Князь Полоцкий. Том I - Николай Тихонов
– Ты хочешь сказать, что никакого ярла Рёнгвальда нет? – поинтересовался князь.
– Почему же? – деланно удивился Хвитсерк, разводя руки, – Слыхал я про Роговолда, князя Полоцкого. Донесли мне, достойный воин. Умел, храбр, разумен, несмотря на юный возраст. Силу копит. Данов залётных, что его земли ранней весной грабить приходили, поучил хорошенько, малой дружиной большую сотню побил. Вот их, – кивок на посланца, – Да, притесняет. Но говорили мне, за обиду. Боярин новгородский Брезгой хулил князя, разными нехорошими словами называл.
– Малой дружиной большую сотню? – нахмурившись, уточнил Игорь. Слова Хвитсерка не понравились Великому князю. Хотя тот был отчасти прав. Нет на севере у него, Игоря, явной силы. Прав воевода, не их это земли. Хотя тот же Новгород дань платит исправно.
– Хирд ярла Рогнира Большой Лапы, – уточнил Хвитсерк, – Хитростью взял, да умением. Больше тебе скажу, Великий князь – земли по обе стороны Дивы под себя Роговолд взял. Других нурманов, которые из Варяжского моря приходят, говорили мне, бьёт нещадно, грабить земли свои не даёт. А за защиту, князю сильному, дать долю малую незазорно.
– Малую долю?! Десятую часть всех товаров?! – перебивая воеводу, завопил на весь терем пришедший в себя посланник.
– Никши! – прикрикнул на того Игорь, и Хвитсерку, – Продолжай, воевода.
Хвитсерк многообещающе посмотрел на посланника. Тот нервно сглотнул, попятившись к выходу. Ссориться с могучим Киевским воеводой ему не хотелось.
– Князь Роговолд покой на своих землях бережёт, – продолжил между тем Хвитсерк, – И это правильно. Нам сильный север выгоден. Будет меж Новгорода и Киева править сильный и верный тебе человек – будет торговля спокойней, больше товаров, больше злата да серебра. Слово моё таково: дозволь, княже, отправлюсь я в Полоцк. Поговорю с князем, пускай платит Роговолд дань тебе, как младший.
На последних словах жадное пламя особенно сильного полыхнуло в глазах Великого князя Киевского. Знал Хвитсерк Игоря, хорошо знал. И слова подобрал правильные. И успокоился жадный до чужих богатств князь Киевский. Поверил – нет в Полоцке для Киева угрозы.
– Не гневайся, княже, но никак больше дать не можем, – пролепетал рухнувший в ноги ярлового коня местный староста, дряхлый седой морщинистый дед.
– Не говори попусту, смерд! – прикрикнул на лежавшего Сигурд, и замахнулся, чтобы хлестнуть старосту плетью. Рёнгвальд сделал знак – парень остановил занесённую руку.
Князь Полоцкий с малой дружиной, со старым варягом Яруном и старейшиной Ядвигом конно объезжали селенья да деревушки смердов, расположенные по обеим берегам реки Дивы. Воевода Геллир Скулфсон и брат Турбьёрн, по просьбе Рёнгвальда, остались в Полоцке, хотя последний очень хотел поехать.
– Поднимите его, – кивнул ярл ближайшим дружинникам. Те, живо соскочив с коней, шустро подняли дедушку и поставили на ноги. Староста повис на руках дружинников, словно нашкодивший пёс.
– В глаза князю смотреть! – гаркнул Сигурд. Смерд послушно поднял голову.
Заезжать в каждое селение лично решил сам Рёнгвальд. Сделал он это по нескольким причинам: во-первых, пообщаться с местными именитыми людьми, напрямую договориться о ценах и размере товаров. Пускай видят богатые смерды да зажиточные огнищане – есть теперь у земель здешних сильный хозяин. Во-вторых, ярл рассчитывал за счёт молодых селян-лесовиков набрать пополнение для своего хирда. Мол, коли есть в деревнях да селениях парни храбрые да сильные, милости просим в княжью дружину.
– Год плохой был? – медленно спросил Рёнгвальд, смотря старосте прямо в глаза. А от молодец, только с виду дряхлый, а духом твёрд, взгляд не отвёл. Выдержал, не отвёл. Затем медленно покачал головой.
– Хороший год, княже. И зверя много набили, и шкур, и дичины. Однако не можем дать больше.
Рёнгвальд задумался. В дальнее селище, указанное Ядвигом как окончание подвластных князю владений, они заехали целенаправленно. Дальше начинались данники новгородских бояр. Заехали посмотреть, оценить. Может, если нужда есть, крепостицу малую поставить. А тут – такое.
И не похоже, что смерд жадничал. Эти люди всегда под кем-то ходили. Для них дань дать – дело привычное. Однако не такую смешную, которую предлагает староста сейчас. Значит, проблема в другом.
– Почему? – бросил Рёнгвальд старосте.
Тот помолчал. Задумался. Тяжело вздохнул. Сигурд уже было открыл рот, что прикрикнуть на нерадивого смерда, когда тот поспешил с ответом:
– Другие придут, тоже заберут.
Вот так новость! Рёнгвальд даже удивился.
– Какие такие другие? – ярл вопросительно поднял бровь. Смерд тут же рухнул на колени, запричитал, заканючил. Рёнгвальд брезгливо поморщился – рановато он старосту в храбрецы записал.
– Сигурд, брат, разберись, что тут, не досуг мне, – бросил он парню, а сам с десятком дружинников пустил коня на ближайший взгорок, оглядеться. Место приятное. Дива с плотным каменным берегом здесь делала петлю, омывая деревеньку, считай, с трёх сторон. Лес вокруг высокий, хвойный. Деревья толстые, человек еле-еле обхватит.
Сзади послышался стук копыт. Рёнгвальд обернулся – на взгорок въезжал Сигурд. Недовольный. Рядом бежал красный староста, на котором лица не было.
– Что у вас? – быстро спросил Рёнгвальд.
– Этот смерд, – кивок на старосту, – говорит, мол, приходили люди из Холмгарда. Сказали, князю нурманскому дани не давать. Они, мол, сами придут по осени и соберут.
– Так и сказали? – рассмеялся Рёнгвальд. Староста поспешно закивал косматой головой.
«Вот торгаши проклятые, – весело подумал про себя ярл, – Ну я вам задам! Видят боги, не я первый начал данников с земель перенимать!»
В слух же сказал иное:
– Как вернёмся, Сигурд, возьмёшь у Ядвига десяток плотников, что терем мне строили. Придёшь сюда, построишь тут крепость малую. Вот тут, – князь указал на взгорок, – башню дозорную поставишь. Да, лес кругом, далеко не видать, зато за рекой наблюдать милое дело.
Сигурд послушно кивнул.
– А ты, человек, – обратился Рёнгвальд к старосте, – готовься гостей дорогих встречать. Кормёжка, ночёвка, всё с тебя будет. В счёт будущей дани, – добавил
