам сгинувшего отца, всегда сострадавшего людям. В этом Ларэн мало отличался от своего божественного покровителя. Впрочем, она сама была не лучше, когда после первой и последней битвы с былыми богами пропустила маленькую смертную на запретное поле.

Тот, кто любит сам, покровительствует и чужой любви и невольно сверяет свои деяния по деяниям и мыслям возлюбленного. Ларэн, безусловно, помог бы Инте, и Залиэль поступила так же. Это стало ее маленькой тайной, которой она в глубине души гордилась и иногда порывалась рассказать ему, но всякий раз что-то мешало. А потом уже стало некому рассказывать… Разве что этому смертному с глазами эльфа и скрытой внутри странной силой, природы которой она не могла понять, пока не начало исполняться Пророчество, о чем ей услужливо поведало ее озеро… То, от чего она бежала, о чем думала забыть, всегда догоняло ее.

Так вышло и с озером-глазом в Убежище, некогда созданным ею самой, затем надолго забытым и вновь разбуженным Преступившими магами. В своем озере здесь она видела все отражавшееся в темной воде далекого пантанского пруда. Конечно, можно было не смотреть, но Залиэль Ночная Фиалка знала, что должна испить чашу до конца. Знала, что грядет Нечто, что Ларэн, нет, не по приказу, — по просьбе великого Ангеса хотел предотвратить. Теперь это придется сделать ей. И какая-то изначальная справедливость была в том, что случившееся стало следствием ее давнего неразумного поступка.

А ведь еще недавно, когда Логриэль предложил странному смертному остаться с ними, а тот отказался, Залиэль Ночная Фиалка испытала чувство, похожее на облегчение. Пусть уходит в свой жестокий и грубый мир и не напоминает ей о том, что где-то за морем есть и другая жизнь, жизнь, которую Ларэн пытался защитить! О, она слишком хорошо помнила, как однажды ее возлюбленный нашел в дальних горах — тогда они еще не ушли за море — истекающего кровью человека. Эрасти, так его звали… Эрасти Церна… И билась в нем немыслимая любовь к жизни, к этому миру, к тем, кто живет, дышит, чувствует… За любовь эту он заплатил дорого — предательством лучшего друга, разбитыми надеждами и отрубленными руками.

Ларэн, использовав талисман Ангеса, вылечил странного смертного и попробовал обучить его магии. Странно, но спасенный вскоре кое в чем превзошел своего учителя. Лунный король так и не смог понять почему, но для него это было неважно, он и раньше с готовностью помогал смертным магам, или, как их называли соплеменники, Преступившим, полагая, что каждый, в ком горит огонь познания и жертвенности, имеет право овладеть Силой. Залиэль всегда смеялась над этим утверждением, напоминая о множестве тех, кто готов принести в жертву сотни миров, лишь бы кому-то что-то доказать или что-то для себя получить. Ларэн с ней не спорил, но продолжал поступать по-своему.

Как бы то ни было, но Эрасти Церна показался Лунному королю именно тем, кого он столь долго искал, исполняя волю Ангеса, а именно плотью от плоти Рассветных земель, способным взвалить на свои плечи ношу, брошенную Светозарными. Церна должен был стать первым в плеяде великих магов, хранителей и повелителей свободного мира. Не смог. Сгинул вместе с переданным ему Ларэном Наследством, про которое сама Залиэль когда-то не желала ничего знать, а теперь узнать было просто не у кого. Тот, ради кого она сначала обманула, а затем и бросила свой клан, исчез за Жемчужными рифами.

Что-то нашептало Лунному королю, что средоточие Зла, погубившего Церну и готовящегося поглотить все Рассветные земли, лежит на закате за Серым морем. И Ларэн увел тех, кто еще шел за ним, на эти острова. Остаток клана Серебряной Луны, уставший от скитаний и войны с уцелевшими сородичами из клана Лебедя, охотно отгородился от былого бесконечной морской гладью и кольцом ветров, отгонявших от островов не в меру любопытных. И только Залиэль знала, что Ларэна привело сюда не желание обрести столь желанный остальным покой, но потребность быть ближе к неведомой угрозе. Потянулись странные годы, когда Лунный король, читая по звездам и раковинам, вслушиваясь в голос волн, склоняясь над созданным ею зачарованным озером в кратере вулкана, пытался постичь природу опасности. Не постиг. И решил отправиться туда сам на единственном уцелевшем с прежних времен корабле. «Лунный Зверь» с тремя десятками самых верных ушел и не вернулся.

Она звала и искала, но не могла докричаться и найти ни среди живых, ни среди мертвых. С тех пор в клане Серебряной Луны не строили больших кораблей и не покидали своих островов, а легкие лодки, огражденные защитными заклятиями, сиротливо лежали на золотом песке, пока морское течение не вынесло к рифам обломок мачты с привязанным к нему человеком.

Теперь этот человек вернулся. И не один. Залиэль вздрогнула, увидев стоящего с ним плечом к плечу золотоволосого эльфа, как две капли воды похожего на Ларэна. А еще с ними была женщина — странное существо, отмеченное печатью чудовищной силы, женщина, связанная неразрывными узами с голубоглазым моряком. Залиэль хорошо знала Пророчество и все поняла сразу же. Вот она, Эстель Оскора, та, что может разорвать смертный круг. Теперь или она, Залиэль, вместе с этими тремя свершит то, что не удалось Ларэну с Эрасти, или же этот мир и все они вместе с ним стремительно понесется к страшному концу, потому что Хозяин судеб и времен уже отпустил поводья и теперь оставалось или попробовать остановить мчавшихся лошадей, или же погибнуть под его стремительной колесницей.