Дарья Снежная - Артефактика. От теории к практике

Я изучала бутылку, хоть и точно знала, что воды в ней не осталось. Эйрин Матео тихонько хмыкнул и, достав из-за спинки своего сиденья еще одну, такую же, отдал мне. Ой… Кажется, мне только что пожертвовали свою воду…

— А вы не хотите? — благовоспитанно уточнила я.

Маг чуть пожал плечами в ответ:

— А я все равно сейчас выйду возле ближайшего кафе и нормально поем. Раз уж в магическом сопровождении необходимости нет…

Мы как раз проезжали по одной из оживленных центральных улиц. Маг, отодвинув шторку, выглянул в окошко, покрутил головой. Увиденное его вполне устроило, поэтому он кулаком от души постучал в переднюю стенку кареты, и снаружи донесся голос кучера:

— Чего-то изволите, господа хорошие?

— Останови поблизости у любой приличной ресторации! — заорал в ответ маг.

Экипаж почти сразу вильнул к обочине, останавливаясь. Эйрин выскочил на улицу, коротко попрощавшись с Максом и со мной, а мы продолжили разговор.

Лично меня интересовал самый насущный на данный момент вопрос:

— И что теперь будет делать мастерская?

Мастер чуть пожал плечами:

— Понятия не имею. Вполне вероятно, что мы все же купим у «Курта» эту партию. Но торговаться с ними будет уже О’Тулл.

Понятно, что О’Тулл… И я бы на это посмотрела! Торги между гномом и лепреконом! Спасайтесь кто может, прячьте хрупкие вещи — битва будет жуткой, выживет сильнейший!

— А что не так с камнями из нового месторождения? В справочнике заявлены очень достойные показатели…

Мастер посмотрел на меня с интересом.

— Подробнее, пожалуйста.

Я повозилась, удобнее устраиваясь на сиденье. Как-то разом вспомнились и «боммм-к», и сегодняшнее наказание, и общие садистские методы обучения… Я отпила водички, затягивая мстительную паузу.

— Нинон… — предупреждение в голосе прима-мастера грозило мне неприятными последствиями в самом ближайшем будущем. Я тут же решила, что хорошенького понемножку, а растягивать удовольствие с нетерпеливым мастером себе дороже, и сдалась:

— Я вам отчитаться не успела. Пока вас не было, я со справочником редкоземельных минералов работала. Тем самым! — Я позволила себе сладко улыбнуться, скосив глаза на Макса.

Дорогой начальник неприкрыто ухмылялся, откинувшись рядом со мной на сиденье. У-у-у, послали боги мастера! Он же даже не сердился и все равно наказал! Вот что за человек, а?! Ну… и ладно, зато он меня с собой к поставщикам взял, и экспертизу доверил, и переговоры тоже! А мог и в мастерской оставить… кто еще из наших студентов может таким наставником похвастаться?..

Закончив убеждать себя в своем невероятном везении, я пересказала Максу все, что успела почерпнуть из ежегодника. Он задумчиво похмыкал и распорядился:

— К О’Туллу пойдешь со мной. Сама ему о своих изысканиях и отчитаешься.

Я тоскливо вздохнула — законный отдых откладывался неизвестно на сколько, — но послушно кивнула. В конце концов, это в моих же интересах показать руководству, что я тут вообще-то не мебель, я тут пользу приношу! Из таких мелочей и складывается репутация.

Вот только… Это никак не отменяет того факта, что я просто нечеловечески устала!

— Ну что ж, зато теперь становится понятно, что за муха укусила «Курта и Курта». Если у конкурентов появились камни такого же качества, есть немалая вероятность, что «Северо-Западная компания» затянет пояс и сократит свои расходы. А значит, расторгнет договоренности с некоторыми из представителей. Вот «Курт и Курт» и спешат собрать как можно больше сливок с этой крынки… — Он невесело сощурился. — А ведь могло и получиться. О’Тулл вполне мог бы, поторговавшись некоторое время, принять их условия. Чистая удача, что ты именно сегодня занялась переписью поставщиков, а не парой дней позже. Для нас, разумеется. А для гномов — наоборот.

Он улыбнулся мне — тепло, ласково, ободряюще:

— Ты действительно молодец, Нинон. Из тебя выйдет отличный специалист!

Я улыбнулась в ответ — все же, как бы я ни вымоталась сегодня, а не ответить, когда на тебя проливается столько поддержки, невозможно. Кажется, прима-мастер Максимилиан Шантей тоже изрядно понервничал! Но тут уж ничего не поделаешь, наставником быть — это не только за кудряшки безнаказанно бомкать…

Что-то меня в философствования понесло! А ведь день еще не закончился.

Двумя часами позже, после краткого отчета у лепрекона на третьем этаже и обильного ужина в «Чудесном горшочке», я ехала домой вместе с прима-мастером на извозчике. Узнав, что я собираюсь идти в одиночестве и пешком сквозь опускающиеся на город сумерки, Макс изящно и очень ехидно прошелся по моему здравому смыслу, потом пообещал оторвать мне уши — «исключительно ради того, чтобы вытрясти из этой головы всякие глупости». Поймал пролетку, усадил в нее и, не слушая возражений в духе «не надо, я сама доберусь!», повез домой.

В «Горшочек», кстати, меня тоже Макс затащил и кормил чуть ли не силой, потому что мне волнения дня начисто отбили аппетит. Но бывалый прима заверил, что, как только напряжение меня отпустит, тело напомнит, что в последний раз я ела в обед, в перерыве между мойкой и полировкой стекол. И если я не хочу среди ночи проснуться от голода и искать, что бы мне проглотить в студенческой съемной квартире, лучше нормально поужинать, пока есть возможность.

Я ехала домой, в свою квартирку под самой черепичной крышей дома на улице Зеленщиков, в компании Максимилиана Шантея, прима-мастера и гения, вспоминала, как он кудахтал надо мной заботливой наседкой, и улыбалась. Отчаянно надеясь, что мастер не спросит, что вызвало эту улыбку.

А он и не спросил. Разморенный сытостью и усталостью долгого дня, он как-то неожиданно задремал. Я же, пользуясь случаем, тихонько пялилась на своего мастера — красивый он все-таки. И умный. И добрый. И заботливый. Повезет же какой-то женщине! А что вредный — ну, что поделаешь, безупречных не бывает. Я тихонько вздохнула, подперев Макса Шантея плечом, чтобы не клонился в сторону, и бездумно перебирала в памяти сегодняшние события и впечатления.

Хороший был нынче день.

Тем же вечером в мастерской

Солнце давно скрылось за черепичными крышами. Все работники разбрелись по домам. Даже Абиес, всегда поддерживающая начальство в вечерних посиделках, и Эйрин Матео, замыкающий охранный периметр. А в самом верхнем окне, выходящем во внутренние дворики окрестных домов, все еще горел свет. На широком дубовом столе в кабинете О’Тулла были разложены договоры и данные по месторождению.

— …Бросили тебя безответственные девки? Одну оставили, бедняжку? Вот я им всем! Ух, я их всех премии лишу. — Боллиндерри О’Тулл упоенно ворковал, сидя в своем высоком кресле. Фиалка, развалившаяся у него на коленях, подставляла цветки пальцам и блаженно мурлыкала.