Стивен Эриксон - Увечный бог

  Калека закашлялся. - Я тону. Беседа о достоинствах цивилизации был наслаждением, Карса Орлонг, но ныне я должен сдаться. Умереть. Болезнь. Лихорадка. Нужда выжигает изнутри. Я даю тебе слова, которые нужно использовать. Клянусь сердцем. Клянусь сердцем.

  Карса поглядел на жалкую фигуру у ног. Поставил меч к стене и присел.

  Лицо увечного поднялось. Незрячие глаза блестели полированными монетками. - Что ты делаешь?

  Карса нагнулся, охватил костистое тело руками и распрямил спину. - Я переступал трупы на пути сюда, - сказал Тоблакай. - Людей никому не нужных, умирающих в одиночестве. В моей варварской деревне такого не могло быть, но тут, в городе-жемчужине цивилизации, это творится сплошь и рядом.

  Истерзанное лицо было обращено кверху. Последние капли стекали, потому что Карса закрыл его собой. Губы двигались, но не было слышно ни звука.

  - Как тебя зовут?

  - Мунаг.

  - Мунаг. Этой ночью, прежде чем подняться и войти в храм, я - деревня. И ты в ней, на моих руках. Ты не умрешь брошенным.

  - Ты... ты заботишься обо мне? О чужаке?

  - В моей деревне нет чужаков - вот от чего отказалась цивилизация. Однажды, Мунаг, я создам мир деревень, и век городов окончится. И рабство умрет, и не будет цепей. Скажи своему богу: сегодня ночью я его рыцарь.

  Содрогания Мунага угасали. Старик улыбнулся: - Он знает.

  Это было нетрудно - взять на руки хрупкую фигурку в миг умирания. Лучше, чем подстилка или даже кровать в комнате, полной любящих и родных. Гораздо лучше пустой улицы под холодной дождем. Умереть на чьих-то руках: что может быть более милосердным?

  Каждый дикий варвар в мире знает эту истину.

  Закрывшись тяжелыми щитами, Солдаты Ве'Гат шагали под ливень стрел и тяжелых болтов. Время от времени кто-то пошатывался от силы удара, но стрелы ломались о щиты. Иные пятились, из шей и груди торчали древки; когда они падали, сородичи занимали их места. Атакующие рептилии приближались к окопам и редутам.

  В центре наступающих Т'лан Имассы попали под такой же плотный обстрел. Но у них щитов не было. Громадные болты протыкали тела, кости взрывались, летели осколки и крошки. Некоторым удавалось подняться и продолжить путь; многие, слишком поврежденные, лежали под ногами, среди обломков собственных костей.

  Губительные залпы снова и снова обрушивались на атакующих. Десятки Ве'Гат падали, дергая ногами, молотя хвостами землю. В строю Т'лан Имассов открывались широкие прорехи. Но не было ни стонов, ни страшных криков ужаса и боли.

  Сестра Почтенная стояла высоко над битвой; ветры, и холодные и горячие, овевали ее. Она видела, как враг прорывается все ближе к ожидающим в траншеях и высоких редутах солдатам. Магия Аграст Корвалайна окутала ее паром, она крепко удерживала тяжелую пехоту Колансе, не оставляя места страху, и ощущала их воинственное возбуждение, их алчность. "Не сдавайтесь. Режьте всех! Не сдавайтесь!" Они продержатся - должны! - а потом прибудет высший водраз Фестиан, ударит К'чайн Че'малле с фланга, нанося глубокую, смертельную рану ненавистному врагу из давних времен.

  Она тихо выругалась, увидев, как массы Охотников К'эл мчатся по усеянным камнями полям, стремясь к позициям онагров, увидев, как команды яростно разворачивают свои тяжелые орудия. Им удалось сделать залп, десятки длинных стрел ворвались в ряды Охотников; но почти все добежали до подножия холма и разом полезли вверх, высоко поднимая ужасные клинки.

  Когда несчастные команды были истреблены, а машины порублены в щепки, сестра Почтенная выбросила увиденное из головы. Она заметила десять или больше убитых Охотников К'эл; если каждый форт возьмет хотя бы такую же дань, она будет довольна. Придется работать на истощение сил - иного выбора нет.

  С началом битвы паника ее приутихла, хотя гибель брата Старательного до сих пор посылает по телу волны трепета. Она не уяснила причину его смерти, именно это и тревожит сильнее всего; только дай страху волю, и смятение может ее захватить. Люди двуличны и наглы - нужно было узнать больше, прежде чем поспешно презреть этих подлых, коварных тварей. На него каким-то образом обрушили его же силу. Каким-то образом. Он утонул в потопе слов, и она не может понять, как такое возможно.

  Но в битве внизу видны лишь два человека. "Ездят на Солдатах Ве'Гат, Бездны ради! Они командуют? Нет, не может быть. К'чайн Че'малле не сдались бы власти людей. Ими командует Матрона и никто иной. Так было всегда, так будет всегда.

  Да, потрясающая Матрона, сумевшая породить так много Ве'Гат. Она прячется. Избегает моих поисков. Одно это свидетельствует о великой силе.

  Но когда всё кончится, когда ее армия будет истреблена - я найду ее. Выпотрошу. Сегодня Матрона вздохнет в последний раз. Других не осталось, тут я уверена. Похоже, они узнали о моем союзе с На'рхук и пришли в поисках отмщения.

  Кто я вам, девочка для битья?

  Из четырех древних рас кого страшились более всего, если не Форкрул Ассейлов?"

  Она знала: есть еще Чистые на далеких континентах. Едва Аграст Корвалайн станет неодолимым здесь, она станет их искать. Пригласит разделить власть. Очищение будет старательным. "Мы высвободим правосудие такой мощи, что..."

  Ударил морозный порыв ветра. Сестра Почтенная отвернулась от битвы. Сражаясь с ветром, пересекла платформу, чтобы взглянуть на море.

  Увиденное ошеломляло.

  Бухта Колансе заполнялась льдом. Из глубин вставали целые горы, блестя словно изумруды и сапфиры; на ее глазах бурлящая вода стала белой, волны замерзали, не успев упасть. Корабли Напасти, уже пережеванные морем, поднимались облепленными льдом развалинами - за ними показывались другие суда, давно погребенные на дне морском, а теперь явившиеся свету. Поставленные внизу в укрытие галеры и триремы Колансе тоже облепил лед. Они лопались, корпуса проваливались в себя. До нее донесся звук разрушения, хор разрывов, подобный треску целого леса падающих деревьев.

  Весь залив уже стал ледяным полем, безумной площадью из прозрачных утесов, широких трещин и пространств ровного грязного снега. Из полыней текли облака клубящегося тумана.

  Затем раздался скрежет сталкивающихся гор, лед начал подниматься и ползти на берег. Молы и волнорезы гавани разом пропали, разорванные и стертые до оснований - а лед шевелился, тянулся к подножию Шпиля. Сестра Почтенная ощутила ногами содрогания камня.

  "Не может быть!

  Омтозе Феллак - какой Джагут посмел бы?.. Нет! Они исчезли! Вымерли! Не осталось ни одного Джагута с такой силой - мы нашли бы угрозу, уничтожили бы!"