Когда мир изменился (СИ) - Перумов Ник

Здесь, в этом мире, не было привычной некроманту «Академии», подобно той, что в эвиальском Ордосе или в родной Долине Магов. Мальчишки и девчонки, в ком так или иначе открылись способности, поступали в долгое учение к уже состоявшимся магам, странствовали с ними. Обычно такой ученик — или ученица — был один, порой — двое и очень-очень редко — трое. Никаких тебе «орденов», никакой Радуги, как в Мельине. Маги держались здесь тихо, существование вели скромное, даже можно сказать — скучное. Занимались целительством, погодой, накладывали чары прочности и долговечности, укрепляли постройки. Нет, конечно, находились те, кто шел в «боевые волшебники», кто пытался драться с неупокоенными, но такие, как правило, долго не жили.

Ну, или подавались в личи, как мы теперь знаем.

В варлоки и ведьмы подавались тоже.

Чары были интересны — похоже, «вызыватели демонов» пытались разработать свои собственные защитные системы, не похожие на общепринятые.

— Одиночке тут не справиться, — прошептал Фесс, отслеживая прихотливые извивы дозорного заклятия.

А потом нагнул посох так, что огонь из глазниц черепа полился бы прямо вниз, на сторожевые заклятия.

Дозорная нить лопнула, но не просто так: огонь соединял два обгорелых конца, не давая чарам распасться окончательно.

В груди шелохнулась привычная боль. Череп, как всегда, помогал не даром.

— Идём, — некромант выпрямился, потирая пульсирующее острыми злыми уколами место. — Да скорее же ты!..

Дальше пошло легче. Чаща сделалась ещё глуше, но тут уже самому варлоку приходилось расчищать себе дорогу самым обычным топором.

Местность плавно понижалась, папоротники становились всё гуще, под ногами захлюпало. Где-то невдалеке тихонько булькал ручеёк.

Некромант пристукнул посохом — глаза черепа вмиг закрылись костяными веками, струящийся пламень исчез.

Фесс вытянул руку — впереди меж мшистыми стволами слабо мерцал багровый отсвет костра.

И не просто костра, само собой. Костра, что здешние варлоки разжигают в середине пентаграммы, в её центральной точке. Узкий клинок кроваво-красного огня рвётся вверх, пламенные змейки расползаются от него по линиям магической фигуры, и, когда она вся заполнится — над ней открывается что-то вроде портала. Из другого мира чары вытаскивают сюда демона, всё известно, банально и скучно; наивные варлоки надеются заставить служить себе призванное чудовище, чудовище, само собой, не согласно. И только если дать ему вволю напиться теплой человеческой кровью да закусить сладким человеческим мясом, оно соглашается не переговоры с вызвавшим.

«Кто-то ведь раз за разом подбрасывает мне на пути то деву Этию из сказочного здесь „Эгеста“, то лича, невесть зачем её похищающего, то теперь вот этого варлока… Кто? Зачем? Почему?.. Или это как-то связано с Аэ, вернее, с её отсутствием?..»

Перед ними лежала тёмная болотистая низина, пронзённая копьями мрачных вековых елей. Ели плохо растут на болотах, вода пришла сюда уже много позже того, как вымахал этот бор и едва ли по собственной воле — её, скорее всего, привели.

На крошечном островке посреди разлившегося ручья, в окружении пышных папоротников, горел зловещий алый огонь. Заросли скрывали начертания пентаграммы, но что она там, Фесс не сомневался — над тёмной зеленью дрожали разлитые далеко в стороны сполохи.

Рядом со звездой застыла фигура самого варлока, как положено — в чёрном плаще до пят, с низко надвинутым капюшоном, в руках — книга-гримуар, серебряные окантовки отражают алый свет варлокова огня.

У ног призывателя демонов топталась та самая «шведенная швинья». Вид хрюшка имела совершенно осоловелый, похоже, до сих пор пребывая под действием подчиняющего заклятия.

А вот ещё дальше, у самых деревьев, на твёрдой земле, застыла та самая «крылатая тварь», замеченная обитателями подлесной деревушки.

Однако это был не демон.

Это был дракон с чешуёй цвета чистой морской волны.

Фесс ощутил, как всё начинает плыть в глазах.

Это не демон! Это дракон!..

Как такое вообще может быть?!

