Виктор Гвор - Сказка о любви

— Со снегом мы знакомы.

— Ночевать приходилось?

— Один раз. Не понравилось.

— Понимаешь, — Ду гладит меня по спине. Приятно. — Один раз и десять подряд — очень большая разница.

— Догадываюсь, — ловлю его руку и мешаю ей двигаться. Ни к чему пробуждать никчемные надежды. — И кроме того, не вижу ни малейшего смысла в ловушке. Хотели бы иметь трупы или пленных, взяли бы сегодня.

— И это верно. Получается, надо идти под землю под честное слово Михала.

— Получается так. Тебе что-то не нравится?

— Не нравится, — даже в темноте ощущаю, что Ду хмурится. — Не могу понять, что именно. Это не связано с сегодняшним визитом. Точнее, связано, но не напрямую. Такое ощущение, что я что-то упускаю. Элементарное. Лежащее под самым носом. А что — не пойму!

— Это может повлиять на решение?

— Вряд ли.

— Тогда не парься. Есть время подумать.

— Ладно. Пошел.

Сильно прижимаю его к себе, не давая подняться.

— Куда?!

— К своим одеялам.

— И не думай даже! Мы неделю будем идти с гномами. Это единственный способ говорить. Если ты будешь приползать ко мне на полчаса, только полный идиот не догадается, зачем. Так что будешь спать с эльфийкой!

Легкий смешок.

— А ты с вонючей полуобезьяной!

Отвешиваю ему подзатыльник. В ответ он снова гладит меня по спине.

— А полуобезьяна, кстати, не против! — в голосе не только шутка.

— Даже не думай, — шепчу ему прямо в ухо. — Для твоего же блага.

Отодвигаю голову назад, чтобы не лежать у Дунга на щеке, и ощущаю на губах жаркое дыхание. Жутко хочется его поцеловать. С трудом, но удерживаюсь. Это просто откат от дневных переживаний…

Глава 5

— Ой! А что это вы делаете?

На нас с радостной заинтересованностью уставилась синяя мордашка. Счастью оборотни нет предела. Палочка высвобождается из моих объятий, садится, откинув одеяло, и хмуро бурчит:

— Детей!

— А…

— А тебе третьей нельзя! — прерывает легко угадываемый вопрос эльфийка. — У тебя Куан есть.

От меня не укрываются мимолетно сложившиеся в странную фигуру пальцы. Но только потому, что сам только что послал брату аналогичный знак. Совершенно другой по форме, но идентичный по смыслу.

Вставать совершенно не хочется! Вечно бы так лежал! Теплое одеяло, гибкое тело в моих руках, легкое дыхание на лице… Но… Всё хорошее рано или поздно кончается. Кончилась и эта ночь. Скоро придут гномы и мы углубимся в их владения.

В общем, встаем, собираемся и марш-марш.

Еле успеваем добить остатки вечернего зверька, как появляется Михал.

— Не одиноко ли, крошка, спалось тебе в отсутствие моё?

Всех остальных гном не то, чтобы игнорирует. Просто обошелся приветственным взмахом руки.

— Твоими молитвами, малыш, мне было хорошо, — отвечает Ветка. — Куда лучше, чем с грубой невоспитанной животиной под боком…

Рагим щурится от яркого утреннего света и довольно усмехается.

— Это тебя настоящие не обнимали гномы. Разве может другой кто крошку такую счастливой сделать?!

Следом за ним подходим к камням метрах в ста от нашей ночевки и видим зев огромной пещеры. Руку на отсечение: вчера его не было. И Михал приходил с совершенно другой стороны. Впрочем, отношения гномов с подземельями — не нашего ума дело. У каждого свои секреты, и не стоит лезть в те, которые тебя не касаются.

У входа гном раздает нам комбинезоны из плотной ткани и ленты с прикрепленными кусками незнакомого мха.

