Руслан Мельников - Алмазный трон

«Да с такой магией не нужны никакие камнеметы!» — промелькнула в голове Тимофея тревожная мысль.

Угрим попытался остановить чудовищный снаряд. Князь взмахнул руками, посылая в него незримую стрелу, и…

И опоздал.

Или не смог поспеть за магией противника.

Столб песка и пыли взметнулся позади валуна. Камень вломился в плотный строй следующей линии штурмующих.

Полетели в стороны щиты и люди.

Катящийся снаряд промчался смертоносным зигзагом по латинянскому строю, разметал татарских нукеров. Ком, который гнал на противника бесерменский чародей, был уже размером с избу и продолжал обрастать толстым слоем песка.

Угрим нанес еще один удар. И снова не попал. Пыльное облако поднялось чуть левее от снаряда. Валун в плотной песчаной оболочке врезался в очередной строй рыцарей и нукеров. Крики, звон… Разлетающиеся фигурки людей, широкий кровавый след. Огромная, но юркая и подвижная глыба безнаказанно давила атакующих.

Угрим бил не прекращая. Разнося в пыль сухую потрескавшуюся корку безжизненной равнины, кромсая и разбрасывая в стороны людей, попадавших под удары. Однако каждый раз верткий, как ртутный шарик, ком отскакивал, прежде чем его настигал магический удар князя-волхва.

Наконец князь задел-таки край катившегося снаряда. Отсек с левой стороны изрядный кус. Снаряд подался вправо. Описал широкий неровный круг. А уже через несколько мгновений нарастил на разбитом боку новую песчаную плоть.

Взмахом обеих рук Угрим вспорол землю на пути шара. Однако широкий ров его не остановил. Массивный ком перескочил через препятствие, легко перелетев по воздуху несколько саженей. И обрушился на новых жертв. Разметал еще один отряд. Устремился дальше…

«К нам! — вдруг осознал Тимофей. — Он ведь катится к нам!»

Действительно, судя по всему, главной целью снаряда был холм, с которого Угрим наблюдал за битвой.

Песчаный ком перестал вилять из стороны в сторону, размазывая по песку людей Огадая и Феодорлиха. Подталкиваемый со Стены бесерменским колдовством, он катится прямо. Уже, пожалуй, больше по инерции, чем под воздействием ханьских чар.

Округлый, чуть приплюснутый песочный шар почти достигал теперь размеров крепостной башни и…

Попал! Угрим наконец-то попал в него! И похоже, на этот раз попал по-настоящему.

Возле холма со ставкой князя обросшая песком глыба не смогла увернуться от удара волхва. Расстояние было небольшим, цель — велика, а действие бесерменской магии, видимо, ослабело. И на этот раз Угрим не промахнулся.

Песчаный шар с каменным ядром внутри раскололся без звука. Точно посередке.

Фонтаны песка, крупные осколки и мелкая щебенка брызнули во все стороны. Этот град непременно засыпал бы Угрима и Тимофея, не прикрой князь себя и всех, кто стоял рядом, невидимым щитом из затвердевшего воздуха.

Пыль от разваленной песчаной глыбы еще не осела, а Угрим уже бросил на штурм новые силы. На этот раз к Длинной Стене отправилась почти вся латинянская пехота, к которой присоединились несколько десятков сошедших с коней имперских рыцарей и изрядная часть спешившихся лучников и нукеров Огадая.

Впереди смыкали строй и заполняли широкие бреши отряды, по которым прокатился песчаный ком. Сзади кнехты и простолюдины-карачу из татарской рати подтаскивали лестницы. За наблюдательный холм выдвигались конные отряды, готовые в любой момент оказать поддержку пехоте.

Нет, это уже не было похоже на осторожное прощупывание обороны и изматывание противника. Это было кое-что посерьезнее. Тимофей покосился на Угрима.

— Надеюсь, вы знаете, что делаете, князь, — сдерживая волнение, пробормотал Феодорлих.

Угрим кивнул:

— Ханьский колдун показал, на что способен, и уже достаточно открыл нам возможности своей магии. Думаю, хватит топтаться под Стеной. Пора попытаться взойти на нее.

— Давно пора, — буркнул Огадай.

Авангард вновь подошел к Стене. Тимофей видел, как первая лестница привалилась к крепостным зубцам. В месте соприкосновения лестницы с кладкой брызнули искры. Лестница задымилась, а несколько мгновений спустя вспыхнула ярким пламенем. Вся сразу — от верхней перекладины до нижней. Сунувшиеся было на нее воины с воплями спрыгивали вниз.

Стена хранила сама себя. И все же полностью защитить себя она не могла.

Угрим произнес над кристаллами с Кощеевыми Костьми сложное заклинание, вычертил перед собой новый пасс.

Лестницы, подтаскиваемые к ханьским укреплениям, на миг блеснули в солнечных лучах холодным стальным отсветом. Словно кто-то покрыл их тонкой светящейся коркой. Потом колдовское мерцание рассеялось. Но защитное покрытие, по всей видимости, осталось. Магическая защита теперь берегла лестницы от вражеской магии. Прислоненные к Стене, они больше не горели.

Лицо Чжао-цзы оставалось холодным и бесстрастным. Он умел сохранять внешнее спокойствие, даже когда внутри все кипело от злости. А причина злиться имелась! О, еще какая причина! Столько силы было потрачено на Ком Смерти. А он не смог не только достать вражеского колдуна, но даже отогнать от Стены его воинов.

Западные варвары быстро перестраивались, смыкали ряды и наступали снова. От темного холма на помощь штурмующим спешила подмога.

Судя по всему, это была решающая атака.

На Стене щелкнули тетивы луков и самострелов. В воздухе снова засвистели стрелы. Но теперь перестрелкой дело не ограничится.

Скоро противник навалится всеми силами, и неизвестно еще, сдержат ли его натиск защитные чары? Нет, чары сейчас нужно поберечь для другого.

Вражеский колдун на темном холме творил новую волшбу, и Чжао-цзы ощущал ее растущую мощь. Колдун-чужак владел тремя Костьми Яньвана, его магия была сильна. С таким противником нужно быть начеку. Чжао-цзы решил: магия потребуется, чтобы противодействовать магии. Для всего остального ее может уже и не хватить…

А когда нельзя целиком и полностью положиться на силу магии, остается уповать на мечи и копья.

Чжао-цзы отошел от внешних защитных зубцов и бросил взгляд назад — за внутренние ограждения.

Под Стеной ждали приказа воины, готовые к вылазке. Чжао-цзы поставил их здесь давно, но в бой пока не выводил. Что ж, видимо, время для вылазки настало. На этом участке Великой Стены нет ворот? Ее беда. Чжао-цзы знал, как обойтись без них. И его воины тоже уже знали, что им следует делать.

Это были лучшие, отборные воины, вымуштрованные годами тренировок, уважающие дисциплину и привыкшие сражаться в пешем строю. А главное — с потрохами преданные своим военачальникам. Которые, в свою очередь, были верными псами Чжао-цзы.