Виктор Безмага - Дары силы

       - Так не пойдет, сказал он, любой, кто заподозрит подделку, удалит этот знак, просто приложив руку, если обладает хоть каплей силы. Нужно либо восстановить знак, либо придумать, что ни будь поумнее.

       Вспомнив, как удалялись прежние знаки, Федор полез в вещмешок и достал медную проволоку, закрыл глаза и стал судорожно представлять платину, в таблице Менделеева. Открыв глаза, он посмотрел на моток, проволока была белой.

       Выгнув из нее правильный круг, он подозвал к себе ястрега. Не говоря ни слова, приложил проволоку к его плечу и представил, как она медленно проникает под кожу. Рантер стиснул зубы, но промолчал, на его плече остался четко отпечатанный синий круг, соответствующего размера.

       - Убери - кивнул Федор Ворону. Тот подошел, приложил руку к плечу ястрега и через секунду убрал ее. Круг остался на прежнем месте.

       Ворон удивленно посмотрел на Федора и, не удержавшись, спросил - так просто? Да, сказал тот, будем подделывать дальше.

       Сев на лежащее рядом бревно, он взял у одного из близнецов широкий тесак и принялся штык-ножем мелко рубить на нем проволоку. Когда собралось достаточно платиновой пыли Федор сгреб ее в ладонь и снова подошел к ястрегу. Приложив пыль к плечу, он представил как она проникает под кожу. На этот раз ястрег вскрикнул, но остался стоять на месте.

       - Что тут должно быть нарисовано, спросил Федор. Булькарский щит с пятицветом, ответил ястрег. Федор попросил нарисовать. Ворон молча изобразил на песке требуемое. Федор представил как это должно выглядеть, и кусочки проволоки зашевелившись под кожей, создали необходимый рисунок.

       - Похоже, задал вопрос Федор, похоже, эхом откликнулись местные, удали, приказал Федор Ворону.

       Попытка удаления или изменения рисунка оказались безуспешными, и Федор решил, что пора установить такую штуку и девушке. Но в процессе рубки проволоки его вдруг посетила странная мысль. Поднявшись, он подошел к тролькару и попросил сжать ему кисть посильнее. Федор помнил, какой физической силой обладал тот после освобождения.

       Рантер с видимым усилием сжал его руку, но Федор стерпел и стиснул руку противника посильнее, ястрег упал на колени и, взвыв, бросил соревнование. Как только его рука перестала соприкасаться с рукой Федора, он стал преобразовываться и через минуту перед ними стоял огромный тролькар с Будкарским пятицветом на панцире.

       - А красиво смотришься, язвительно заметил Антон, а давай ему так же рекламу прокладок с крылышками на панцире нарисуем а, ... бабок забьем. Шутку понял только Федор.

       Тролькар стал преобразовываться снова, на этот раз быстрее и через минуту Рантер стоял перед Федором на коленях и благодарил за оставленную ему свободу. Его страх стал понятен, только после того, как Федору объяснили, что рабство ставит конец на любых преобразованиях, став рабом, тролькар уже не мог преобразиться.

       Через час, та же операция была проведена и с Неей, которая вынесла боль более стоически, даже не вскрикнув. Только витиеватый знак Стеоны тоже пришлось рисовать для Федора на песке. Такой же знак Федор представил на своем плече, решив обнаглеть окончательно, кроме того, он догадывался, что проверять его на подделку никому не придет в голову, а если и придет, то делать это будут отнюдь не проверкой его певческих данных, или проверяя подлинность его знаков.

       До ближайшего приграничного городка они добрались через пару дней, за это время крольчатина успела так осточертеть Федору, что он серьезно мечтал о говяжьем бифштексе с кровью и жареной картошкой.

       Городок был маленьким, но обнесенным крепостной стеной, с полисадом и заостренными кольями. С первого взгляда было ясно, что город является пограничной военной базой. Крепость имела форму правильного пятиугольника.

       Городок явно носил следы недавнего штурма. Две башни носили следы пожара, и ворота сияли свежим деревом.

       Перед воротами стояли два столба с перекладиной, на которых висело восемь тел, облитых древесной смолой. Так раньше делали в Англии, чтобы тела сохранялись дольше, подумал Федор.

       На входе у ворот скучали двое солдат с алебардами. При подходе путников они резко изменили позицию, выставив вперед копья с серебряными наконечниками. На башне появился арбалетчик. Вышедший вперед офицер попросил путников вытянуть вперед руки, и прикоснулся к кисти каждого серебряной ручкой кинжала. Затем дошла очередь до знаков Ярлата. Увидав знак Стеона на плече у Федора, он не стал больше ничего спрашивать у его свиты, тем не менее, попросили всех присутствующих извлечь клинки, боевой шест Федора вообще не привлек внимания. Заметив, что среди путников есть еще и ястрег, старший караула просто махнул рукой, проходи мол. Стало ясно, что никто особо всерьез приказы о поисках нового Готлинга не воспринимал, своих проблем хватало.

       Федор уже понял, что ожидавшие их вои были первыми, кто встретил их у ворот, оставалось выяснить, за что с ними так сурово обошлись, и где еще два. В город он входил с твердым намерением выяснить, что здесь произошло. О том, что штурм принес немалый ущерб городу, говорили несколько разбитых заборов, чинить которые явно никто не собирался. А забитые крест на крест двери нескольких домов и головешки, оставшиеся от других, говорили о том, что город понес потери и в народонаселении.

       Ворон пообещал выяснить все, и твердо заверил Федора, что их никто не опознает, поскольку, направляясь сюда, они с Неей сами в город не входили.

       Единственная в городке гостиница оказалась старым, но еще крепким зданием в центре, которое путники нашли без труда. Нижний зал оказался почти наполненным, видимо здесь собрался весь цвет местного гарнизона, состоящий из полутора десятков скучающих головорезов. В углу здоровый мужичара сидел на скамье и пытался извлечь связанные ноты из музыкального инструмента, внешне напоминающем гитару. Наибольшее впечатление на присутствующих произвело появление Неи, но узрев на обнаженном плече Федора знак Стеоны наглеть никто не стал.

       Расплатившись за ночлег и пропитание, одной серебряной монетой, на неделю вперед, чем несказанно обрадовали хозяйку, видимо военная братия явно за выпивку не платила. Путники поднялись наверх в отведенные им комнаты. Выполняя насущное мужское желание выпить с дороги, Федор с Неугодой и близнецами спустились в зал, оставив остальных обедать в комнате.

       Усевшись за стол, Федор тихонько попросил Неугоду сделать заказ на его вкус. Секач подозвал трактирщика и через пять минут, на столе стояла чашка с хлебом, жаркое с пшенной кашей на всех, большой чан с темным пивом и четыре кружки.