Чёрный фимиам (СИ) - Леха
– Стой! – все это время бесстрастно слушавший Истр резко щёлкнул пальцами. – Повтори!
– Пособник-вельд получил деньги под залог крупного золотого перстня с прозрачным жёлтым камнем, внутри которого словно горела солнечная искра, подлинную ценность украшения ростовщик определить не смог, – без запинки проговорил Риг.
В этот миг Стигу показалось, будто он совершенно ясно различил лицо господина. То было очень старым, в глубоких морщинах и с выцветшими голубыми глазами. Если увиденное – правда, тогда понятно, почему Истр не берёт себе новых жен. От этих неуместных и неуважительных мыслей мечнику стало не по себе, и он поспешно отвёл глаза.
– Описание пособника есть? – тем временем уточнил Безликий.
– Есть. Но по нему можно задерживать любого старика вельдского племени, – ответил Риг. – Прикажете заняться?
– Да. Усильте стражу на воротах. Пусть на каждых выйдут в караул по два мечника. Запретите выход из порта кораблей без тщательного досмотра храмовыми воинами – пусть Ариш займётся. Задерживайте всех вельдов, пытающихся покинуть город. Поиски чужака продолжайте. Сообщите ночным теням… нет, это я сам. Ещё обойдите всех ювелиров и скупщиков краденого, спрашивайте про перстень, обещайте много. Выполняйте!
И в ту же секунду Стиг с товарищем оказались в Лабиринте возле каменной статуи девы. Мужчины переглянулись, и в неверном свете жаровен выражение их лиц было слишком растерянным и неподобающим воинам.
* * *
Базарная площадь была, как всегда, многоголоса. Тут стоял такой гул, словно все пришедшие решили разом переорать друг друга. Горланили мальчишки-разносчики, перекрикивались купцы, вопили, размахивая руками, покупатели. С каменной тумбы как раз спускался храмовый глашатай, и толпа после сказанного им бурлила, словно вода в котле. Творилось что-то совершенно невообразимое.
– Чего все так орать? – спросила Нелани у хозяина хлебной лавки.
Торговец расплылся в улыбке:
– Уголёчек, давненько тебя не видел! Дак чего б не поорать, когда от души? Слыхала, сегодня днём на кругу какой-то чужак опрокинул Железного Лба? Одним ударом. Даже боя не было. Вышел, врезал, тот и осел. А мужика с деньгами след простыл! Говорят, на балкон Колбасника Бавуры забрался, а потом по крышам убёг. Только черепица в стороны летела.
Нелани недоверчиво протянула:
– По крышам? Зачем по крышам? – и тут же рассердилась. – Как только шею не сломать, дурень здоровый!
– Ну, между нами говоря, не такой уж и здоровый, – торговец протянул покупательнице две больших пышных лепёшки. – По сравнению со Лбом – так уж точно.
– А победить с один удар? – усомнилась Нелани, забирая хлеб и укладывая в корзину.
– Ну, может, и не прям с одного. Но победил. Болтают, Лоб при смерти валяется, лекарь сказал – к вечеру отойдёт. А за чужака Храм награду объявил, два серебряных талгата тому, кто поможет отыскать. Вон глашатай только что орать закончил.
– Два серебряных?! – Нелани потрясённо смотрела на собеседника.
Тот расхохотался:
– Ишь, Уголёчек, как глаза-то у тебя загорелись! Нет, тебе эту награду точно не получить, уж не обижайся.
– Ты не знать, что я мочь! – фыркнула девушка.
– А ещё, – торговца прямо-таки распирало от новостей, – Гульяна, когда понял, что лучшего бойца потерял и большие деньги, сам назначил за этого пришлого награду. Но потом мечники Храма объявили, будто тоже не прочь его отыскать, пришлось Гульяне-то отступиться, – здесь торговец хохотнул. – Злой ходит, как Драгов пёс.
Нелани закатила глаза:
– Так много шум из-за драка. Мужчины – странный. Столько разговор о том, как кто-то кого-то побил без причина. А мечники зачем чужак? Тоже хотят драка в круг?
– Эх, мозги ваши бабские курячьи, – махнул торговец рукой. – Зачем мечникам чужак – только мечники знают. Нам уж точно не скажут. А вот награду пообещали. С тебя три медных дархи за хлеб.
– Три дархи за два хлеб? – возмутилась Нелани. – Два!
– Давай по-другому расплатишься? – он кивнул на занавешенную дверь в лавку. – А я сладкого тебе добавлю.
Нелани хмыкнула, бросая ему деньги:
– Твой хлеб столько не стоить. А я так сладкая. И у меня есть деньги. А скоро быть ещё больше! Так больше, что все умирать от зависть!
И она с достоинством направилась дальше вдоль торговых рядов – в ту сторону, куда ушёл храмовый глашатай.
Продавец хлебов только вздохнул, провожая стройную чернокожую красавицу тоскливым взглядом. Нелани и вправду стоила дорого. Осилить мог не всякий. Интересно: кто тот счастливчик, что сегодня купил её себе?
Глава 10
Путь по улицам завершился возле роскошного гостиного двора. Кирга к такому и подойти не осмелилась бы! Видно, что для богатеев. Да таких, каких ей с муженьками отродясь не доводилось ощипывать, – высокородных чванливых, что всюду в паланкинах со слугами, с охраной.
Воровка семенила, потрясённо оглядываясь. Ни разу не случалось ей видеть, как живут высокородные. И подумать не могла, что в такой вот красоте.
Стены вокруг гостиного дома были толстые, высоченные, по ним узоры затейливые выложены разноцветными камнями, верхушки увенчаны острыми пиками. За стенами деревья шумят. Ворота узорные, кованые, а за воротами… всё цветы да травы, да благоухание, дорожки белым шуршащим камнем усыпаны, фонтаны журчат, вдали беседка, розами увитая. И её сюда?
Ай, не к добру…
Кирга шлёпала босыми пыльными ногами по белоснежному гравию, вдыхала дивные ароматы и жадно озиралась. Ох, красоты какие…
К несказанному удивлению преступницы стражники повели её к широкой лестнице, ведущей в огромное здание. У воровки аж сердце заныло от царящей внутри роскоши: огромные окна, сверкающие мраморные полы, потолки высоченные, круглые, все в ярких росписях, двери-то, двери! Золоченые! Ох… Тут – статуй стоит мраморный голый, там – каменный горшок формы диковинной, здесь – колонна толстая. Ох-хо-ох!
И зачем её сюда? Нешто толстосум какой купил? Нет, не может того быть: ни красоты в ней, ни стати, услужению не обучена. Так зачем?
Недоброе предчувствие стиснуло сердце, то аж заныло.
Стражники тем временем втолкнули Киргу за высокие золочёные двери – в роскошные комнаты. Тут всё было в коврах, да ещё огромное окно с балконом, да арки, да ширмы, да диваны бархатные, да стол с яствами и прозрачным, сверкающим в лучах вечернего солнца, кувшином.
Впрочем, налюбоваться всеми этими красотами Кирге не дали – сняли с неё кандалы, а на шее застегнули железный ошейник, холодный и тяжелый. Тот сразу противно придавил ключицы. Цепь же, которая от ошейника тянулась, закрепили в особом кольце в стене у входа.
Вот и всё. Пришла, стало быть.
Стражники ушли, а воровка села на нагретый солнцем сверкающий пол и принялась ждать. Уж чего-чего, а ждать она умела!
Когда открылась дверь, Кирга уже и подремать успела – разморило в тепле-то и тишине. Услышав шаги, пленница быстро встала на колени, глаза опустила долу и постаралась вид принять самый смиренный, самый покорный. Пусть новый хозяин видит, что бить её и подчинять не нужно.
Она стояла так несколько счётов, а когда, наконец, осмелилась скосить глаза на вошедшего, чуть не завыла. Узкоглазый!!!
А он вообще на неё не смотрел, словно не было её тут. Прошёл к сундуку, открыл его, пошарил внутри, что-то бережно, едва ли не благоговейно, достал и подсел к низенькому столику.
Кирга старалась не дышать. Боялась шевельнуться – так страшно ей сделалось. Ей, которая не боялась ни ножа, ни веревки, ни тёмных закоулков, ни раззадоренных мужиков, ни вонючих портовых забегаловок, ни городских стражников, ни тюремных колодок.
Она затаилась в глупой надежде, что про неё не вспомнят.
Как же!
Узкоглазый поднялся и направился к пленнице.
– Подними голову, – раздался короткий приказ.
