Владимир Моисеев - Боконист

– Боже ты мой! – вырвалось у Виктора. – Что все это значит!

Раздался телефонный звонок. Виктор поднял трубку.

– Кларков?

– Да.

– Благодарю за успешно выполненную работу. Перед вашей дверью дипломат с пятью тысячами долларов, не забудьте поделиться с Маховым. Завтра утром мой человек доставит вам материалы для нового проекта…

– Кто вы? Что все это значит?

– Неужели вам не все равно?

– Нет. Работать с вами мы больше не будем.

– Почему?

– Не люблю быть пешкой в чужой игре, – выкрикнул Виктор, в ответ он услышал короткие гудки, работодатель положил трубку.

– На лестнице дипломат с деньгами, принеси, – сказал он Махову.

– Платят хорошо, но работа чересчур нервная, – сказал Махов, после того, как они поделили деньги поровну. – Больше я такими делами не занимаюсь.

– А ты разве занимался? Неужели, ты считаешь, что это мы взорвали Маруськина?

– Чушь! Никого мы не убивали. Но я не исключаю, что наши бывшие друзья и их компаньоны пытаются вовлечь нас в свои грязные делишки.

– Нуль-транспортировкой заниматься приятней, – сказал Виктор. – Присоединяйся!

– Нет, – ответил Махов. – Для начала я должен разобраться с вызывальщиками Сатаны – не сомневаюсь, что они по уши завязли в этом деле.

Махов ушел. А Виктор вынужден был признать, что его попытка покинуть свою башню из слоновой кости и совершить прогулку во внешнем мире закончилась полным провалом. Боконон никогда не скрывал, что нет на свете ничего более противоестественного, чем общение с людьми, не являющимися членами твоего карасса. Сейчас Виктор убедился в этом на собственном опыте.

"О Боже, – молился про себя Виктор, – Сделай так, чтобы чуждые люди не смогли нанести вред моему карассу. И мы выполним нашу задачу, какие бы невзгоды не подстерегали нас! Твоя воля восторжествует, и мы будем проводниками ее!"

Часть 3. Жесткое аронгирование

Аронгировать – поддаться кажущимся

требованиям своего вин-дита.

Книги Боконона. Том 12.

При желании Виктор мог посчитать события, связанные с внезапно объявившимся Крупьевским, презентацией в старинном особняке и смертью Маруськина, прямой и реальной опасностью собственной жизни. Логическая цепочка получалась довольно короткой. Признав у себя наличие пусть даже крошечных способностей к волшебству, легко было сделать вывод о том, что плохие мафиози использовали его в корыстных целях и, наверняка, попытаются использовать еще и еще, не гнушаясь самыми грязными методами принуждения. Но ничего подобного Виктору в голову не пришло, он отнесся к происшедшему на удивление легкомысленно. Во всяком случае, он не собирался признавать себя виноватым в гибели Маруськина. Его совесть была чиста. Виктор был очень занят текущей работой, и тратить время на бесплодные сожаления о своей гипотетической вине он не собирался. С некоторых пор, ему, вообще, стало скучно думать о себе. Например, он быстро забыл, как совсем недавно болезненно переживал, когда знакомые называли его волшебником. Виктора это больше не интересовало. Волшебник, не волшебник. Какая разница?

Прошла еще одна неделя, Крупьевский не показывался. Виктора это устраивало, Неужели, достаточно было твердо сказать этим людям: "нет", чтобы от него отстали? С тех пор как у него появились шальные деньги, мысли о поисках средств к существованию, необходимости трудоустройства и прочих глупостях его больше не беспокоили. Во всяком случае, информационным обеспечением коммерческих структур он заниматься не собирался. Отныне, он был предоставлен только самому себе и своим проблемам.

Махов опять куда-то запропастился, что было кстати. Можно было с уверенностью утверждать, что Петя сейчас с упорством, достойным лучшего применения, занимается скучным и бессмысленным расследованием, пытаясь отыскать связи между смертью Маруськина и огромными деньгами, которые они получили невесть за что. Виктору же хотелось сосредоточиться на теории нуль-транспортировки, не отвлекаясь на дурацкую игру в сыщиков.

Стал Виктор забывать и о Светлане Капустиной – перспектива стремительного любовного приключения оставляла его равнодушным.

В эти дни сильные эмоции посещали Виктора, разве что, во время чтения книг. В рекордные сроки он, не без удовольствия, перечитал "Незабвенную" Ивлина Во, "Стремления маленькой мошки" Тамары Хови, "Конец Вечности" Айзека Азимова, "За миллиард лет до конца света" и "Гадких лебедей" братьев Стругацких. Остался доволен.

Шальные деньги, так неожиданно свалившиеся невесть откуда, пришлись кстати. Он воспринял их появление спокойно, как должное. Виктор знал, что богатые крайне болезненно расстаются с деньгами, и раз уж заплатили, значит, сумели заработать с их помощью значительно большую сумму. Как? Его это не касалось. Тем более, что впредь сотрудничать с этими людьми, он не собирался. Виктор чувствовал, как к нему возвращается полузабытое ощущение внутренней свободы и неповторимой радости бытия, и его это устраивало. Словно его организм, стряхнув, наконец, надоедливый груз обыденности, стал постепенно оживать, возвращаясь к нормальному функционированию.

В ночь со среды на четверг Виктору приснился странный сон.

Он оказался на прекрасном ухоженном футбольном поле. Трава была подстрижена именно так, как это требуется для получения игроком наибольшего удовольствия – коротко и жестко. Ноги приятно пружинили при каждом шаге, а мяч катился идеально прямо – так по сукну бильярдного стола может перемещаться шар из слоновой кости. Исключительно ровное поле, феноменально ровное поле…

Виктор подхватил мяч и, собрав волю в кулак, устремился по левому краю к воротам соперников. Финт, еще финт. Отвоевано несколько метров. Оставалось исхитриться и навесить на штрафную площадку. Желтая форма его одноклубников настойчиво мелькала среди красных футболок обороняющихся. Виктор не сомневался, что ребята обязательно откликнутся на его подачу и будут бороться за мяч, не жалея сил и собственных ног. Гол назревал.

"Давай, Витька, подавай, не водись", – услышал он требовательный голос Махова.

Виктор рывком ушел от очередного подката, быстро огляделся. Навстречу ему бросился последний защитник, он показался ему неприятно знакомым. Это был Крупьевский, у него было удивительно злое лицо! "Разве он когда-нибудь играл в футбол? – удивился Виктор. – И, вообще, можно ли играть в футбол с таким злым лицом"? Сомнений не осталось – Крупьевский не играл в футбол, он зарабатывал право на жизнь. И если для сохранения своей драгоценной жизни ему потребуется раздавить Виктора Кларкова – это будет сделано незамедлительно и не без удовольствия.