Оксана Демченко - Паутина удачи

Ректор обернулся ко мне, слегка улыбнулся:

– Давай поговорим спокойно и без лишних ушей. Я не намерен передавать сведения о тебе кому-либо, хотя для меня совершенно очевидно, что ты – одна из птиц удачи, как вас зовут. Чудом не замеченная и не пойманная людьми Диваны и магической полицией. Я не собираюсь разрушать это чудо. И я временами далеко не в восторге от решений нашей правительницы, ее приказы бывают спонтанными и непоследовательными. Тем не менее я учу детей магии. Это длинный разговор, и я готов изложить свою позицию, если надо. Но все-таки сперва поясни, как вы остановили поезд? Удачи для этого маловато. Удача – она вроде указателя на дороге. Ходить сама не умеет, за нее трудятся упорство и воля. Кто тебе помог? Я должен знать теперь же! Они либо хорошие люди, либо тайные агенты, тебя же подстерегающие.

Марк Юнц смолк и устало нахохлился. Сидеть ему было неудобно и неуютно, руки опять дрожали, ректор страдал от озноба и слабости. Он нуждался в лечении и уходе, но держался и упрямо ждал моих пояснений… И я ему окончательно поверила. Встала, жестом предложила занять мой пенек и даже накинула ему на плечи свою вязаную кофту. Дрожал этот Марк все сильнее, короткий прилив сил, вызванный внезапным спасением, иссяк.

– Судя по всему, меня почти убили пять с лишним лет назад, но я выжила. Спас мой нынешний папа, взял в семью и с тех пор оберегает. Он проклят Вдовой, у него шрам на руке. И он никакой не агент, даже не смейте так думать. Он все про меня знает. Сам велел смотреть, есть ли впереди темная удача. И остановил поезд он же.

Марк Юнц кивнул, слабо улыбнулся сквозь новую волну дрожи, более похожей теперь на судорогу.

– Имени не помнит? – тихо уточнил маг.

– Нет. Мы все зовем его Королем.

– Ничего себе прозвище, – заинтересовался маг и резко обернулся к кустам, вскидывая слабую руку.

Кажется, в этом странном мире появился еще один человек, полагающий, что он должен опекать меня и спасать, – дедушка Марк… Приятно. Прямо на душе потеплело.

Король вынырнул на поляну, хмуро глянул на нас. Нехорошо прищурился, изучая мага от макушки до подметок. Окончательное мнение составил еще быстрее, чем Саня, и негромко рассмеялся.

– Ренка, ты умудрилась и тут найти подмогу! Страшная штука – детская беззащитность… особенно для порядочных людей. Здравствуйте, ваше благородие господин Юнц.

В поклоне папы чувствовалось веселое шутовство. Того и гляди, сударем окликнет. У нас ведь как? В обычной жизни если сосед и приятель, значит, сударь, а чуть к официальности потянуло – уже господин, да еще с добавлением звания или должности.

– Не изволите ли поиграть в паровозик и покататься на чумазой королевской шее? – продолжил шутку отец.

Ректор хрипло и как-то неловко проглотил комок. Прокашлялся, с недоумением рассматривая Короля, и молча кивнул. Идти своими ногами, папа оказался прав, он уже не мог. На шею отец его сажать не стал. Бережно подхватил на руки, как ребенка, и понес в сторону путей.

– У нас в хвосте стоит под парами «Зеленая стрела», – сообщил на ходу Король. – Изволите забрать именем высокой магии?

– И что, пожилому человеку нельзя уже отдохнуть одну ночку в тепле? – капризно удивился Юнц. – Кар… э-э-э… да как же тебя там? Король, да?

– Вроде бы, – заинтересованно прищурился отец. – Хм-м, вам известны иные варианты моего имени? Это, кстати, не вы меня выгнали со второго курса колледжа? Подробностей не помню, но такое возможно. Или не со второго, но я учился в колледже, точно.

– Ты ровно ничего не должен помнить, если шрам широк, – задумчиво сообщил маг.

Папа тотчас остановился, прислонил мага к стволу ближнего дерева, раскрыл ладонь и показал шрам. Маг удивленно хмыкнул:

– Ты разговаривать связно и то не должен… хотя упрямство – оно порой сильнее магии. Одно скажу, чтобы не спугнуть возможное, но маловероятное: если неснимаемое проклятие сбоит, тем более нет смысла проявлять пустое любопытство. Столь плотно укутанное прошлое без крайней нужды не расчехлить. А колыхнула его ткань эта вот птичка Береничка… И запомни, если подобное посильно снять, то лишь ей одной.

Отец заинтересованно шевельнул бровью и не стал задавать новых вопросов. Я слегка отстала и шла последней, суетливо сминая ткань и усердно стараясь как можно лучше спрятать пистолет. Почему у меня его до сих пор никто не забрал? Потому, что всем по-прежнему некогда.

По краю насыпи туда-сюда метался, ужасно хромая и поминутно хватаясь за голову, совсем молодой парень в черной кожаной куртке с наплечной нашивкой магического депо. Не иначе машинист «Летучего рока». Увидев нас, он попробовал спуститься в илистую промоину, но был непочтительно изловлен за шиворот Михеем. Кстати, своевременно: нога у парня неловко подломилась – и он стал заваливаться в грязь. Помощник Короля подхватил парня, уволок, посадил на ступеньку вагонной лестницы, ведущей в тамбур, и загудел своим низким голосом, советуя не суетиться: худшее-то позади. Поблизости стайкой кружили Санины малыши, им один вид великолепной кожанки уже был в радость.

– Учитель, – судорожно выдохнул парень, снова вскакивая навстречу поднимающемуся по насыпи Королю, а точнее, ректору у него на руках, – простите, моя вина. Придавило углем – пока выбрался, пока досюда доплелся. Как в бреду, и шел я по той стороне путей… Меня мальчишки из леса вывели, без них бы и не доковылял. Стыдно. Отчисляйте, никуда я не годен.

Марк Юнц с сомнением хмыкнул, попросил усадить его на ту же лестницу и заинтересованно рассмотрел понурого ученика. А следом и Ваську, гордого и сияющего: ведь всамделишного мага спас, – значит, не хуже Сани! Потом ректор едва приметно шевельнул рукой – я заметила лишь потому, что снова блеснула удача.

– Метки для поезда ты развесил? – мягко, но настойчиво уточнил ректор. – Почему такие тусклые?

– Я? – удивился обладатель куртки и даже зажмурился от недоумения. – Тусклые?

Впрочем, если он и был нелучшим магом, то учеником оказался вполне толковым, сообразительным и надежным. Покрутил головой, обнаружил метки – пару красных поперечных лучей, перекрывающих путь возле промоины. Я восторженно охнула. Никогда не слышала и не предполагала, что маг может совмещать талант удачи и способности пси. Все вокруг поверили своим глазам! И мгновением позже стали дружно толковать о том, что метки слабые, на фоне неба тусклые, а на фоне леса и вовсе едва различимы, что молодой маг – недоучка и точно схалтурил.

Только я-то с паровоза смотрела вперед и знаю: не было меток! Сам ректор Марк их создал, сам и поселил в сознании путейцев сомнение, извращающее память. Обошлось ему содеянное недешево – серый сидит, в законченного старика превратился за пару минут, на коже проступила уродливая желтизна.