Светлана Шумовская - Невеста на три дня

— Вероятно, вы правы, — задумчиво ответила я и, расплатившись с лекарем двумя серебряными монетами, пошла прочь. Уже у самой двери вспомнила, что не знаю города и, обернувшись, спросила, где найти лавку ювелира. Лекарь любезно объяснил мне, как дойти, и я, довольная тем, что все нужные мне места оказались близко, выпорхнула на улицу.

Мне нужно было всего-то пройти через узкую полосу городского парка поперек и выйти на другой его стороне. Лекарь сказал, что там несколько лавок, в которых можно купить необработанные камни. Обычно их продают ювелиры, заодно уговаривая клиентов выбрать золотую или серебряную оправу к своему камушку. Я старалась идти быстро и через полминуты уже шагала по городскому парку. Здесь запах скотобоен почти не ощущался, наверное, из-за обилия цветов и всевозможной зелени. По дороге рассматривала феникса, я же никогда не видела их живьем! Интересно, а он и вправду может выпускать пламя? Или дорастает до половины человеческого роста, как написано в книгах? А может, возрождается из пепла после смерти? Довольно большие для такого малыша глаза медового цвета смотрели на меня не в меру умным взглядом, и я прониклась нежностью к этой маленькой пташке. Ласково погладила его повыше клюва и улыбнулась.

Спокойствие и полное довольство жизнью длилось недолго, потому что буквально через минуту я почувствовала жжение в области груди. Наклонив голову, обнаружила, что моя рубашка тлела! На том месте, где она соприкасалась с медальоном, образовалась небольшая, идеально круглая дырочка, края которой продолжали тлеть. При этом на своей коже, которая также соприкасалась с медальоном, я не чувствовала никакой боли. Жар шел именно от тлеющей одежды. Я резко его рванула и, порвав цепочку, выдернула из-под одежды. Опасливо оглянулась, чтобы убедиться, что поблизости никого нет. И взглянула на свой кулон. Серебро, которое оправляло яшму, было оранжевым, раскаленным, а сам камень тонкой струйкой золы осыпался мне под ноги. Паника накрыла почти мгновенно. Благо что я уже рядом с лавкой. Но сам факт, что камень так быстро испортился, заставил меня не просто занервничать, а напугаться до полусмерти.

Все дело в том, что у меня уже был неконтролируемый выплеск магической энергии. Однажды. Когда мне было десять и дар только проснулся в моей крови, мы с отцом и его немногочисленной свитой ехали из соседнего города. Остановились на небольшой привал в еловом лесу, и я, увлекшись рассматриванием и сбором больших длинных шишек, немного отошла от группы. Недалеко совсем, но достаточно, чтобы скрыться из поля их зрения. Это произошло внезапно, даже незаметно, просто мне показалось, будто вокруг сгустился воздух. Стал плотным, как облако, и казалось, что его можно потрогать руками. А через секунду все пропало, только вот я была уже совсем в другом месте. Я бродила по лесу, искала отряд отца, но безрезультатно. Меня нашли только через двое суток. Испуганную, голодную и грязную. Потом в тайной библиотеке бабушки мы нашли одну книгу. Оттуда и узнали, что когда магии в теле и ауре становится слишком много (там это, кажется, называлось «эффектом накопления»), она может выплеснуться. И в большинстве случаев это происходит именно так — мага телепортирует. На не слишком большие расстояния, конечно, но все же. Когда ты взрослый и способен постоять за себя, это не страшно, только неудобно, но когда ты маленькая испуганная девочка… Если человек с даром пользуется своей магией, то такого не произойдет, но если он постоянно держит ее в себе, пытаясь не выпустить наружу, случается выброс. Яшма же нейтрализует магию, не позволяя ей накопиться.

Я прекрасно помнила, что через десять дней на том самом месте, с которого меня перенесло, появились инквизиторы. Каким образом им удалось прознать о случившемся, я не знаю. Все решили, что я просто увлеклась и потерялась, заплутав в ельнике. Инквизиторы пробыли в наших краях пять дней, тщательно прочесывая лес, а по вечерам собирались на центральной площади и рассказывали о том, что они сделают с теми, кто посмел укрывать магов. Что сделают с самими магами — знал каждый. Об этом очень красноречиво говорило приготовленное в центре площади кострище. Сейчас я не понимала, как они не ощутили проснувшийся во мне дар, если смогли почувствовать вырвавшуюся магию.

К тому же эти люди жили у нас, потому что замок моих родителей был самым комфортабельным местом в тех краях. Я прекрасно помнила доброе и очень приятное лицо главного инквизитора, он также был кьерном. Казался очень приятным и совсем не злым. А ведь если бы он узнал, что обладатель дара я, то убил бы меня, не задумываясь. Я не пожелала бы пережить такое никому.

Решила, что для того, чтобы мое тело и ауру заполнила магическая сила, нужно время, а значит, я вполне могу успеть добежать до лавки, прежде чем произойдет что-то нехорошее. Но я ошиблась. Уже через мгновение воздух вокруг меня сгустился. На этот раз я бы сравнила это с табачным дымом, а не с облаком. Сердце забилось в ускоренном темпе, и я попыталась успокоиться, глубоко вздохнув, но это не помогло. Я моргнула, а глаза открыла уже не в парке.

Под ногами шелестела высокая трава, сверху раскинулись кроны деревьев. Я опасливо огляделась и поняла, что стою на окраине небольшой березовой рощицы, расположившейся в поле рядом с трактом. Впереди виднелись городские ворота. Далековато, но если идти быстро, до ужина успею. Ужин! Я схватилась за голову, вспомнив о том, что на постоялом дворе меня ждет вечерняя трапеза и кьерн! Он же убьет меня! Мысль о скорой встрече с кьерном Балуа заставила меня двигаться быстрее. Через четверть часа я уже подходила к городским воротам, на этот раз пришлось заплатить медяк за вход. Грабеж, нужно признаться, не стоил вход сюда даже медяка.

Мне пришлось пройти почти в другой конец городка, который оказался не таким уж и маленьким. Когда я снова подходила к лавке ювелира, уже сгущались сумерки, и я даже не надеялась кого-то там застать. Это плохо, потому что магия накопится снова, если я не использую ее сама, то история с переносом в другое, совершенно неожиданное место повторится. Мне еще повезло, что я попала в рощу, а не оказалась в запертом главном храме, к примеру… Внимание привлек платок, в котором я продолжала нести птенца. Я была уверена, что мне показалось, но все же чувство появившейся тяжести и увеличения объема свертка не покидало. И я наконец распутала бедного птенца. Я сказала — птенца? Нет, сейчас это была уже птица! Небольшая, правда, примерно с кулак кьерна Балуа, с которым я рискую познакомиться поближе, когда вернусь на постоялый двор. Пух заменили тонкие, нежные, продолговатые перышки коричневого цвета, отдающего в медовый на кончиках. Я с замиранием сердца рассматривала феникса. Теперь это действительно был он, такой же, как на картинках в книгах бабушки, только меньше. Желтые, словно расплавленное золото, глаза, чуть крючковатый клюв, короткий хохолок из перьев на затылке… Птица смотрела на меня умным, вполне осознанным взглядом.