Элеонора Раткевич - Меч без рукояти

По правде говоря, и троих бы обалдуям из королевской стражи хватило бы за глаза. Но Итокэнай, распорядившись отрядить сразу пятерых, знал, что делает. Он набивал цену. Если задание могут выполнить трое воинов – значит не таким уж оно было и сложным. А вот заказ, который по силам исполнить только пятерым, стоит дорого. Тут и поторговаться не грех. Итокэнай был уверен, что сумеет слупить с людей короля сумму втрое большую против той, что они намеревались заплатить клану за услуги.

Когда дверь распахнулась, пропуская внутрь мастера-наставника и пятерых его воинов, начальник малого отряда стражи сделал могучее глотательное движение кадыком и выпучил глаза так неистово, словно хотел почесать ими кончик носа. В первое мгновение Итокэнай слегка опешил, но, едва лишь переведя взгляд с заказчика на исполнителей, сразу сообразил, в чем дело.

Так вот почему изображенный на портрете облик кого-то напоминал ему!

Конечно, нельзя сказать, что юноша с портрета обличьем точь-в-точь Хэсситай (странное дело, но его имя Итокэнай вспомнил без малейших усилий). Но сходство черт слишком разительно, чтобы быть случайным. Какое там случайным – это он самый и есть!

И что теперь прикажете делать? Как-никак Хэсситай принадлежит к их клану, пусть и не по праву рождения. Он хранил верность своему клану. И он вправе рассчитывать, что и клан его не предаст.

Отродясь еще Ночные Тени не отдавали своих на расправу. Ловить их ловили… это да, бывало… случалось даже, что и поймать удавалось… но и тогда им старались помочь сбежать, а если не получалось – умереть быстро и безболезненно. Да, но ведь и того не бывало, чтобы по душу одного из воинов клана приходили заказчики. Да еще чтобы именем самого короля… добро бы кто другой, а с его величеством лучше не связываться. Король не чета какому-то аристократу занюханному, он и на Ночных Теней управу найдет. Объявит весь клан вне закона – и никто не посмеет обратиться сюда за помощью: гнева королевского убоится. А если король еще и награду назначит… ну, тогда клану и вовсе не жить. Мало ли других кланов занимается тем же ремеслом – и все за счастье почтут уничтожить конкурентов на законном основании, да еще и прибыль на этом деле получить.

Выдать парня людям короля… выдать его незамедлительно… может хоть так удастся отвести нависшую над кланом угрозу… и тоже – нет! Ведь одиннадцать лет без малого Хэсситай скрывался от короля среди Ночных Теней… как убедить королевских посланцев, что вины клана в том нет?

Только одним способом – вместе с преступником выдать и его укрывателя.

Решение пришло мгновенно. Никто не успел заметить колебаний Итокэная – пожалуй, даже и сам Итокэнай.

– Мастер-наставник Хэйтан! – повелительно произнес он. – Воин Хэсситай!

Оба поименованных шагнули навстречу ему. Оба поклонились, как и положено кланяться сыну предводителя клана, старшему над мастерами: Хэйтан – в пояс, Хэсситай – земно, уперев ладони в пол.

– Ваше оружие! – быстро скомандовал Итокэнай, пока они не успели опомниться, пока не сообразили, в чем дело. – На колени. Руки назад.

Лицо Хэйтана выражало крайнее недоумение: он не знал за собой никакого проступка, за который его следовало наказывать, тем более – при посторонних. Но привычка взяла свое – он повиновался безотчетно, не раздумывая.

Но Хэсситай не был рожден в клане, и привычка к повиновению не стала его второй натурой, не вошла в его кровь и плоть. Первого приказа он не ослушался и сложил оружие к ногам Итокэная. Но рук назад не завел – наоборот, едва заслышав приказ, он вскочил с колен и прянул было назад, к двери. Правильный выбор, отметил мысленно Итокэнай: если он замешкается, пытаясь вернуть себе оружие, это мгновенное промедление погубит его, а вот удрать он еще может успеть.

– Взять их! – взвыл Итокэнай, и воины бросились наперерез Хэсситаю.

Итокэнай тем временем подскочил к Хэйтану – и снова мастера-наставника подвело воспитание. Он еще мог сбежать, а уж попробовать отбиться – тем более. Но он и не пытался. Он был слишком ошеломлен… он не мог понять… поверить… осознать… Хэйтан не сопротивлялся. Он лишь глухо застонал, когда сын предводителя клана господин Итокэнай сноровисто затянул на нем путы.

Зато Хэсситай чуть было не сбежал. Другого бы на его месте давно одолели: хоть и хороший боец Хэсситай, да ведь навалились на него бойцы тоже не последнего разбора. Но он дрался с такой сосредоточенной яростью… еще мгновение – и воины дрогнут, не выдержав его натиска, еще немного – и он прорвется!

Итокэнай выхватил из рукава небольшую плоскую стрелку. Вообще-то этой стрелкой он после обеда ковырялся в зубах – для этой цели она годилась лучше, чем обычная зубочистка. Но с виду стрелка в точности походила на те, что Ночные Тени используют для быстрого и бесшумного убийства. Острие таких стрелок смазывают ядом, не знающим пощады, и действует смертоносная отрава почти мгновенно. Одним быстрым плавным шагом Итокэнай переместился за спину плененного Хэйтана и выразительно воздел руку со стрелкой вверх: дескать, еще миг – и стрелка вонзится в шею мастера-наставника.

И точно так же не раздумывая, как он ринулся к двери, Хэсситай рванулся вновь – на сей раз к Хэйтану.

И угодил прямо в руки своих сотаинников.

Все произошло настолько быстро, что королевские посланцы не только не успели принять участие в поимке, но и разобраться толком, кто и кого ловит.

– Ну вот и все, – приятно улыбнулся Итокэнай, глядя прямо в глаза начальнику королевского отряда. – Как видите, вам и впрямь стоило обратиться к нам за помощью. Мы предоставляем вашим заботам не только самого преступника, но и его пособника. Я полагаю, его величество останется доволен.

При всей внешней приятности улыбка Итокэная выражала такую неуступчивость, что начальник отряда вновь судорожно сглотнул и протянул Итокэнаю кошель с деньгами, даже не пытаясь сбавить цену.

За спиной Итокэная послышался тихий, еле слышный вздох. Итокэнай обернулся, окинул взглядом воинов… но лица их были совершенно непроницаемыми.

Да, похоже, они только теперь поняли что к чему… и не особенно одобряют происходящее. Вот еще забота навалилась… ну да взбунтоваться сейчас они не посмеют, а потом отец живо усмирит непокорствующих.

А все из-за этого поганца Хэсситая!

Итокэнай взглянул сверху вниз на распростертого у его ног поверженного Хэсситая. Вопреки ожиданиям, тот взглянул в ответ так твердо и спокойно, что Итокэнай едва не попятился. Пленник не пытался подняться, не говорил ни слова. И только на груди его подергивал лапкой пресловутый котенок.

Итокэнай снова смерил его взглядом – на сей раз откровенно презрительным, – вновь извлек из рукава стрелку и медленно, с наслаждением, поковырял ею в зубах.