Княжна. Тихоня. Прачка (СИ) - Марианна Красовская
— Государыня умерла на день раньше. Весть об этом была отправлена голове через зеркалограф. Траур должен был начаться ровно в день свадьбы.
— Откуда вы знаете? — прищурился Гор. — Если это клевета…
— Мне сообщил Асур Синегорский. Он в дружеских отношениях с князем Озеровым. Вам интересно, что какая-то вдова по доброте душевной почистила платье невесты. А к той, что коварно и подло испортила фамильный наряд, вопросов нет? А кто-то и вовсе посмел кощунственно умолчать о смерти самой государыни — и ради чего? Ради свадьбы! Это не пахнет государственной изменой, господин дознаватель?
— Был праздник, издалека собрались высокие гости, — пробормотал Гор смущенно. — Гулял весь Большеград. Я могу понять Белянского. Но… вы правы. Подобное недопустимо. Будет скандал.
Я усмехнулась. Месть, конечно, глупая и даже нелепая. Лично мне голова ничего плохого не сделал. За что я на него обиделась? Может, за то, что он не сказал ни слова в мою защиту? Вряд ли он не знал про всю эту ситуацию. Уверена, что ему стоило приказать — и дознаватели закрыли глаза на эту вольность. Тем более, денег мне и вправду не дали. И вряд ли теперь дадут.
— А что будет со мной?
— Подождем возвращения госпожи Альмиры из свадебного путешествия и вызовем ее как свидетельницу. Пока же вы свободны. Я записал все, что вы сказали. Читать умеете? Подписать сможете?
Врать в полицейском кабинете — задумка весьма опасная, и я нехотя созналась:
— Умею. Подпишу.
— Прекрасно, — в глазах Гора мелькнуло что-то непонятное, даже торжествующее. — Кстати, вы должны мне прогулку в парке.
— Верно. Но теперь уж после получения патента. Мне нужно готовиться к экзаменам.
— Я подожду.
Он протянул мне листок. Я быстро пробежалась по ровным строчкам и со вздохом поставила подпись: Марта Плетнева.
— Это точно все?
— Пока да. Но с патентом лучше поторопиться. Я провожу вас, идемте.
Я бросила последний взгляд на остывший чай и поднялась со стула. Спина, кстати, больше не болела.
Уже на выходе из участка Гор поймал мою руку и осторожно, нежно поцеловал ладонь.
— Будьте осторожны, Марта, — шепнул он. — Магия — опасная штука. Вам бы нужно отдохнуть.
Я, вздрогнув, вырвала у него пальцы. Прикосновение горячих губ меня странно взбудоражило. Между нами что-то происходит? Наверное, это хорошо. Я смогу впустить его в постель. Гор, кажется, вовсе не будет против. Нужно лишь позаботиться, чтобы этот… процесс… не имел последствий. Нужно идти к Асуру — к кому ж еще?
Между прочим, никаких противозачаточных средств ни на Юге, ни на Севере не имелось. Государству нужны были люди — и задача женщин рожать столько, сколько возможно. В знатных семействах имелись свои, прикормленные маги. Целители и артефакторы. А вот простой люд серьезно карали за вытравленный плод или нелегальные зелья и артефакты.
Мне же беременнеть было никак нельзя.
И хотя я в сердцах обещала, что никогда больше не пойду за помощью к Синегорским, именно в Черную Розу я и направилась. К тому же там были дети.
Портьер меня узнал, бросил неприязненный взгляд и хмуро пробормотал:
— Вас ожидают.
— У меня двое детей, — зачем-то сообщила я. — И неприятности с полицией.
— Да мне плевать, — сморщился парнишка. Но лицо у него немного посветлело.
Поднявшись в нумер, занимаемый Синегорскими, я постучала, получила приглашение войти и с удивлением узрела гору саквояжей и чемоданов.
— Все в порядке? — спросил спокойно Асур. — Тебя отпустили?
— Да. А вы…
— Уезжаем сегодня. Дорожная карета прибудет уже через четверть часа. Наши дела окончены, Милана получила диплом.
— Я за нее рада, но… Дети?
— Не дури. Я бы отправил жену и детей, а сам бы остался ждать тебя. Но раз у тебя все в порядке… Едешь с нами или остаешься?
— Мне нужно собрать вещи… — растерянно пролепетала я.
— Мама! — радостно бросился меня обнимать Марэк. — А можно я поеду в гости в деревню? Там есть козлы! И кони! И огород!
Как будто тут козлов нет. И корнеплодов всяких навалом.
— Много у тебя вещей? — насмешливо спросила Милана, невероятно хорошенькая в голубом бархатном плаще с белыми кружевами. Непрактичный наряд, точно не для дороги. Я хочу такой же. — Ты же, прости за грубость, вдова. Практически нищая. Успокойся, я поделюсь с тобой одеждой. Мы одного роста и схожего телосложения. Ну, были когда-то.
Я же подумала о том, что в городе сейчас будут болтать о моем визите в полицию. И в самом деле лучше бы уехать на время. Вернусь — сплетни уже себя исчерпают. Заодно и по поводу патента с князем поговорю. Может, обойдется без комиссии.
Глава 15
О князе и его родне
Домой мы все же заехали: я предупредила хозяев квартиры об отлучке и собрала детские вещи. Противная злючка Милана была права: мне и брать-то с собой нечего. Два платья и пелерина. Даже толковой смены обуви нет. Из нужных вещей лишь дорожный несессер с расческами и щетками, остатки былой роскоши. Я его забрала из дома брата и берегла как зеницу ока.
Карета у Синегорских была роскошной, на рессорах, с мягкими сиденьями и даже печкой в полу. Пока она была не нужна, но зимой и поздней осенью пригодится. Места хватило всем, хотя я предполагаю, что вдвоем там путешествовать было куда удобнее, чем впятером. Помешанный на лошадях и уверяющий всех, что непременно станет извозчиком, когда вырастет, Марэк тут же залез к кучеру на козлы. Тот счастливым не выглядел, но спорить не стал. Я только вздохнула: к счастью, не все детские мечты сбываются. Мои вот не исполнились.
Поглядывая на Асура, который трепетно заботился о жене — укутывал ее пледом, подклыдывал подушку под поясницу, спрашивал, не нужна ли остановка, я с удивлением констатировала: больше не болит. Он теперь не бывший жених, а чужой муж. Пожалуй, друг, но не больше. Я его отпустила. Уж не ухаживания ли Гора были тому причиной?
Гор мне нравился, он высокий, красивый, воспитанный. Происхождение не самое высокое, но это для княжны Снежиной. Для Марты Плетневой — лучше и представить нельзя. Наверное, у нас с ним все получится. Главное, в него не влюбляться. Впрочем, любить-то я и не умела. Мне раньше казалось, что я любила Асура, но теперь я понимала, что это вздор. Любовь так быстро не проходит. Меня мучила не боль разбитого сердца, а уязвленное самолюбие.
Я все еще не понимала, что он нашел в этой вульгарной, хоть и хорошенькой простолюдинке, но теперь
