Ксения Чайкова - Теневые игры
Воистину страшное время наступает. С ума сходят даже те, у кого его отродясь не было…
– А что послужило причиной конфликта? – елейным голоском поинтересовался дознаватель, искоса поглядывая на монаршую чету. Королева, кажется, была полностью поглощена внимательным изучением потолочной лепнины, а ее венценосный супруг предавался своему любимому занятию сидел, уставившись отрешенным остановившимся взглядом в пол и время от времени, в полном соответствии со своей народной кличкой, проводил ладонью по носу. Их величества выглядели так, будто это не они издали указ, запрещающий дуэли, а теперь ревностно следят за его исполнением и устраивают показательные судилища, дабы аристократам неповадно было против их воли идти и друг с другом поединки устраивать. На плаху, ясное дело, Торина не пошлют и даже в тюрьму не бросят, но вот опозорить нрилюдно – это да. Это у нас могут.
Хотя в чем-то венценосцы наши, наверное, все же правы. Не дело, конечно, голубой крови между собой грызться – мелкие благородные драчки вполне могут перерасти в междоусобную войну. Был уже когда-то случай такой, лет этак двести назад,- поссорились два каких-то князя, собрали небольшие войска из наемников да и затеяли битву. Тогдашнему королю, дабы разогнать драчунов и не допустить гражданской войны, пришлось задействовать регулярную армию. Однако результатом этой стычки стала сожженная дотла деревня и жертвы среди мирного населения. С тех пор короли стараются разнимать аристократические склоки до того, как они перерастут в нечто более масштабное и серьезное. Ведь и в тот раз началось все с простой дуэли из-за девицы полублагородного происхождения, которая, кстати сказать, предпочла кого-то третьего, вообще за нее не сражавшегося и в битве участия не принимавшего.
Монархи скучали. Придворные тоже – разбор полетов какого-то благороднорожденного их не интересовал совершенно. Я же, окаменев от ужаса, невидящими глазами уставилась на королевскую чету. Мысли испуганными демонами, попавшими в ловчие сети, трепыхались в голове, и мне стоило больших трудов призвать их к порядку и заставить себя думать логически. Пять дней назад… В это время я уже приступила к своим обязанностям личной храны милорда Торина. Если бы его убили на этой несчастной дуэли… Н-да, наверное, тогда я бы не стояла в этом зале, а уже сползла во Мрак вековечный. Остается лишь благодарить хранителей Сенаторны за то, что моего клиента не пришибли в этой глупой стычке.
Боги, как же увалень Торин ухитрился удрать от меня на поединок? Да еще так, что я ничего не заметила и не заподозрила?!
Тем временем предмет моих лихорадочных размышлений, явно труся, но высоко держа бедовую кудрявую головушку, давал королевской чете пояснения относительно своего безобразного поведения:
– Князь Варракский позволил себе весьма нелестные высказывания о моей спутнице. Будучи воспитанным человеком, я не мог оставить без внимания его в высшей степени оскорбительные нападки и не вступиться за…
Я раскрыла рот и, понимая, что под впечатлением от сих оригинальных известий вот-вот рухну на пол, сделала беспомощное хватательное движение ставшими вдруг ватными пальцами, словно силясь зацепиться за воздух. Разумеется, оно ничем мне помочь не могло, и от падения меня удержала лишь стальная рука, неожиданно поймавшая и крепко сжавшая мою талию.
Первый взгляд… Нет, первый взгляд я бросила не на нежданного помощника, а на Торина – не вздумал ли кто напасть на него, попутно отвлекая мое внимание заботливыми и одновременно жесткими и болезненными жестами. Но Лорранский продолжал свой долгий и путаный рассказ, посвященный оскорблениям, якобы нанесенным мне Варракским (а может, и впрямь нанесенным, при выполнении заказа я на такие мелочи, как правило, внимания не обращаю), и я осмелилась краем глаза покоситься на галантного кавалера, вздумавшего подхватывать совершенно незнакомую девушку.
Осторожно. Не дергайся, сестра,- мягко толкнулся в левое ухо бархатистый, едва слышный шепот.
– Убери руки, брат, мне больно. Имей хоть какое-то уважение к старшим,- так же тихо и глухо попросила я, аккуратно высвобождаясь из стального хвата. Тьма, тут же угрожающе затоптавшаяся на плечах, получила несколько мыслеобразов с успокаивающим содержанием, сложила крылья и замерла неподвижной чешуйчатой статуей, аккуратно вцепившейся когтями в ткань платья.- Что у тебя ко мне за дело?
