Стивен Эриксон - Увечный бог

  Финт покачала головой - или попыталась покачать. - Только если мне не удалось.

  - Ну, часто ли мы сожалеем об успехах?

  - Отстань, Полуша. У меня только надежда и осталась.

  - Ты в воде, дура. Останешься еще - наверняка истечешь кровью. Да, хотелось бы тебе помочь - хотелось бы вам обеим помочь. Но я привидение. Гм, даже меньше. Я могу быть всего лишь голосом в твоей голове, Финт, рожденным от какого-то нелепого, ненужного чувства вины.

  - Ох, спасибо.

  Нога ударила ее в висок, чуть не оглоушив; она слабо задергалась, когда руки прошлись по телу, на миг схватившись за грудь, уйдя вниз - и тут же вернувшись, чтобы сжать титьку снова.

  Кто-то резко вытащил ее из мутных осадков, забросил на костлявое плечо. Она ощутила, как вытянутая рука касается бедра, пальцы гладят колено.

  Низкое ворчание, казалось, пронизало все тело Финт. Она почувствовала, как незнакомец поскользнулся, словно затянутый неодолимым течением - а потом подошвы встали тверже и - невозможно! - он пошел против потока. Один шаг, затем второй. И еще...

  Амба Бревно появился из багряного облака; на плече висела Финт. Ее рука была вытянута назад. Наперстянка видела, как болотник напрягся, сильно склонился вперед - и Араникт показалась из облака. Ее тащили за воротник; за ней выпало обнаженное тело Брюса Беддикта.

  Облако взорвалось, распавшись потоками ледяной воды.

  Все четверо рухнули на землю. Финт подкатилась почти под ноги ведьме. Наперстянка посмотрела на кровь, все еще обильно текущую из ран на запястьях, и тут же сжала их ладонями. Исцеляющие заклинания вырвались испуганным вздохом.

  К ним сбегались солдаты. В воздухе звучали крики.

  Руки Наперстянки туже сдавили раны, хотя... под ладонями были уже рубцы. Пощупали пульс. "Да, есть, я чувствую. Вот так финт..." Она вдруг хихикнула - от облегчения. Дурацкие шуточки не для нее. Она же приличная женщина. Наперстянка скривилась, глядя на рубцы. "Погодите, откуда у меня ТАКАЯ сила?"

  Амба Бревно неподвижно лежал на илистой почве. За ним солдаты окружили Араникт, а та склонилась над принцем и баюкала его голову в руках.

  Потом Наперстянка уловила промельк движения - Брюс попытался скинуть плащ, который кто-то на него опустил.

  "Поверить не могу".

  Финт зашевелилась, стеная. Открыла глаза, вначале словно слепые, но потом сумела сосредоточить взор на ведьме. И медленно наморщила лоб. - Я не мертвая?

  - Нет. Я тебя исцелила. Атри-Цеда тоже выбралась. Как и принц. Твоя кровь купила проход - хотя как разбавленная моча, которую ты считаешь кровью, могла ублажить Старшего Бога, не могу понять.

  - Что... как? Кто спас? Кто смог нас вытащить?

  От простертого Амбы внезапно донесся кашель.

  Чудная Наперстянка покачала головой. - Единственный кто мог, Финт. Идиот из болотищ Черного Пса.

  Дюжина менгиров, вылезших из насыпей вокруг Брюса Беддикта, разрушила укрепления на шестьдесят шагов, сбив сражающихся солдат с ног; тела валились в окопы, пока огромные курганы земли и камней росли, погребая людей заживо.

  Ве'Гат под Грибом решил спастись от этого хаоса, скакнув вперед, через широкую траншею, и приземлился рядом с Форкрул Ассейлом. К'чайн Че'малле давно потерял алебарду и орудовал двусторонней секирой и мечом-фальшионом.

  Ассейл стоял откинув голову - лицо искажено агонией, глаза закрыты, а рот широко распахнут. Он как будто не слышал приближения Солдата. Два гулких прыжка - и фальшион опустился, отделяя плечо неподвижного Ассейла от шеи и туловища. Лезвие прошло сквозь грудную клетку, появившись внизу вместе с ливнем костных осколков.

  Второй Ве'Гат последовал за собратом и оказался слева. Почти сразу после удара первого Солдата тяжелый топор врезался в висок Ассейла, вызвав настоящий взрыв. Полетели кости и ошметки мозга.

  Форкрул Ассейл рухнул грудой.

  Пока Гриб пытался развернуть зверя, просвистели две массивные стрелы, едва миновав голову Ве"Гат, и вошли в бок второму Солдату. От удара рептилия покачнулась и упала, дергая задними лапами.

  - Назад! В сторону!

  К'чайн Че'малле рванулся, мчась вдоль линии окопов - пятнадцать, двадцать шагов - а потом развернулся, прыгая в первую траншею, в гущу воинов Колансе. Молотя оружием, он прорубал поперек усеянную плотью тропу.

  Лезвия пик касались доспехов, окруживших ноги и поясницу Гриба... Но тут же они с Солдатом вылезли на внешнюю сторону, перескочив обвалившуюся насыпь.

  Гриб озирался в поисках принца - любого офицера - но повсюду царил хаос.

  Брюс погиб? Узнать нет возможности.

  Но Гриб видел: летерийские солдаты поднимают головы, следят за его гулким продвижением вдоль воюющих сил - видят, как Ве'Гат сметает нападающих с пути широкими взмахами острого оружия.

  "Они на меня смотрят.

  Но я ничего не знаю.

  Дурак! Всю жизнь на войне! Смотри лучше, решай, что можно сделать!" Разворачиваясь в седле, он оглядел склон слева, прищурился, видя череду укрепленных фортов, видя солдат, спускающихся с более высоких позиций.

  Но между ними и летерийцами... "четыре траншеи. Нет, невозможно. Мы потеряли треть армии в первой!"

  Гриб снова повернулся к солдатам Летера. - Отступать! - крикнул он. - Приказ принца, отступать!

  Увидел, как по всей линии солдаты отходят, закрываясь щитами. Многие тащили раненых товарищей.

  Еще одна стрела просвистела слишком близко. Гриб выругался и пнул Солдата в бока: - Вниз по склону - вдоль фронта - убери оружие, найди нам щиты! А еще лучше подбери раненых, как можно больше!

  Зверь скользнул по склону, выпрямился и, пригибаясь на уровень насыпи, начал пробираться через груды тел.

  Гриб взирал на ужасное побоище. "Помню стену и человека и всех, что пали вокруг него - он дрался и дрался, пока его не одолели, не повалили. Потом был крест и его приколотили и вороны кружились, кричали и падали с неба.

  Помню старика на коне, он протянул руки и подобрал меня - и как он оглянулся у ворот, словно мог увидеть весь пройденный путь - кровавую дорогу, на которой я родился, на которой жил.

  Помню этот мир. Никакого иного.

  Храбрые солдаты, я ваш. Всегда был ваш".

  Контратака коланцев, находившихся в двух верхних ярусах, встретила наступающих легионеров Эвертина и Сафинанда лавиной стальной ярости. Прокатившись по холму, по широким наклонным проходам между окопами, они врезались в силы Болкандо, словно ураган бронированных кулаков. При всей дикарской ярости сафиев, они были плохо вооружены против панцирной пехоты; солдаты Эвертина не могли сформировать ровную стену щитов, раз воины Сафинанда оказались среди них.