Николай Басов - Кожаные капюшоны

Море неожиданно стало более мелким. Густая, со стальным отливом синева посветлела, оттого что солнце проникало теперь через всю толщу воды до самого песка. Лотар представил, что ему предстоит, и поёжился. Дело было очень трудное, и он вовсе не был уверен в успехе. Кроме того, он не знал, стоит ли вообще за это браться. Но Сухмет сейчас даже не задавал вопроса о целесообразности их поступков — он считал, что это единственный их шанс и его следует использовать.

Ночью, мучаясь болями выздоровления, Лотар вдруг подумал, не пора ли кончить свой путь под этими звёздами. Сухмет неожиданно вскочил, разжёг огромный, выше человеческого роста, костёр, вскипятил очень крепкий и замечательно вкусный чай, а потом вдруг произнёс, глядя на прозрачную пелену пламени:

— Ты ещё должен сделать главное, господин мой.

— А что может быть главным для меня?

Старик ушёл к пруду сполоснуть чайник, кружки и принести смоченные водой повязки. Он так ничего и не ответил.

Берег появился, как всегда бывает в ясный денёк на Северном море, из низкого серого облака. Обычно Лотар любил тот удивительный миг, когда кипа невесомого пара, пронизанная лучами преломлённого света, вдруг становится твёрдой землёй, обещая надёжную опору под ногами. Но сегодня он пропустил этот момент узнавания — слишком уж быстро летел ковёр.

Потом Сухмет стал ворочаться, собирая мешки, проверяя, не упало ли что от покачиваний. Как только он всё проверил, ковёр вдруг пошёл вниз. Скоро сделалось заметным волнение, а скалы на берегу выступили вперёд, как гребень зарывшегося в землю гигантского дракона. Теперь они полетели гораздо медленнее, и ветер уже не заглушал слова. Лотар тут же спросил:

— Как ты управляешь этим летуном, Сухмет?

— Я не управляю ковром, господин, я просто думаю, чего мне бы хотелось. И он делает. Это как во сне, но очень изматывает, сосредоточенность требуется предельная, иначе мы оба можем вывалиться на большой высоте.

Оказывается, не только из-за ветра Сухмет был в продолжение всего полёта так молчалив.

— Не очень удобная штука, — признал Лотар.

— Зато быстрая.

— А как ты её достал? Я спал, а когда проснулся, она уже была.

Сухмет рассеянно посмотрел на Лотара, мельком улыбнулся, даже не кивнув, как обычно, и ответил:

— Договорился со Студоей. Скоро ты её увидишь и сможешь сам поблагодарить.

— Кто она?

— Один из элементалов воздуха с более покладистым, чем у других, характером.

“Интересно, — подумал Лотар, — не знал, что он может общаться с такими изменчивыми сущностями, как элементалы воздуха”.

Ковёр заходил на посадку Лотар оглянулся. Вот ряд скал, где они и должны были оказаться. Когда-то, много лет назад, он уже был тут и получил одно обещание. Пришла пора напомнить об этом тому, кто его дал.

Ряд обыкновенных диких камней напоминал лестницу, ведущую к воде. Лотар очень хорошо знал, что это и в самом деле была лестница, которая уходила в глубину, под воду, на многие мили от берега. Правда, на самом дне она превращалась в широкую удобную дорогу, которой пользовались морские существа, живущие в этих краях. Тянулась она бесконечно далеко, может быть, не в силах человеческих было дойти до её края…

Сухмет закашлялся, ковёр закачался из стороны в сторону, как падающий кленовый лист, и опустился на песок, смешанный с мелкой галькой. Лотар вздохнул. Сухмет с облегчением тоже перевёл дух. Старик имел на это право, он поработал на славу и завершил полёт точно в требуемом месте.

Лотар встал на нетвёрдые, затёкшие от долгого сидения ноги и походил по хрустящим камешкам. Стянул с ковра свой мешок и обратился к Сухмету, тоже вышагивающему нетвёрдо, как страус на сильном ветру:

— Почему мы никогда раньше не пользовались этим способом? Нет, я и сам люблю полетать, но я устаю, а эта штука… К ветру можно притерпеться, а в остальном она незаменима.

Сухмет подошёл к воде, снял свою шапочку, умылся, потом вытерся рукавом халата. Губы его были всё ещё бледны от перенапряжения и холода.

Едва исчез пронизывающий ветер, леденивший на большой высоте, оказалось, что на берегу даже жарковато. Конечно, не так, как на Южном континенте, и не так, как на побережье Западного, но всё-таки изрядно.

— Увидишь её, сам поймёшь, господин мой. Кроме того, она не даёт ковёр просто так, за всё требует немалую цену. Для элементала она на редкость меркантильна.

— Да кто же она?

Вдруг Сухмет дрогнул и напряжённо посмотрел куда-то за спину Лотара. Желтоголовый оглянулся: один угол ковра стал сам собой заворачиваться, удивительным образом исчезая при этом из виду

— Можешь сам её спросить.

Лотар тут же перевёл своё видение в магический спектр и только тогда понял, что видит нечто.

Это была женщина, не очень большая для элементала, всего-то саженей пять — семь. Совершенно прозрачная, лёгкая, с удивительно изменчивым лицом. Лотару приходилось напрягаться изо всех сил, чтобы просто видеть её, а чтобы разобрать все гримаски на красивом, правильном, как у всех духов природы, лице и уловить все изменения её эмоций, ему не хватило бы и предельных способностей.

Он поклонился, с удовольствием ощущая, что Гвинед качнулся за спиной, словно тоже кланялся. Впрочем, к чему Гвинед против женщины, способной одним вздохом поднять его на неизмеримую высоту и бросить вниз, на скалы?

— Я благодарен тебе, Студоя. Мне доставляет особую радость самому выразить благодарность тебе.

Женщина рассмеялась и приблизилась к Лотару на расстояние в пару ярдов. Вблизи её лицо казалось не таким уж красивым, даже грубоватым. Кроме того, от её близости в лицо Лотара ударилась такая тугая струя воздуха, что даже его короткие волосы над налобной пластиной полегли назад. Но этот ветер имел очень приятный запах — нежный и душистый, свежий и бодрящий. Лотар поневоле рассмеялся. Теперь, когда перелёт окончился и он стоял на земле, он снова стал любить ветер, тем более не очень сильный.

— Желтоголовый, ты интереснее других.

Её голос возникал в сознании словно бы сам по себе и рассыпался лёгкими раскатами. Чувствовалось, что она себя изрядно сдерживает. Это было высшим признаком вежливости у элементала.

— Ты так говоришь, Студоя, словно знаешь меня.

— Я иногда обращала на тебя внимание. — Она отлетела подальше.

Ковёр исчез из виду, Лотар не мог даже предположить, куда он делся.

Внезапно Студоя унеслась вверх с огромной скоростью, случайно захватив немного морского песка и высохших водорослей. Лотар оглянулся на Сухмета — у того не дрогнул ни единый мускул. Желтоголовый снова поискал взглядом элементалку. На этот раз её голос раздался с другой стороны, от ближайших скал. Она сделалась чуть меньше и приняла чуть более определённую человеческую форму. Конечно, изумительно правильную, совершенную, женскую.