David Eddings - Часовые Запада

- По-моему, ты уже в третий раз это говоришь, Хеттар, - сказала ему Польгара. - Лучше расскажи мне о малыше Адары.

Жесткое ястребиное лицо Хеттара приняло выражение дурацкого блаженства.

- Это мальчик, - произнес он, переполненный отцовской гордости.

- Мы это поняли, - отозвалась Польгара. - А какого роста он был, когда родился?

- Ну... - смешался Хеттар. - Где-то вот такого. - Он развел руки на пол-ярда в стороны.

- Разве никто не потрудился его измерить?

- Ну, этим занималась моя мать и все остальные женщины.

- А сколько он весит?

- Примерно столько же, как взрослый заяц - крупный заяц или, может, как головка сендарийского сыра.

- Понятно, приблизительно полтора фута и восемьдевять фунтов - ты это хочешь сказать? - Она не отводила от него взгляда.

- Да, что-то вроде того.

- Что же ты сразу прямо так и не сказал?

Он удивленно уставился на нее.

- А что, неужели это так важно?

- Да, Хеттар, очень важно. Женщины всегда хотят знать такие подробности.

- Надо будет это запомнить. Все, что меня интересовало, это все ли у него в порядке с руками, ногами, ушами, носом и так далее. И конечно, я проследил, чтобы первой его пищей было молоко кобылицы.

- Да уж, - едко заметила она.

- Это очень важно, Польгара, - убежденно произнес он. - Первый глоток каждого алгарийца - лошадиное молоко, этим устанавливается связь между ними.

- Ты для этого подоил кобылицу? Или младенец сразу же пополз к своей кормилице?

- Ты очень необычно все воспринимаешь, Польгара.

- Можешь списать это на мой возраст, - произнесла она угрожающим голосом.

Он сразу же уловил ее интонацию.

- Нет, лучше не буду.

- Разумное решение, - прошептал Дарник. - Ты говорил, что направляешься в Улгские горы?

Хеттар кивнул.

- Помнишь хруглов? - Алгариец с радостью сменил тему.

- Это кони, питающиеся мясом?

- У меня есть одна идейка. Взрослого хругла укротить, конечно, невозможно, но если я поймаю жеребенка, то...

- Это очень опасно, Хеттар, - предупредил Бельгарат. - На защиту жеребенка встает весь табун.

- Есть некоторые способы отделить жеребят от табуна.

Польгара неодобрительно поглядела на него.

- Даже если тебе это удастся, что ты собираешься делать с этими зверюгами?

- Укрощать их, - ответил Хеттар.

- Их нельзя укротить.

- Просто никто не пытался. А если даже я не смогу их укротить, то, может быть, получится скрестить их с обыкновенными лошадьми.

Дарник смотрел на него с удивлением.

- Зачем же тебе нужны лошади с клыками и когтями?

Хеттар задумчиво уставился на огонь, пылавший в очаге.

- Они быстрее и сильнее обычных лошадей, - ответил он. - Они умеют высоко прыгать и к тому же... - Он замолчал.

- И к тому же ты не можешь вынести мысли о том, что есть на свете лошади, на которых ты еще не ездил, - докончил за него Бельгарат.

- Возможно, и поэтому тоже, - согласился Хеттар. - И они были бы незаменимы в бою.

- Хеттар, - сказал Дарник, - ведь самое главное богатство Алгарии - это скот, так?

- Да.

- Ты что, в самом деле хочешь вывести породу лошадей, которые будут смотреть на корову как на еду?

Хеттар нахмурился и почесал подбородок.

- Я об этом не подумал, - признался он.

Теперь, когда у Эрранда появился конь, он проводил с ним все свободное время. Молодой жеребец был поистине неутомим и мог без устали скакать весь день. Поскольку Эрранд оказался нетяжелой ношей для сильного и жизнерадостного животного, они весь день разъезжали по холмам южной Алгарии и по просторам Долины Алдура.

Мальчик вставал рано утром, наскоро завтракал и бежал к своему гнедому. И они скакали галопом по густой зеленой траве, сверкающей каплями росы под косыми лучами утреннего солнца, топча пологие склоны холмов, обдуваемые прохладным сладковатым утренним воздухом. Польгара понимала, как необходимо этим двоим быть вместе. Она не ворчала, когда Эрранд проглатывал еду, сидя на самом краешке стула так, чтобы в ту же секунду, как опустеет тарелка, ринуться к двери навстречу открывавшемуся перед ним дню. Она глядела на него нежным взглядом и только улыбалась, когда он просил извинить его и убегал.

Однажды туманным утром, когда лето уже подходило к концу и высокая трава пожелтела и склонялась под тяжестью созревших семян, Эрранд вышел из двери дома и, как всегда, нежно погладил своего друга по высокой холке. Конь затрепетал от восторга и сделал несколько нетерпеливых шагов в предвкушении скачки. Рассмеявшись, Эрранд запустил руку в гриву гнедого и одним легким движением перекинул ногу через его сильную лоснящуюся спину. Не успел мальчик сесть на коня, как тот уже пустился вскачь. Взобравшись на пологий холм, они остановились, чтобы оглядеть расстилавшуюся перед ними открытую степь, а затем обогнули лощину, в которой стоял их каменный дом с черепичной крышей.

В тот день, в отличие от многих других, это была не просто прогулка по окрестностям безо всякой цели. Уже несколько дней Эрранд чувствовал присутствие в Долине чего-то странного, таинственного. Это нечто, казалось, обращалось к нему, и, выйдя из дома, он вдруг твердо вознамерился выяснить, что его исподволь так притягивает.

Продвигаясь по тихой Долине мимо мирно пасущихся оленей и забавных крольчат, Эрранд чувствовал, что ощущение тайны усиливается. Словно нечто, пробудившись от тысячелетнего сна, посылало какие-то неясные тихие призывы.

Когда они поднимались на вершину высокого холма в нескольких милях к западу от башни Бельгарата, по траве промелькнула быстрая тень. Эрранд вскинул голову и увидел ястреба с голубой лентой, беззвучно парящего в прогретой солнцем вышине. Как только мальчик заметил его, ястреб склонился на одно крыло, а затем, описывая большие изящные крути, спустился вниз. Когда до пушистых метелок пожелтевшей травы оставалось не более нескольких дюймов, он сложил крылья, приземлился на свои когтистые лапы и превратился в сияющий шар. Когда же сияние померкло, ястреб исчез, а в высокой траве стоял горбатый Бельдин. С любопытством приподняв брови, он спросил без всякого предисловия:

- А ты что здесь делаешь, малыш?

- Доброе утро, Бельдин, - приветствовал волшебника Эрранд, отклоняясь назад, чтобы дать коню понять, что хочет на несколько минут остановиться.

- Пол знает, что ты уезжаешь так далеко от дома? - спросил горбун, не обращая внимания на вежливое приветствие Эрранда.

- Вообще-то нет, - сознался Эрранд. - Она знает, что я отправляюсь верхом на прогулку, но ей, видимо, неизвестно, какое расстояние мы можем проехать.

- У меня есть дела поинтереснее, чем целый день за тобой следить, - раздраженно проворчал старик.