Хран удивился. Его рука, так до конца и не убранная с моей талии, едва ощутимо вопросительно дрогнула, а потом рефлекторно сжала пальцы так, что я едва не зашипела от боли и любезно ответила на эту ласку сильным, но почти незаметным со стороны ударом локтя.
– Видишь ли, я бы поставил вопрос несколько иначе,- отдышавшись и убрав непрошеную конечность, доверительно сообщил мне хран,- Что за дело у тебя, сестра, к моему клиенту?
– К многоуважаемому барону Байскому? – на всякий случай уточнила я и, скорее почувствовав, чем увидев согласный кивок, абсолютно честно и правдиво ответила: – Да никакого, собственно. А в чем проблема?
– Да? – Брат так и стоял за моей спиной, дабы не привлекать всеобщего внимания топотом и перемещениями, и поэтому мы не видели лиц друг друга. Впрочем, в разговоре это, скорее всего, никому бы не помогло – уж что-что, а маски носить в нашей гильдии умеют все.- А отчего же мой клиент, встрепанный, испуганный, прилетел в замок Рэй и едва ли не на коленях выпросил себе личного телохранителя, утверждая, что на него, кажется, началась охота?
– Понятия не имею,- чуть встревоженно отозвалась я, продолжая буравить взглядом спину по-прежнему оправдывающегося Торина.- И кто же вздумал убить Байского?
– Некая девушка из нашей гильдии – среднего роста, темноглазая, пепельноволосая, с любимым демоном на плече. Ты с такой случайно не знакома?
– Я? Побойся богов, брат! У меня свой работодатель и свой заказ. Милорд Вайский может спать спокойно. Уж кого-кого, а меня ему опасаться точно незачем.
– Клянешься? – недоверчиво уточнил хран. Я чувствовала его тяжелое напряженное дыхание и, понимая, что он вполне готов при необходимости убить меня на глазах всего высокого собрания, старалась не дергаться. Драку да душегубство перед лицом монархов затевать – это, кажется, чересчур даже для непредсказуемых и чуточку сумасшедших представителей нашей гильдии.
– Клянусь,- искренне отозвалась я, в очередной раз окидывая быстрым нервным взглядом зал. Тьма все волновалась и порывалась поближе познакомиться с пытающимся угрожать нам храном. Торин неспешно, с ужасающими подробностями рассказывал королевской чете о злосчастной дуэли. Замерший статуей Вайский буквально поедал глазами колоритную парочку наемников, быстрым полушепотом обсуждающих свои профессиональные проблемы. Он единственный из присутствующих понимал, чем могут закончиться наши переговоры, и потому был предельно напряжен и собран, дабы при необходимости предпринять все возможное для спасения своей жизни. Но нервничал он зря. Драки не предвиделось.
– А ну побожись!
– Да чтоб у меня лезвие меча заржавело и арбалет рассохся, если вру! – с чувством брякнула я, не зная, какими еще словами доказывать свою искренность.
Братьям и сестрам у нас принято верить. Хран скорее промолчит, чем скажет другому храпу откровенную неправду. А я еще и поклялась. Поэтому мой собеседник расслабился и вполне спокойно поинтересовался:
– А ты не с Лорранским сюда пришла?
– Ну с Лорранским,- вновь насторожившись, кивнула я.- А что?
– Мой клиент располагает кое-какой информацией, которая может заинтересовать и тебя, и твоего нанимателя,- загадочным голосом баюна, тешащего детишек на завалинке, поведал мой собеседник.
– Сегодня за час до полуночи в "Сломанном мече",- немногословно предложила я, удивившись и, чего греха таить, слегка струхнув.
– Я передам,- кивнул он и, на секунду сжав пальцы моей безвольно опущенной руки, тихо отступил к Байскому. До меня донесся торопливый шелест старательно понижаемых голосов – хран быстрым шепотом просвещал своего нанимателя относительно результатов переговоров. Дослушав, Марин поймал мой взгляд и коротко кивнул, подтверждая, что явится на встречу. Я слегка улыбнулась и, на время выбросив из головы бывшего клиента, сосредоточилась на своем деле – наблюдении за Торином и по возможности пресечением попыток покушений на его жизнь. К счастью, неугомонному графенышу никакая опасность, похоже, не грозила – судя по лицам монархов, они, уморенные его на редкость подробным и детальным рассказом, уже откровенно подремывали на своих тронах. Да и тот щеголь в красивом жилете, что вел допрос, заметно клевал носом, время от времени вскидывая голову и делая вид, что бдит и внимает.
