Виктор Безмага - Дары силы

       Усевшись за стол, Федор тихонько попросил Неугоду сделать заказ на его вкус. Секач подозвал трактирщика и через пять минут, на столе стояла чашка с хлебом, жаркое с пшенной кашей на всех, большой чан с темным пивом и четыре кружки.

       Близнецы разлили пиво, и обед начался. Пиво оказалось неплохим и весьма крепким, а жаркое хоть и мягким, но слегка сыроватым. Мужчины, стосковавшиеся по нормальной пище, с жадностью поглощали все, что было на столе.

       Когда еда кончилась, и Федор уже собрался заказать еще пива, к столу подошел детина с гитарой, и вежливо попросил скальда спеть, что ни будь для присутствующих. Видимо это все-таки была наглость, поскольку Секач попытался, вскочить из-за стола. Но Федор положил ему руку ему на плече и сказал:

       - Не стоит, оставь, я спою, но только один раз, и принял инструмент из рук солдата.

       Еще когда детина подходил, Федор понял что он нес в руке настоящую гитару, не совсем привычно выполненную, со скрипичными прорезями, так иногда делают на земле концертные инструменты, но гитару, причем шестиструнную. Федор любил и знал этот инструмент, играть он научился еще в детдоме и не на трех аккордах, а серьезно, с его точки зрения.

       Взяв в руки инструмент, он пробежал пальцем по струнам, проверяя его настройку и извинившись, начал его перестраивать. Закончив с этим, сел перекинул ногу, удобно пристроил гитару на колене и вдруг замер. Он четко одномоментно осознал, что не знает ни одной местной песни. Что-то надо было делать, он судорожно провел правой рукой по струнам и запел, по наитию:

       Черный ворон,       Что ж ты въешься над моею годовой,       Ты добычи не дождешься,       Черный ворон я не твой.

       Обладая неплохим природным голосом, Федор постарался в течение песни использовать его на всю возможность, искренне стараясь не фальшивить, по его мнению, получилось.

       Но больше всего его удивил тот факт, что припев песни подхватили все сидящие в зале воины. Песня была явно знакома, любима и, что самое поразительное, видимо, соответствовала настоящему настроению.

       Когда отзвучал последний аккорд, он замолчал и вдруг понял, что его слушали все. Спутники его стояли на небольшой площадке, которой заканчивалась лестница на второй этаж, и молча смотрели на него. Тишина была такой гнетущей, что Федор испугался, не использовал ли он магию, сам не подозревая о том. Но тишину нарушил Антон, тихонько зааплодировав. Произошедшее дальше, сильно удивило Федора. Все присутствующие солдаты встали и захлопали ладонями по плоскости столов, это видимо был вариант аплодисментов. Затем зал снова зашумел и перед Федором появилась хозяйка и поставив на стол объемистый кувшин темного пива сказала:

       - Это от заведения, уважаемый скальд.

       Следующий день путники просто отдыхали. Федор с Антоном бесцельно ходили по городку, привыкая к новым реалиям. Первое, что бросилось в глаза, новоприбывшим в этот город, были следы новособирающейся грязи. Явно, что совсем недавно, улицы городка были чистыми и убранными. Теперь же на них собирались груды мусора и навоза. Следы недавнего благополучия еще выступали кое-где, покрашенными штакетниками, огораживающими клумбы возле домов, ныне заваленные черти чем, явно не полевыми цветами, распускающимися на грудах мусора и еще множеством примет указывающих на изменения произошедшие совсем недавно. Рядом с ратушей затевалась какая-то стройка. Около полусотни горожан вооружившись лопатами довольно энергично копали котлован. Происходящие изменения явно насторожили Федора, но спрашивать у местных, что происходит, он не стал. Пять величественных храмов старых богов, расположенные по пяти углам городской стены, были либо забиты крестнакрест обтесанными досками, либо просто превращены в боевые башни. Кроме того Федора раздражали фигуры, завернутые в темно-коричневые замызганные балахоны, слоняющиеся по городу по парам и подозрительно глядящие на путников.

       Самым животрепещущим вопросом для Федора было переодевание, ходить по городу в том виде, в котором он сюда прибыл, было просто невозможно. Две серебряных монеты, решили этот вопрос за полчаса. Теперь он щеголял в крепких штанах свободного покроя, какие обычно носили небогатые горожане, широкой белой полотняной сорочке и узкой безрукавке. Завершал наряд широкий кожаный пояс, с несколькими кармашками который он пошил по своему соображению. Меч висел на перевязи, перекинутой через правое плече. Берцы, с заправленными в них штанами, вообще не вызвали подозрений, мало ли в какой обуви ходят приезжие. В общем, учитывая заросшую физиономию и пару дней не мытую шевелюру, чем-то неуловимо напоминая турецкого янычара из учебника истории, вид он имел, как выразился Антоха, лихой и слегка придурковатый, что в данной ситуации было как нельзя более, кстати.

       Вторым вопросом стало перевооружение всей компании. По приключенческим книжкам он представлял, что оружейная лавка должна быть в любом городке, тем более в таком. Но здесь ее явно не было. В конце концов, они нашли кузницу, приютившуюся у самого частокола.

       Федор в развалку подошел к кузне и стал осматривать землю вокруг. Искомое нашлось быстро, хоть и говорило о безалаберности хозяина. Небольшие кусочки проржавевшего железа, Федор кивнув Антону начал собирать в одну кучу.

       Вышедший из помещения кузнец, с интересом наблюдал за происходящим, а затем сказал:

       - Убирать тут не положено, новых законов не знаешь?

       - А я у тебя это железо купить хочу - ответил Федор.

       - Порченое оно, в дело не пойдет, предупреждаю сразу - честно заявил кузнец.

       - Порченое говоришь, Федор нагнулся и взял горсть ржавых железяк в ладонь, и не продашь?

       - Отчего ж не продать, мил человек, степенно ответил кузнец, вот за все два медяка.

       Хорошо и кузню твою в аренду, то есть на неделю ты туда не заходишь, а я поработаю. Если хочешь подмастерьем у меня потрудишься, за все серебреная монета, а?

       Глаза кузнеца загорелись алчным блеском, и он молча кивнул. Федор отослал Антона за монетой и принялся за работу. Заказал старый глиняный горшок, который нашелся в кузне, мелко нарубил ржавые гвозди аккуратно по объему горшка. Замазал горшок сверху влажной глиной и поставил его в кузнечную печь, встав за меха вместе с кузнецом. Через полтора часа упорной работы горшок был извлечен из печи и поставлен в песок. Антон с монетой уже с полчаса маялся в кузне. Федор подал монету потному кузнецу и спросил, - пойдешь в подмастерья, мечи научу делать, князья ездить будут. Здоровенный мужичина только хмыкнул и лукаво взглянул на Федора: