Георгий Левин - Послание от Гепарда

Дождавшись ночи, мы проникли в город в больничный комплекс, где один этаж был отведен гору профессору Волу и его команде. Наши "летамобили" заняли место на общей стоянке, ничем не выделяясь среди стоявших там. Я и воины заняли кровати в палатах. Вол зарегистрировал нас, как инфекционных больных. Все ассистенты и лаборанты команды Вола, пополнили имеющийся медперсонал. Почему нас искали именно в лесных масивах и не искали в городах? Вол объяснил. Это было просто потому, что все города покрывала сеть системы контроля и посторонние обнаруживались автоматически. Ещё, когда Вол влез в систему регистрации, он внёс параметры всех нас и она опознавала нас, как местных жителей этого мира. Сутки отсыпались и отходили от всего доставшегося нам. Немного ожили и я начал думать. Мы пришли сюда не прятаться, а воевать. Правда, получалось не очень, но это зависило уже не от нас. Борьбу нужно было продолжать. Земля должна была гореть под ногами врага. Он должен ждать удара ночью, днём ни имея ни одной минуты покоя. Это было основное правило партизан, к которым себя и свой отряд причислил сам.

Как только начало темнеть, заранее назначенная команда покинула больничный комплекс. В состав команды вошли пять человек. Я, трое воинов и ассистент Рав. Наша четвёрка была вооружена, воины имели по два ружья, я — автомат, помповое ружьё и гранаты. Брать с собой пистолеты? Смысла не видел, ночь есть ночь, а для прицельной стрельбы на расстоянии они не годились. Поэтому их оставил в нашем убежище. Рав был назначен на выполнение функции водителя и оружия не имел. Я пробовал обучать команду Вола владению оружием, но после двух занятий оставил их в покое. Интелектуально они превосходили моих воинов, но это только мешало процессу обучения. Они представляли, могущие возникнуть негативные последствия любой ошибки, так красочно и живо, что замирали от страха, едва взяв в руки оружие. Для того, чтобы перевоспитать их, требовались годы и наставники более опытные, чем я. Так что к этому вопросу мы больше не возвращались.

В этот день отправлялись на разведку и свободную охоту. От всех доставшихся нам испытаний и приключений отдохнули, вот и шли за новыми. Взлетели и направились к окраинам города, планировал обогнуть город, придерживаясь лесных масивов. Как уже говорил город был освещён, быть замеченными нехотелось. Поэтому ушли в темноту. Минут через 30 полёта над лесом увидели огонь костра на опушке. Тронул Рава за плечо и он послушно направил "летамобиль" в сторону костра. Подлетели и в сотне метрах от него покинули наш аппарат. Осторожно подкрались ближе.

Возле костра сидели три лага и двое людей. Прибор определил, что перед нами пять носителей исскуственного разума. На дисплее горели пять красных треугольника. С таким столкнулись впервые. Получалось, что команда гор профессора Рута, несмотря на наши попытки помешать им, осуществляет свою программу по созданию и пересадке исскуственного разума в носителей-людей. Практически это было поражение, но это осознал позже. В тот момент об этом думать было некогда. Распределил цели. Воинам достались лаги, себе взял двоих людей. Поднял автомат, прицелился. Короткая очередь, поддержанная тремя выстрелами, упокоила всю компанию сидевшую у костра. Стреляли почти в упор, поэтому результат был такой потрясающий. Оставив воинов в засаде, подошёл к костру, держа автомат наготове. Осторожность была излишней. То, что у костра лежат трупы, подтвердил и прибор. Пять зелёных треугольников сменили свой цвет на красный. Но я ещё осмотрел их. Лаги меня не интересовали, насмотрелся на них, осматривал людей. Судя по комбинезонам, это были люди, работавшие на строительстве лаборатории. Оставив тела убитых врагов, там где застала их смерть, мы вернулись на наш "летамобиль" и направились дальше. Заметили ещё один костёр. Повторили все свои действия. Снова получили такой же потрясающий результат. Один выстрел, один враг становился трупом. Это была победная война. Но, увы. Всё, что мы могли делать, это истреблять малые группы противника. Так и поступили. Ещё четыре трупа, двух лагов и двух людей, пополнили наш счёт. Уже без приключений долетели до строящегося здания лаборатории.

Здесь увидел то, что повергло меня в уныние. Противник учился быстро. Двухскатная крыша лаборатории, из сплошного бетона, была окаймлена рвом с блестящей в свете прожекторов жидкостью. Сама лаборатория теперь была в земле и судя по всему работы внутри её уже были закончены или заканчивались. Територию строительства накрывал купол защитного поля. Приборы на "летамобиле" показывали его высокую плотность. Бомбить это защищённое сооружение было бесполезно. Константировав этот факт, двинулись дальше.

Разрушенная нами промзона стояла брошенной, зато чуть в стороне, укрытая защитным полем, ярко светились другие строения. Вот там и кипела работа. Наивным я не был. Понимал, что в этом мире промзона не одна. Разрушить все мы не имели сил, а у противника под рукой были все ресурсы этого мира. Продолжили облёт. Ещё две группы противника стали нашими жертвами, но ночь подходила к концу и нам было пора возвращаться в своё убежище.

Обратную дорогу сидел задумавшись. Наши комаринные укусы для противника ничего не значили. Он претворял в жизнь свои планы настырно и уверенно. Победить его? Это было неисполнимой мечтою. Этот мир был обречён. Даже если бы мне удалось мобилизовать всё боеспособное население своего мира носителей, победить профессора Рута мы не могли. Снова старый вопрос:

"Что делать?"

Встал передо мной. Ответа не было.

В таком гадостном настроении и вернулся в больничный комплекс. Мой отряд вернулся без потерь, но с нехорошими вестями. Помылись, периоделись, поели и стали спящими больными. Долго ворочался, пока не уснул. Спал крепко, даже не слышал, как приходил Вол. Он потоптался, но будить меня не решился. Оно и к лучшему. Я был в отчаянии и ничего хорошего он бы не услышал…

Дальше потянулись однообразные дни, заполненые бесполезными потугами. Ночами вылетали на охоту. Счёт уничтоженных противников рос, но толку от этого было мало. Противник тоже не дремал. Меры он принимал радикальные.

Искать по лесам нас перестали. Северный город, примыкавший к лабораторному комплексу и промзоне, на ночь укрывало защитное, многослойное поле. Днём его границы и пространство над ним патрулировали сотни "летамобилей" с лагами, умами и людьми, с пересаженным им исскуственным разумом. С других городов в эту зону попасть было невозможно. Мы потеряли два "летамобиля" пятерых воинов и двух лаборантов, пытаясь преодолеть защитное поле. Один "летамобиль" с экипажем, погиб в огне взрыва. Второй, просто исчез, разложенный на молекулы. Прибор контроля разумов показывал возростание количества исскуственных разумов в телах носителей. Как это было не горько, но приходилось признать своё поражение. Увы! Враг побеждал, его полная победа была только вопросом времени. Мысли об этом уже угнездились в моём сознании. Только из чистого упрямства продолжал трепыхаться, не сдаваясь действительности. Похоже, понял это не я один. Все ходили мрачными, понимая свою участь. Вол старательно избегал меня, я от него не отставал. Но поступать так, удавалось не всегда. Находясь в замкнутом пространстве больничного комплекса, постоянно прятаться не получится. Так и случилось. В один из вечеров мы остались вдвоём в моей палате. Оба понимали, что нам предстоит нелёгкий разговор, но принимали это с облегчением. Всё равно он должен был произойти, оттягивать его было бессмысленно и глупо. Не знаю, как он? А я уже хотел скорее сбросить эту тяжесть. От своих мыслей ведь не спрячешься, на всю жизнь. Точнее, оставшуюся жизнь.