Пол Андерсон - Девять королев

— Боги, упомянутые в надписи, — не римские, — сказал Грациллоний. — Хоть и с латинскими именами. Римляне считали, что у всех народов те же боги, что и у них. А это не так. Ты и сам, наверное, знаешь, что ваша Сулис — все-таки не Минерва. Или вот — Венера названа здесь первой. Почему? Мать-богиня? Может быть. Если бы мы могли прочитать надпись на втором камне, мы бы узнали много интересного о богах города Ис.

— Демоны! — воскликнул Будик. — Иисус Христос, — взмолился он, воздев руки, — не оставь нас! Рассей силы тьмы!

— Смирно! — скомандовал Грациллоний. — Вперед — марш!

— Митра, Бог Света, укрепи солдат Твоих, — прошептал он, садясь на лошадь. Грациллоний почему-то уже давно не мог заставить себя сотворить молитву. Неужели он зашел так далеко от дома, что бог предков больше его не слышит?

Или вера его ослабла? Чего он испугался? Тихий, мирный край. Солнце, море, горы… А рядом — чудесный Ис, Ис таинственный. Ис выслушает его и согласится с ним. Требования Грациллония не будут чрезмерны. Строгий нейтралитет — и не более того. Может быть, военная помощь, если на Максима поднимется западная Арморика. Грациллоний объяснит, как выгоден городу умный и сильный император.

А потом… Потом Максим в благодарность присвоит Грациллонию звание сенатора. И, может быть, его отцу тоже. А офицера-сенатора, сослужившего службу Империи, ждут великие дела, власть, почет, бессмертная слава.

Грациллоний вдруг подумал, что не знает, до каких пределов простираются его желания. Он привык жить одним днем, не заглядывая в будущее. В туманной дали маячило продвижение в старшие центурионы; потом — отставка, возвращение в родные края. Он купит дом и будет жить среди своего народа, белгов. Устроит столярную мастерскую — ему всегда нравилось возиться с деревом, — заведет лошадей, собак, на подоконнике будет лениво мурлыкать кот. Конечно же, он женится, и жена родит ему сыновей… Примерно такие картины — смутные, неясные — рисовались Грациллонию в минуты раздумий о будущем. А чего на самом деле он хочет? Чего он достоин?

Внимание его привлекли странные очертания справа от дороги.

— Продолжайте движение! — скомандовал он, тронул коня и поскакал к морю. Это оказались развалины древней крепости на краю ущелья. Римляне таких крепостей не строили. С трех сторон — стены; огорожена валом и окопана глубоким рвом. Зачем она здесь теперь — заброшенная, нелепая? Сквозь стены проросла трава и бурьян. Снизу доносился мерный гул моря. Вокруг кричали чайки.

Грациллоний отогнал мрачные мысли, пришедшие при виде грозного сооружения, почти уже сдавшегося природе, и, осенив себя знамением Митры, развернул коня и вскоре занял место в авангарде отряда.

Они приближались к цели. Последним напоминанием о былом имперском владычестве — печальным напоминанием — был римский береговой форпост, вернее, то, что от него осталось. Саксы пробили тараном бреши в каменных стенах, захватили форпост и подожгли его. Наверное, вскоре после этого начался прилив, потому что часть деревянного причала уцелела. Обгорелые бревна лежали, полузатопленные, на мелководье.

— Лет десять, а то и двадцать назад… — пробормотал Грациллоний. — Надеюсь, Иса набег не коснулся.

Подошел Эпилл и встал рядом.

— А вдруг их боги тоже умирают, — сказал он. Его хрипловатый голос и основательность, которой веяло от коренастой фигуры помощника, всегда действовали на Грациллония успокаивающе. Было в нем что-то прочное, земное, реальное. На таких вот людях и держатся империи и государства. А духи, населявшие здешний край… Что ж, возможно, сил у них не больше, чем у сизой тени облаков, приплывших из-за моря.

— Посмотрим, — ответил Грациллоний. — Вперед!

Дорога взбежала на холм. Краем глаза он следил за берегом. Его заинтересовала живописная груда обломков кораблекрушения, выброшенных прибоем. Он направился было к воде, но вдруг позади послышались удивленные крики. Грациллоний повернул голову и… дернув от неожиданности поводья, резко осадил коня. Вершину холма, словно внезапно подкравшись, окружили маковки башен. За холмом лежал Ис.

Дорога привела отряд в просторную долину. На севере, в окружении расцветших садов, стояли опрятные, белостенные, крытые красной черепицей дома. Южная сторона не была заселена: на юге поднимался крутой горный кряж. Западнее, вокруг бухты, раскинулся город Ис.

С вершины холма Грациллоний, верный солдатской привычке, внимательно обследовал окрестности. Одна дорога шла к мосту, соединявшему мыс с мощной крепостной стеной города. Другая вела внутрь от восточных ворот. От нее отходил рукав на север, через пригорок, и потом снова на восток, к дубовой роще.

В роще вокруг мощеного пустого двора стояло три деревянных здания. Дальше за деревьями, в низине, виднелся амфитеатр. От амфитеатра шла дорога на юг; то появляясь, то исчезая из виду, она петляла по равнине и терялась меж холмами. В оконечности мыса возвышался маяк. Начинаясь в холмах, через долину и рощу к садам тянулся узкий канал.

Грациллоний пришел в королевство Ис. И странно показалось ему, что они с отцом, изъездившие все вокруг вдоль и поперек, много раз побывавшие в Гаромагусе, ни разу не попадали в Ис, город ста башен, растущий из моря.

Прямой отрезок крепостной стены тянулся примерно на милю или чуть больше. Подходя к морю, стена закруглялась. Все ворота — на севере, на юге и на востоке — были увенчаны сдвоенными башнями с бойницами. Четвертая пара сторожевых башен располагалась на западном полукружье стены, прикрывая вход в гавань.

Гавань он не смог разглядеть — ее заслоняли дома и башни. Башни были повсюду — узкие, дерзкие, стремящиеся пронзить небо, покрытые причудливыми мозаичными узорами. Солнечные лучи, преломляясь в стеклах, падали на листы золота и бронзы, кувыркались, вспыхивали, слепили глаза. Яркие цветные всполохи на фоне белесой дымки раскинувшегося за городом океана — это было похоже на сон. Неужели здесь живут люди? Скорее, эльфы. Или боги.

И все-таки первый из Цезарей ходил когда-то по этим улицам, и первый из Августов распорядился воздвигнуть эти укрепления.

Грациллоний пришел как их законный наследник.

— Прекратить разговоры! — прикрикнул он на солдат. — Привести обмундирование в порядок! Мы — римляне и представляем здесь империю.

Исанцы вымостили этот участок, и копыта звонко цокали по камням. Грациллоний сильно сжал коленями теплую мохнатую спину коня. Военная выкладка стала тяготить его; ему захотелось пройти по петляющим улочкам волшебного города, под сверлящими небесную синеву башнями, дойти до моря, сбросить доспехи и погрузиться в изумрудную прохладу.