— Поверх одежды одеть можно. Дабы не пачкать ее и не рвать, — говорит он. — И тебе, синюшка, тоже. Не везде можно собакой пройти. А платье твое только орков дразнить годится. Ни его не останется, ни колен твоих. А это на лоб привязать или повесить, медальон как, — взгляд на мгновение замирает на Веткиной груди. — Светить будет.

Крепим «фонарики» на лбах. Только Ветка демонстративно вешает на грудь и показывает Михалу язык. Тот усмехается и двигается вперед.

Никаких сокровищ и усыпанных самоцветами сталагмитов в пещере не наблюдается. Вокруг только покрытые глиной камни, бурые в неярком свете мха. Низкий каменный потолок, бугристые стены, испещренные разнокалиберными трещинами, да неровный пол, по которому вьется подобие тропы. Идем несколько часов, но пейзаж не меняется. Минимальное разнообразие вносят многочисленные коридоры, пересекающие наш под самыми разными углами, да лежащие на полу камни, через которые время от времени приходится перелезать.

После очередного поворота ход заканчивается. Впереди монолитная стена, и лишь в самом низу ее небольшая дыра, протиснуться в которую представляется весьма проблематичным.

— Сложное место, — говорит Михал. — Ползти надо здесь необычно. Руки вперед вытянуть, на спине сначала, иначе не вывернешься. А как вывернешься — вверх, и там повернуться по ходу. Только руки не опускать! К телу прижмешь — застрянешь. Первым я, потом из парней кто. А второй — последним. Вещи оставьте, протащат.

Гном ложится на спину и заползает в дыру. Переглядываемся с Пал. Показываю на себя, потом на Ветку, оборотню. Эльфийка кивает. Из отверстия доносится:

— Свободно.

Ложусь на спину. Руки вперед. Отталкиваюсь ногами. Как же неудобно ползти на спине! И руками ухватиться не за что! Кто-то подставляет ногу. Упираюсь в нее, отталкиваюсь и резко продвигаюсь вперед. Нога находит новую опору. Потом удается зацепиться рукой. Продираюсь сквозь камни, плотно зажимающие тело. Как же здесь гном лез?! Он же вдвое толще! Руки упираются в камень. Ощупываю ими стену впереди. Тупик? Становится страшно. Волевым усилием гашу панику. Не может такого быть. Гном же прошел! Он говорил — вверх. Сгибаю руки, пытаясь нащупать впереди потолок. Его нет. Зато удается найти «обратную» стенку. Упираюсь в нее руками и подтягиваю тело. Да уж! С живота под таким углом не вытянешься! И так проблемно будет ноги протащить. Отталкиваться ими уже не получается. Зато под руками хорошие зацепы. Подтягиваюсь, и колени проскакивают поворот. Уф! Как я боялся, что их заклинит! В неверном свете мха пытаюсь разглядеть, что дальше. Хрен разберешь! Вроде, надо развернуться. Лезу наверх. Камни везде вплотную, как разворачиваться? Ощущаю пустоту вокруг груди. Но бедра зажаты! Пытаюсь их подтянуть, грудь уходит вверх, в следующую узость. Нет, так я не развернусь! Что делать? Сдаю назад. Разворачиваю тело в талии, насколько могу. Лезу. Фигу! Девяносто градусов — не сто восемьдесят! Голова проходит, плечами упираюсь. С трудом втискиваю плечи. И всё. Дальше не идет. Угол разворота груди меньше, чем у плеч! Хочу схватиться руками, и соображаю, что левую опустил вниз. И наверх она не лезет, локоть упирается в камень. Опять спускаюсь назад, освобождаю руку, повторяю попытку. Вот будет обидно, если выше можно просто развернуться! Плечи снова входят в щель. Грудь застревает, ребра попадают на неудачно расположенный выступ, впивающийся в тело. Зато руки находят удобный зацеп. Повисаю на них и пытаюсь подтянуть бедра. Какая у меня, оказывается, задница большая! Есть! Продвижение совсем маленькое, зато бедра поворачиваются, за ними разворачивается корпус, руки подтягивают тело в щель, и задницу удается развернуть окончательно. А еще через вечность сверху раздается довольный голос Михала: