Скверная жизнь дракона (СИ) - Костенко Александр

Добравшись до своего места и коснувшись земли, моё тело тут же ощутило приятную прохладу. Отдавшись омуту блаженства — незаметно пролетели несколько дней.

Моя нега могла продолжаться и дальше, если бы не звук взмахов огромных крыльев. Изумрудный дракон постепенно снижался, направляясь в мою сторону, а в его передних лапах был зажат олень.

— Приветствую тебя, Сиал. Не пострадал ли ты, пока я отсутствовала? — Изулиса приземлилась и опустила на землю несчастное животное. Оно было живо, но мечтало о скорой смерти: все лапы были переломаны во многих местах и выкручены в разные стороны.

— Нет, я в порядке. Что с ним случилось?

— Чтобы не сбежал. Тебе нужно раскрыть умение, и будет проблемно, если это существо исчезнет. Скажи, ты помнишь, что я тебе показала?

— Ты про воспоминания, где ты общалась с чёрным драконом? Нужен плотный контакт, даже лучше будет, если я вообще укушу. Потом создать магическую полость внутри себя, сотворить какой-то магический канал и перекинуть его от этой полости в живое существо, потом такую же полость сделать там и соединить их другим каналом, обратным. По одному каналу вкачивать в животное свою ману, а по второму её выкачивать, но уже с жизненной силой, это я всё помню, даже понимаю смысл. Но вот как это сделать?

— Не волнуйся, просто начни пробовать. Если не справишься, то принесу другое животное. В запасе три месяца и тебе стоит постараться понять своё умение в этот короткий срок. А теперь приготовься!

Она запустила в мою спину магической стрелой, отозвавшейся в сознании миллионом воткнутых игл, наполнивших разум болью.

— За что?

— Можно лишь восполнить недостаток сил, но никак не накопить сверх меры, поэтому я причинила тебе ущерб. А теперь тебе следует поторопиться. И отвлекайся на постороннее.

Тётя отошла и стала пристально наблюдать за моими действиями. Мне же ничего другого не оставалось, как начать сетовать про себя на свою несчастную жизнь: меня даже мать родная не била, а тут такое! Ущерб ей нужно мне причинить… Интересно, сколько? Лог… Ничего себе ущерб — одной стрелой почти девять сотен жизней отняла!

Бросив короткий, наполненный недовольством взгляд на Изулису, я подошёл поближе к оленю и приступил к новому сеансу самообучения. И потянулась череда долгих дней.

— Сиал, чего так долго? Я уже устала ждать! — раздался голос сестры, когда я вошёл в пещеру.

— Слушай, сестрёнка: не вылизывай мне мозг. У меня это время было не самыми лучшими, особенно последние месяцы. Да и ждёшь ты минут десять.

— Я уже месяц тебя жду! Чего ты делал так долго?

— Умение пытался раскрыть, — продолжая словесную перепалку, я прошёл к центру пещеры и развалился на полу.

— И как? Получилось?

— Чудом, но получилось. С попытки двадцатой, — меня всего передёрнуло от воспоминания этого процесса. С каждой неудачной попыткой тётя приносила новое животное и обязательно одаряла меня зарядом бодрости по хребту. Под конец я стал ловить себя на мысли, что мне начинает это нравиться.

— Так ведь это хорошо. Мне мама говорила, что если ты не раскроешь умение сейчас, то следующая возможность будет только тогда, когда мы перелетим на новое место. А ещё, знаешь… — и сестру понесло рассказывать всё, что с ней произошло за время нашей разлуки.

— Мама! — резко, на полуслове прекратив монолог, сестра подскочила к вошедшим в пещеру драконам.

— Мы все в сборе, так что сейчас самое время выполнить одно из моих обещаний разузнать про новый вид разумных, который стал рождаться на свет. К сожалению, в моих странствиях мне не довелось повстречать их, но удача улыбнулась Изулисе.

— Всё так. Мне довелось не только увидеть представителя этого вида, но и узнать подробности. Я покажу этот момент. А потом расскажу всё остальное.

В мой разум хлынули воспоминания.

Набитая людьми площадь города. Шум толпы перекрывал все возможные звуки: все обсуждали человеческого паренька, прикованного к столбу, стоящему на помосте в центре площади. Слипшиеся от грязи волосы и измученный, отсутствующий взгляд. Торс его был оголён, видны были свежие кровоподтёки и шрамы, закрытые свежей, красной кровяной коркой. Ниже пояса была накинута ткань, скрывающая его наготу, вместе с ногами.

Рядом стоят три человека в коричневых робах. У двух лица были скрыты капюшонами. Третий же, чьё лицо было открыто, взглядом бегал по толпе, иногда переводя его то на узника, то на стол, накрытый грязной серой скатертью, то опять на узника, то на своих компаньонов. Люди в капюшонах кивнули и человек с открытым лицом поднял одну руку, призывая толпу к тишине. Гам стал постепенно стихать, пока на площади не воцарилась тишина, и глашатай стал говорить.

— Все вы, представители разумных, что проживают в нашем великом королевстве. Все вы, кто получает кров, еду и защиту от нашего великого и мудрого правителя. Все вы, что поклялись в верности нашей стране, королевской семье и церкви. Все вы, что ставите интересы нашей страны и нашего мира выше собственных. Вы все, слушайте!

— Полвека назад наш мир, что сотрясётся, но не прогибается под ударами богомерзкой скверны, стали одолевать новые болезни. И имя им — Троптос. Выродки, что рождаются у представителей всех возможных разумных рас. Не важно, чем ты занимаешься, какому богу поклоняешься или где ты живёшь. Это напасть может постичь любого из нас.

— Неважно, жили ли вы рядом со скверной, или далеко — всё равно никто не защищён. И в дом каждого из нас может прийти несчастье, и наши жёны могут родить осквернённых существ. Существ, что совмещают в себе и начало своих родителей и семя скверны. Существ, что перенимают свойства диких зверей. Существ, что не являются нами, разумными. И не смущайтесь, что могут они говорить и мыслить, подобно нам: они порождение скверны, ими они и останутся до смерти своей, — глашатай дал небольшую паузу, позволяя толпе осмыслить сказанное раньше, после которой он продолжил:

— Но знайте! Знайте и живите в спокойствие, ибо не являются они гневом богов, а лишь очередное наше испытание! Испытание, что мы выстоим и преодолеем, как и преодолеем нашествие скверны! И, дабы мы выстояли, Всеобщая Церковь, вместе со всеми императорами, королями и лордами приняла закон, по которому подобные выродки не имеют права спокойно жить в нашем мире, словно они одни из нас! Каждый из вас, кто знает о рождение подобных существ, обязан сообщить об этом любому человеку, что представляет интересы вашего лорда, или любому священнику, что несёт святую волю богов в наш мир. И если вы родили подобное существо, то не следует бояться — в том нет вашей вины! Ибо никто не знает, когда семя скверны поселится в нём.

— Сдайте подобное существо, что несёт в себе зачатки скверны. Сдайте, и получите очищение и живите как жили. Ведь вся скверна, что была в ваших телах, будет вычищена, и да прибудете вы в гармонии!

Глашатай вновь сделал паузу, давая возможность народу переварить сказанные им слова.

— Но находятся те, кто роднит себя с подобными существами. Те, кто скрывает их. Те, кто считает, что, такие как он — одни из нас!

С этими словами он сорвал простыню с узника и толпа, с ужасом и возмущением загалдела, обсуждая увиденное.

Ниже колен у пленника вместо нормальных человеческих ног были птичьи лапы. Посередине его человеческие голени сужались. Нормальная кожа, словно витиеватая мозаика, переходила в грубый, твёрдый, жёлтого цвета кожный покров. Стопы также были от птичьего рода: тонкая и длинная стопа заканчивалась спереди четырьмя пальцами с длинными, крючковатыми когтями, и одним таким же пальцем с задней части.

Несчастный вдруг поднял свою голову и посмотрел в центр толпы. В его усталых глазах отражалась немая просьба — мольба о сострадании. Слёзы стали нескончаемым потоком литься из его глаз. Он открыл рот и попытался что-то сказать, но лишь смог мычать — его язык, как и его зубы, были вырваны, обнажая изуродованную пытками глотку.

— Узрите же! Разве порождения скверны одни из нас? Разве это существо может быть одним из нас? НЕТ! Он семя скверны, что призвано разрушить наш мир. Искоренить нас всех! Поработить нас всех! Изничтожить нас всех! Изничтожить, дабы низвергнуть наш мир, что подарен нам богами, во власть скверны. Но пусть же знают все эти выродки — мы не отступим перед натиском скверны!