«ЕСЛИ» - ЖУРНАЛ «ЕСЛИ» №8 2007 г.

– Что? – посмотрела на нее кошка. – Бетти, девочка моя…

– Не смей называть меня так!

– Неужели мне нужно напоминать, что мы оказались здесь по твоему требованию… или ты забыла, что хотела отыскать Речного Человека, дабы он вернул тебя домой?

– Речного Человека! – скривилась Элизабет. – Ты же слышала слова Клема: это всего лишь легенда. Разве ты сама не говорила, что у этих роботов иногда в головах разбалтываются гайки? Нам нужно уходить отсюда. Вижу, здесь можно скитаться несколько лет, но так ничего и не найти.

Геркина ухмыльнулась:

– Ну-ну. A я-то думала, люди не поддаются обучению. Неужели наша Бетти начинает прислушиваться к голосу рассудка?

– Заткнись, Герка. Просто, ну, просто от этого мира… – она потерла руки, – меня бросает в дрожь. Наверное, мы можем подыскать себе более перспективное занятие, чем бродить по джунглям в поисках несуществующего создания.

– Вот это деловой разговор! – Геркина поднялась на все четыре лапы, поежилась и торопливо села. – Я знаю кое-кого из приближенных Высшего Одинокого, которые могут нам помочь. Пробиться к ним наверх весьма сложно, они тоже способны выкидывать всякие штучки, но мне уже приходилось иметь с ними дело и добиваться успеха. – Она посмотрела на Клема. – Прости, кузен, но реки не вдохновляют меня.

– Понимаю, – проговорил Клем, ощутив, как колыхнулась баржа. – Наша река нередко удивляет даже меня. Войдем внутрь?

– Аминь – говорю тебе, – процитировала Геркина и, поднявшись на ноги, скользнула между ящиков в кабину.

Элизабет повернулась, чтобы последовать за ней, но Клем опустил лапу девушке на плечо:

– Почему ты ничего не сказала ей? Если Геркина узнает, что ты…

– И не вздумай рассказать ей! – отрезала Элизабет, а потом, покачав головой, положила руку на плечо Клема. – Если она узнает, то, наверное, начнет думать, что в долгу передо мной. A я этого не хочу. Я не желаю, чтобы она думала обо мне иначе! – Кривая улыбка казалась странной на плоском лице. – Она поддерживает меня в боевом настроении, потому-то я жива до сих пор. Словом, Клем, прошу тебя, ничего не рассказывай.

Клем не мог не улыбнуться:

– Но я же сказитель! Она усмехнулась:

– Тогда подожди до тех пор, пока мы не уйдем отсюда, ладно? Машины застучали, баржа неторопливо отвалила от берега. Молодой Эфрам скользнул мимо к лебедке:

– В Бентито прибудем через двадцать минут. Нечего мерзнуть наверху, входите.

– Спасибо тебе, Эфрам. – Клем повернулся к Элизабет. – Иди, а я постою здесь немного.

Потрепав его по плечу, девушка повернулась и вошла в каюту. Клем проводил ее взглядом и попытался представить себе миры, полные людей, миры, которыми правят машины, миры, которыми владеют чудовища – там, в небе, открытом для глайдерамблеров. Небо над его головой казалось совсем крохотным, а до облаков явно нетрудно было достать лапой.

Но река плескалась возле борта баржи, и, опустив взгляд, Клем поглядел на ее бурные, темные воды. Он попытался припомнить истории, которые рассказывал возле очагов в городах и поселках на берегах Талии: о Человеке-Бабочке, о Карликах-Землеройках, сказания столь же сказочные, сколь и то, которое повествовало о Речном Человеке. Мысль эта заставила его улыбнуться.

Помахав реке лапой, Клем повернулся и вошел в каюту.

Перевел с английского Юрий СОКОЛОВ

© Michael Payne. River Man. 1993. Публикуется с разрешения автора.

ИГОРЬ ПРОНИН

ТРОЕ БЕЗ ДОКУМЕНТОВ

1.

Ты хочешь, чтобы я рассказал о себе?

А мне вот неинтересно слушать о незнакомцах…

Патруль привел человек пятьдесят, но почти всех Доломи уже отпустил. Народ обычный – все больше шудры, перепуганные новостями о прорыве фронта и кинувшиеся бежать куда глаза глядят. Удивительно, как слухи распространяются по Степи с такой скоростью? Вернувшемуся с ужина начальнику станции осталось только бегло просмотреть список и коротко переговорить с командиром патруля. Не бросать ведь обезумевших граждан на произвол их же безумия? Пусть ведет строем до Кларума, там стены высокие и гарнизон большой. Успокоятся – разберутся, как дальше жить. Но оставались еще трое.

– Подозрительные! – коротко сообщил Доломи, поправляя фуражку. – Полагаю задержать, господин Пешти.

– Посмотрим…

Он уже смотрел – все трое стояли перед ним. Люди, двое мужчин и женщина. Выглядят так, что действительно надо бы арестовать.

– Документов не имеют, печатей тоже. Задержаны по одному, – продолжил Доломи. – Сопротивления не оказывали, скрыться не пытались.

– Оно и понятно, куда ты в Степи от патруля убежишь? Ладно, начнем. Вот ты! – Начальник станции ткнул пальцем в худощавого молодого человека. – Как звать?

– Кей Римти. – Задержанный переступил рваными сапогами, звякнула цепь. – Родом из Сароса. Я к морю шел. А документов нет, потому что меня ограбили неделю назад. Печать стерлась, я ведь месяца три в пути, от самой Древли пешком иду.

– Чем занимаешься?

– Я поэт.

– Нет такой профессии… – Пешти укоризненно покачал головой, глядя в вороватые глаза Римти.

– Зато есть такой образ жизни!

– Пишите, Доломи: бродяга. Теперь твоя очередь байки рассказывать, господин…

– Хью Грамон.

Второй задержанный был весьма невысок, широк в плечах и совершенно лыс. Пешти отметил, что выглядит Грамон опрятно, но лишь собственными стараниями – тут и там виднелись аккуратные заплаты.

Аккуратные, но заметные, мужская работа. Перевязь, когда-то довольно дорогая, совершенно истерлась. Было в нем что-то военное.

– Кшатрий?

– Так точно. Переведен из вайшьясов во время Второй Степной.

– Вижу, что не наследственный… Тоже бродяга?

– В настоящий момент – да, – не стал спорить Грамон. – Ищу службу. Документы утерял. Я долго жил на Территориях, и печать…

– Понимаю, понимаю. Вы задержаны. Ваша очередь, госпожа! Женщина, на вид лет тридцати, развела руками, насколько ей позволяли кандалы.

– А что говорить? Звать меня Офа Чандр, иду с Территорий, как вы их зовете. Документов нет и не было, печатей тоже. Хочу просить имперское гражданство. Можно сейчас заявление написать?

– Доломи, пишите: женщина без гражданства, род занятий не определен. – Пешти встал из-за стола и хрустнул пальцами. – Все, уводи. Дождемся разъезда, с ними и отправим.