Кэтрин Куртц - Адепт

Намек на положение самого Перегрина заставил того удивленно замолчать до тех пор, пока мелодичный звонок не возвестил о прибытии лифта. Отворились двери, выпустив троих барристеров в черных судейских мантиях. Адам занял место в пустой кабине, а Перегрин едва не остался на площадке.

— Позвольте, если я правильно понял, — выпалил он, едва двери лифта закрылись за ними, — вы хотите сказать, что подсудимый и впрямь занимался черной магией?

— О, нет никаких сомнений в том, что он пытался это сделать, — ответил Адам.

Перегрин потрясенно уставился на него.

— И как, успешно? — спросил он.

— Нет, — отрезал Адам, уставившись на кнопки лифта. — Этот испорченный юнец, не довольствуясь достатком, который у него уже имелся, обратился к силам, владеть которыми ему не полагалось. Он занялся тем, что представлялось ему разновидностью черной магии. К сожалению, от этого пострадали невинные животные, а невинная старая дама потеряла дом, любимых питомцев и едва не лишилась жизни. Если бы за этим стояло что-то, кроме отвратительных капризов избалованного подростка, его деятельность привлекла бы мое внимание гораздо быстрее. А так он только обманывал себя, что ему чего-то удалось достичь, — что, на мой взгляд, гораздо лучше, чем если бы он и впрямь добился результата. Вот только жертвам его до сих пор больно.

— Так вы намекаете на то, что черная магия существует на самом деле? — настаивал Перегрин, не веря своим ушам.

— Ну конечно же, она может существовать, — вздохнул Адам, пронзив его одним из своих спокойных, уверенных взглядов. — Нет числа Высшим Путям, и повороты в Тьму всегда манят к себе тех, кто обладает духовными силами, но использует их в недобрых целях. А те, кто избирает странствия по Темным Путям, часто занимаются делами куда страшнее, чем жертвоприношения животных.

Спокойствие, даже некоторая бесстрастность, с которой он произнес эти слова, делали их почему-то еще более угрожающими. В лифте было тепло, даже душно, но Перегрина все равно пробрала дрожь. Однако прежде, чем он успел задать следующий вопрос, кабина остановилась и двери раздвинулись, и выпуская их в коридор, полный ожидавших суда.

— Инспектор Маклеод будет сидеть рядом со мной, за обвинителем, — негромко предупредил Адам на ходу, словно они обсуждали результаты вчерашних скачек. — Если вы подниметесь на правую сторону галереи для зрителей, вам будет хорошо видно его лицо.

Галерея для зрителей разместилась вдоль задней стены зала, а ее боковые крылья тянулись на половину длины помещения. Пробившись через толпу журналистов и простых зевак, Перегрин нашел в первом ряду свободное место, откуда открывался вид на скамью, где сидели Адам и седоволосый мужчина крепкого сложения в твидовом костюме. Усы и очки в золотой оправе соответствовали краткому описанию, данному Адамом. Удостоверившись, что он обнаружил намеченный объект, Перегрин достал из этюдника блокнот, карандаши и принялся за первый набросок.

Показания других свидетелей заняли почти два часа. Адам внимательно слушал их, изредка посматривая на галерею, потом пришла его очередь занять свидетельское место. Он был рад увидеть, что Перегрин поглощен работой. Принося присягу, он на мгновение попробовал представить себе, что скажет Маклеод, узнав, что его подвергли такому глубокому обследованию. После этого он полностью сосредоточился на вопросах обвинения и защиты.

Адам закончил давать показания прежде, чем суд удалился на перерыв. В целом утро прошло для обвинения неудачно. Двигаясь вместе с Маклеодом в потоке юристов, свидетелей и зрителей к выходу из зала, Адам слушал жалобы Маклеода — явление, обычно для того нехарактерное.

— Порой мне непонятно, на кой черт мы вообще бьемся, — процедил тот сквозь зубы так тихо, что расслышать его мог только Адам. — Этот ухмыляющийся маленький хорек выйдет отсюда чистым и незапятнанным, тогда как по справедливости его надо запереть, пока он не сумел никого серьезно изувечить. Готов поспорить с вами на что угодно, что не пройдет и года, как он снова окажется у нас — и на следующий раз уже не за жестокое обращение с животными.

— Сомневаюсь, что даже на таких условиях вы найдете желающего поспорить, — ответил Адам. — Впрочем, нет смысла сетовать на несовершенство закона. Вы здесь на весь день? Почему бы нам вместе не перекусить? Здесь сидит один мой знакомый, с которым мне хотелось бы вас познакомить.

— Тот молодой человек на галерее, который рисовал? — спросил Маклеод. — Я так и думал, что он с вами. Как ни жаль, я здесь не на весь день. — Он посмотрел на часы и поморщился. — И если я сейчас не потороплюсь, моей шкуре не поздоровится.

— Как, неужели вас назначили охранять члена королевской семьи? — шутливо предположил Адам. — Ну да, вспоминаю, в городе с визитом сам герцог Эдинбургский.

Маклеод закатил глаза и зарычал. Он не отличался терпением, когда его считали королевской сиделкой.

— Не смейте даже в шутку желать мне такого, Адам. Пусть молодежь зарабатывает себе славу, чтобы старики вроде меня могли заняться настоящей полицейской работой. Нет, просто какой-то полковник читает нам лекции по использованию антитеррористической тактики для борьбы с городскими наркобаронами. Утреннюю лекцию я уже пропустил.

— Ну значит, в другой раз, — вздохнул Адам. — Вам просто необходимо познакомиться с моим молодым другом.

— Гм, ладно, постараюсь. Позвоните мне на неделе, ладно?

— Именно так я и поступлю, — заверил его Адам.

Они простились у выхода из зала. У лифта Адам нашел Перегрина и посмотрел вслед исчезавшему в толпе Маклеоду. Молодой художник стоял, прижав блокнот к груди, его глаза под линзами очков сияли от возбуждения. Почувствовав, что Перегрину не терпится показать ему рисунки, Адам улыбнулся и остановил его жестом руки.

— Нет, пока не показывайте, — сказал он. — Тут неподалеку есть отличный французский ресторанчик. Я попросил Хэмфри заказать нам отдельный кабинет, так что нам никто не будет мешать. Я надеялся, что инспектор составит нам компанию, но, увы, у него другие дела.

Ресторан располагался на крутой улочке недалеко от Грассмаркета. В паузе между блюдами Адам просмотрел наброски, сделанные Перегрином. Подсудимого тот не рисовал.

— Мне было трудно даже смотреть на него, Адам, — признался он. — Он был весь в черной пелене — словно кто-то взял кусок угля и его закрасил. И в то же время он казался… скользким, это определение точнее всего.

— Гм, да, — кивнул Адам, бросая на негр хитрый взгляд, словно говоря: “Предупреждал же я вас”. — Возможно, теперь вы понимаете, почему я не советовал вам пытаться его рисовать. На этой стадии игры очень важно правильно выбирать объекты.