Дракон казался не слишком большим, может, всего в полтора раза выше человеческого роста. Крылья его, плотно прижатые к телу, охватывали призрачно-серые кольца, голова бессильно завалилась на сторону, глаза плотно закрыты.

Рядом аж зашипел от изумления Конрад.

— Спокойно!

Казалось, нет ничего сложного — пошли в застывшего с гримуаром варлока самую обычную стрелу, и всё.

Нет. Нельзя.

Ритуал начат и его нельзя просто оборвать. Сила уже пришла в движение, частый невод уже шарит под чужими звёздами (если они там вообще есть) и, если убить заклинателя вот прямо сейчас, чары всё равно выдернут пленённое чудовище, вот только сдерживать его не будет уже ничто.

Главное в мастерстве варлока — не изловить тварь, а удержать её в подчинении. Натравить на других вместо себя.

И вызывающий прекрасно знал, что начатый обряд защищает его лучше любых доспехов. Да он никого и не боялся — через такую сторожевую линию незамеченным не прорвётся ни один из местных магов.

Конрад, однако, всех этих тонкостей не знал и некроманту пришлось хватать его за локоть.

— Тихо!

— Зарубить негодяя!

— Тихо, я сказал!..

Полсотни шагов до варлока. Но сейчас что полсотни, что полтысячи, разницы никакой.

Фесс осторожным движением вдавил торец посоха во влажную податливую почву — словно копьё в тело врага.

— Жди команды, — прошипел черепу в отсутствующее ухо и выдернул из петлей глефу.

Щёлкнули, раскрываясь, клинки-лепестки.

— Что ты хочешь делать? — Конрада аж трясло.

— Что я хочу делать, неважно. Тебе надо убить свинью, и чтобы крови вокруг побольше.

— А…

— Потом все вопросы, потом! — яростно бросил Фесс.

Огнешар или молния, ледяное копьё или высший класс некромантии — просто выпить жизнь, заставить умереть безо всяких посредников в виде любой из убийственных стихий — здесь не годились. Требовалось перехватить управляющие чары, или же…

Или сразить явившегося демона.

Что, увы, было несколько труднее, чем справиться даже с драугом, не говоря уж о слыгхе или летавце.

Некромант сорвался с места. Конрад — следом.

Алые отблески на широких клинках глефы.

Варлок обернулся, но даже не вздрогнул, словно только их и ждал. Слов произносимого гримуара Фесс не слышал, однако ощутил расходящиеся волны силы, вбираемой красной пентаграммой.

Сейчас будет ещё одна сторожевая линия, понимал некромант. И через неё придётся проламываться ему самому, потому что посох с черепом должен оставаться там, где он сейчас.

…Отпорные чары он ощутил за миг до того, как они ожили. Внезапный холод, боль, словно в гнилой зуб ткнули иголкой.

Взмах глефой, короткий толчок силы, одной лишь волей, даже без символов или рун; лезвия вспыхнули, разрубая взметнувшуюся навстречу тёмную завесу, что-то вроде живой изгороди с шипами в ладонь.

Завеса не успела сомкнуться, однако варлок уже разжал пальцы, выпуская гримуар. Кожаная обложка с серебряными уголками распалась чёрной трухой, меж ладоней заклинателя что-то сверкнуло, и из алой пентаграммы вверх рванулась ревущая воронка, бешено крутящийся вихрь цвета свежей крови.

Варлок скрестил руки на груди.

И издевательски расхохотался.

Хохот это был абсолютно безумен.

И сам варлок — словно бы совершенно беззащитен.

И…

Свистнул меч Конрада, и Фесс уже не успел остановить удара.

Правда, рубил рыцарь отнюдь не свинью, как ему было велено; он попытался достать варлока.

Молодецкий удар запросто развалил бы и вепря, но вызыватель демонов хорошо продумал свою защиту.

Лезвие едва коснулось чёрного капюшона, как вверх по клинку ринулась стая голодных молний. Конрад взвыл, уронил меч, рухнул на колени, схватившись за запястье, и весь план боя пошёл прахом — вместо того, чтобы перехватить управляющие чары, некроманту уже самому пришлось уклоняться, потому что алый вихрь вырвался за пределы пентаграммы, с нарастающим рёвом словно складывался сам в себя, сжимался, воронка опускалась — и она тащила за собой отчаянно бьющее серыми крыльями существо.