Роберт Скотт - Ореховый посох

— Согласна. Я могу послать конного, чтобы он перехватил Саллакса. Где, кстати, вы собирались с ним встретиться?

Стивен нахмурился.

— Нет, пока никого посылать не нужно. Сперва нам действительно стоило бы поговорить.

И он указал на горевший поблизости костер.

Ночью, когда все уже спали, Марк лежал рядом с Бринн, слушая ее ровное дыхание и поражаясь ее способности спать после того, как они услышали столько потрясающих вещей. Сказанное все еще звучало у него в ушах; он даже и не надеялся уснуть до того, как придет его очередь стоять на часах. Глядя в темноту, Марк представлял себе гигантский каменный свод над головой, полностью скрывавший их от внешнего мира, и впервые был рад этому; на мгновение у него даже мелькнула мысль: а не лучше ли навсегда остаться здесь, под землей?

«Сероны и кое-что похуже».

Хватит и одних серонов! В ту ночь, в горах, им здорово повезло, но если бы Стивен не отыскал тогда свой посох, они все погибли бы, за исключением разве что Гилмора. А потом еще этот Лахп. Как здорово, что Лахпу с помощью Стивена удалось вырваться из цепких лап Малагона! И потом этот серон самоотверженно защищал Стивена и всех их до самой последней минуты своей жизни, до самой последней капли крови. Целых четыре призрака навалились на него тогда. Марк судорожно сглотнул, представив себе, как эти твари терзали Лахпа изнутри.

Если Лахп оказался настолько крепок физически и морально, то целое войско серонов, которые поджидают их на подступах к Ориндейлу и в самой Малакасии, победить просто невозможно. Кроме того, вполне возможно, что Лахпу удалось так долго сопротивляться яростной атаке призраков именно потому, что он был как бы не совсем человеком, а значит, по этой же причине и те сероны могут оказаться практически непобедимыми. Марк вздохнул. Нет, это бессмысленно. Так или иначе, а они проиграли. Чтобы победить целую армию серонов, нужна настоящая и весьма могущественная магия!

Фалканское сопротивление разгромлено. И если они не будут сейчас придерживаться тактики ведения партизанской войны, то окажутся не более чем жертвами. Этакой символической силой, рвущейся в бой, произносящей зажигательные речи, но лишенной какой бы то ни было реальной основы.

— Как и повстанцы Роны? — вслух спросил он самого себя и тут же прикусил язык — его испугал звук собственного голоса, гулко прозвучавший в безмолвном и темном пространстве огромной пещеры.

Саллакс, правда, говорил о мощном сопротивлении, базирующемся в Эстраде и в южных районах Роны, но, если не считать того тайника с оружием в Речном дворце, никаких иных свидетельств этого они пока что не видели.

И Марк снова вернулся к основной из стоящих перед ними задач. Пусть вопросами военной стратегии займутся более квалифицированные участники сопротивления. А им, так или иначе, с фалканскими мятежниками явно не по пути. Если они все же намерены в ближайшем будущем отыскать Канту, им придется воспользоваться всем своим арсеналом хитростей и уловок, а также воровством; возможно, придется даже временно сдать кое-какие завоеванные позиции. И еще им очень понадобится везение! О, это будет, пожалуй, для них дороже всего!

Кроме того, Стивену совершенно необходима помощь этого Канту, если он всерьез намерен управлять магией своего загадочного посоха и во всей полноте применять ее против Нерака. Марку очень хотелось надеяться, что его друг готов к выполнению этой задачи; его беспокоила только упрямая решимость Стивена во что бы то ни стало стараться сохранить жизнь любому врагу, даже самому отъявленному мерзавцу, какая бы сильная угроза для всех них от него ни исходила. В конце концов, это его упрямство может им дорого обойтись. Какая жуткая была картина тогда, на берегу озера, когда Стивен стоял на коленях возле убитого воина, а их тем временем со всех сторон окружали враги, подступая все ближе и ближе. Марку тогда больше всего хотелось крикнуть: «Стивен, да очнись же! Посмотри вокруг, идиот! Этот человек мертв. Оставь его, позаботься о себе и о нас, пока нас тут всех тоже не перебили!»

Марк вздохнул. Он был совершенно уверен, что Стивен только сейчас начинает по-настоящему использовать таинственную силу посоха. Вполне возможно, если бы он захотел, то одним мановением руки мог бы сжечь всю эту банду потенциальных убийц. Похоже, когда он научится как следует управлять этой магией, то сможет воздвигать на пути неприятеля горы или вызывать небесный огонь, способный повергнуть в прах весь дворец Велстар, похоронив под его обломками этого ублюдка Нерака.

Марк своими глазами видел, как Стивен сражался с целой армией призраков, совершая такие изящные и отлично координированные движения, словно танцовщик в балетном спектакле. Вот какой магией он должен до конца овладеть! А не осыпать градом камней каких-то бандитов и не метать в них огненные шары, точно фокусник в цирке!

Марк поморщился: о чем он только думает! Ведь он же абсолютно ничего не понимает в таких вещах. Лучше думать о том, что Стивен, конечно же, сделает все, что в его силах, чтобы их спасти. Чтобы спасти весь Элдарн. А потом — найти способ, чтобы снова вернуться в Колорадо. Марк лег на бок, снова пытаясь уснуть.

Но это удалось ему еще не скоро.

ПЕРЕПРАВА

В предрассветные часы Марку приснился тот песчаный берег близ Эстрада и та ночь, когда он, поскользнувшись в гостиной, угодил прямо в открытый портал. Над ним опять висели в ночном небе немыслимые луны-близнецы, и мириады звезд усыпали небосвод, похожие на рой светящихся насекомых, и в свете этих звезд и лун была видна светлая полоска песка, уходившая вдаль в обоих направлениях и исчезавшая во тьме. Было душно и влажно. Марк стянул с себя свитер, снял сапоги и побрел в воду, наслаждаясь знакомым ласковым прикосновением волн, которые с такой затаенной страстью обвивали его колени, словно собирались утащить в море.

И отец его тоже почему-то оказался там. Да нет, это был не ронский пляж, а Джонс-Бич в Нью-Йорке, и отец только что тяжело опустился на складное пляжное кресло. Знакомый семейный зонт желтого цвета отбрасывал на песок негустую тень, и Марк отчетливо услышал щелчок открываемой банки с пивом. Но отец его сел почему-то не лицом к воде; не собирался он и купаться; он даже босые ноги не вытянул, как обычно, чтобы их касалась легкая пена прибоя, в полуденном свете казавшаяся янтарной. Отчего-то отец повернулся лицом к городу и, щурясь, смотрел вдаль. Он словно пытался увидеть, как вспыхивают отблески солнечного света на серебристых телах реактивных самолетов, взлетающих или идущих на посадку над Ямайка-бэй и похожих на огромных летучих рыб, на мгновение застывших в кадре фотографа.