Евгений Щепетнов - Монах. Боль победы

Ответный залп был ошеломляющим. Пули со стальными сердечниками из нарезных двуствольных штуцеров буквально вынесли первые ряды нападающих. Промазать было невозможно — в тесном строю атакующие латники бежали друг за другом, и тяжеленные пули, пробив, как картонные, латы нападавших, прошили их тела, а на излёте, ранили или убили тех, кто бежал следом. Второй залп прозвучал через секунду после первого, затем наступила тишина, которую нарушали лишь стоны и крики раненых, да звон гильз, выброшенных эжектором штуцеров на мостовую.

Те, кто сидел на крепостной стене, были вооружены не штуцерами, а длинноствольными винтовками, партия которых сдана буквально на днях.

Их было шестьдесят человек, самых умелых стрелков, выделенных их общей массы рекрутов после длительных, изнуряющих тренировок с ружьями. С ними они отстреляли не менее тысячи патрон каждый. На овладение новым оружием, винтовками, у них ушло дня два, потому Фёдор очень волновался, как они покажут себя в снайперской стрельбе. Для короткоствольных штуцеров дальность была неважна — главное большой калибр и скорострельность. По толпе невозможно промахнуться, а вот снайперы с винтовками должны были быть очень умелыми.

Да, часть стрелков всё-таки промахнулось, но большинство попало в цель.

Половина лучников полегла сразу, остальные получили по стреле и болту из крепостных луков и арбалетов от затаившихся рядом традиционных стрелков, что тоже не было полезно для здоровья. Оставшихся лучников добили снайперы с винтовками. Хотя они и стреляли гораздо медленнее штуцеристов, но их скорости хватало, чтобы перезарядиться раз в несколько секунд — дёрнуть затвор, вогнать патрон, навести — бах! Пуля со стуком пробивает латы, оставляя маленькую дырочку с неровными краями и… всё. Совсем всё. Навсегда.

Отряд наёмников споткнулся о трупы товарищей, наваленные как дрова, замешкался, и был расстрелян на месте, как стадо куропаток, любопытно поднимающих голову навстречу смерти — откуда же она летит? Пока наёмники сообразили, что единственный выход, это упасть на землю и закрыть затылок руками в знак сдачи в плен, от отряда осталось в живых около ста человек, и те были в основном ранеными.

Рийтар погиб одним из первых — штуцерная пуля разворотила ему грудь, и сломав грудину, ушла вверх, выйдя через правое плечо, оставив тоннель, через который кровь вылетела за считанные секунды.

Гейгало, который до начала атаки ушёл назад, туда, где стояла его карета, остался жив, и получил лишь ранение в щёку — шальная пуля ударила в карету, отщепила длинный кусочек лакированного дерева, и тот воткнулся ему в подбородок, как маленькая стрела. Бежать он не успел — улица позади него уже была перекрыта стражей, и Гейгало оставалось лишь трястись, как пудинг и ждать своей участи.

— Не подранили? — Андрей обернулся к Зорану, спокойно стоявшему у стены с пачкой документов в руке. После того, как парень получил ранение, лишившее его глаза, он стал спокойнее, и как-то… злее, что ли. Раньше он просто лучился светом и весельем, теперь его душу будто подёрнуло пеплом, как на тлеющие угли.

Андрей мог бы вернуть ему глаз, вылечить, но пока не хотел этого делать. Светить свои способности не хотелось. Потом, когда-нибудь. Да и времени не было. Растить глаз — это не кровь остановить. Процесс сложный и длительный.

— Нормально. Мы сразу нырнули за будку привратников, так что до нас ни одна стрела не долетела. Ох, и месиво же там получилось! Я думал, госпожа Шанти испугается крови, а она молодец, даже не вздрогнула — Зоран с любовью посмотрел на драконицу, и Андрей слегка нахмурился — этого ещё не хватало! Влюбиться в драконицу, которая не может ответить тебе тем же — это ли не трагедия? Зоран не знал, что Шанти не человек. Для него она была яркой красоткой с огненными волосами, мечтой мужчин.

— Записали, что говорил Гегайло?

— Всё, до слова. Судья подписал. Свидетели тоже. Они прятались на стене.

— Перепугались?

— А то ж… судья чуть под себя не наделал от страха, когда засвистели стрелы — это мне ребята со стены рассказали. Но всё оформил как надо, так что для суда всё готово. Там вас дожидается Патриарх, позвать его? Вы назначили ему на полдень. Похоже, что он кипит от злости — обед — дело святое. Гораздо святее, чем молитва. А вы его лишили обеда.

— Ничего. Иногда надо отказаться от яств в пользу бедных, попоститься — безжалостно отрезал Андрей — пусть посидит, ему полезно. Спесь сойдёт. Что там с Гегайло? Остальные деньги? Сопротивления в особняке не было?

— Нет. Мы доставили его туда, к воротам, и он приказал открыть их. Потайную комнату вскрыли, деньги перевезли в хранилище банка, оформили поступление на счёт казны. Оформляем документы на переход права собственности всего его имущества.

— А семью куда? Жена, дети?

— А не всё ли равно? — равнодушно пожал плечами парень — уехали куда-то, к родне своей. Она же из знатного рода, супруга его. Только матерится, как сапожник. Нас материть боится, а мужа крыла так, что уши в трубочку сворачивались. Злостная баба.

— Сколько поступило в казну от Гегайло?

— Шестнадцать миллионов триста восемьдесят три тысяч двести три золотых, и… серебро надо упоминать?

— Нет. Медяки тоже. Неплохо, неплохо. Но мало. Надо гораздо больше. Что там со вторым магнатом?

— Граф Хаденор заперся в своём особняке, и держит оборону. Выходить отказывается. Есть сведения — Зоран посмотрел на Шанти — Хаденор хвалится, что досидит в своей крепости до прихода Гортаса. У него там большие запасы еды, воды, кроме того, к дому подходит виадук с чистой проточной водой. Поместье большое, и в нём не менее тысячи человек охраны. Мы блокировали его со всех сторон, но не штурмуем, ждём вашего указания. Генерал Гнатьев сейчас там, осматривает позиции, готовится к атаке. Спрашивал у вас — когда начать.

Андрей недолго подумал, и сообщил:

— Атаку запрещаю. Займите позиции вокруг поместья, на высоких домах. Если таких рядом нет, постройте вышки на таком расстоянии, чтобы до вышек не мог добить ни один лук или арбалет. Посадите там снайперов с винтовками, самых лучших. Пусть палят во всё, что шевелится. Не давайте им жизни. Пусть стреляют по окнам, по лошадям, по всему, что там есть. Отсоедините их виадук. Разрушьте его. Поставьте баллисты, и забрасывайте в поместье дохлых собак, кошек — всю дохлятину, что найдёте.

— А трупы бродяг можно? — счастливо спросил Зоран, поблёскивая здоровым глазом.

— Нет. Они не заслужили. А вот трупы наёмников, выступивших против короны — все туда. Пусть они будут вместе — мёртвые бунтовщики и живые. Стены крепкие?