Елизавета Левченко - Цвет неба

Кровавые убийцы… И что самое ужасное, вскоре я стану одной из них.

Я не хотела идти в Академию, по мне, лучше бы я осталась в обычной школе, но все решили за меня. Из-за возвращенного статуса аристократии, меня послали в единственное место, где такие же, как я могли учиться — Академию Лаборатории… Чтобы из достойного материала они продолжали лепить своих верных рабов…

Я боюсь своего будущего. Никогда и никому я этого не говорила, но… я бы все отдала, лишь бы изменить его. И, Демм… я больше так не могу. Мое волнение это не облекалось в мысли, пряталось все время в глубине сознания, в самом дальнем его углу, а я списывала его на разворачивающиеся с пугающей быстротой события. Ты ворвался в мою жизнь, перевернул ее с ног на голову и исчез. Оставил меня одну наедине с рушащимися планами и надеждами. И я даже не подозревала об этом.

Знал ли ты, что натворил? Видела ли я в изменяющейся жизни искры скорой смерти? Наверно да, но не осознавала их. До последнего момента я цеплялась за жизнь, как любое существо не хотела умирать. Даже не так… Я не задумывалась о моей смерти.

Может, кто-нибудь другой на моем месте стал биться в истерике, обвинять в случившемся тебя, но не я… Я ведь боялась своего будущего. Мысли, что уж лучше смерть, чем это продолжение кошмара, а дальше и возникновение ненависти к себе, посещали довольно часто, потому что жизнь не имела никакого смысла.

Я хотела умереть, чего таить. Но опять же, стойкое подсознательное желание жить не смотря ни на что, в последний момент останавливало занесенную над пропастью ногу.

И опять все с начала. Бесконечный круг. Кто знает, может быть в течение всей жизни я приходила бы туда, на самый верх высотки, где облака касаются творения рук человека, где ураганный ветер успокаивает мою душу.

И в один прекрасный день лимит моей выдержки подошел бы к концу, и я просто сошла с ума…

Вот поэтому я благодарна тебе. Ты помог мне. После смерти я попала в удивительно прекрасный мир, так похожий на сказку. Здесь я поняла, что маска для окружающих, маска, с помощью которой я смотрела на мир с юмором, пусть и несколько циничным, есть моя истинная сущность.

А главное, ты рядом… Отчего-то такой родной и сказавший, что создан только ради меня…

По щекам лились слезы. Не горькие, не радостные — просто слезы.

Заскрипели камни.

— Почему ты мне ничего не говорила?

Демм сидел на коленях напротив меня. Сделав вид, что поправляю челку, я начала вытирать слезы.

— Ты о чем? — постаралась сказать веселым тоном, но на последнем слове голос дрогнул.

Его лицо было ошарашенным. Кончиками пальцев он дотронулся до моей щеки. Жест был настолько неожиданным, я вздрогнула и от этого прикосновения, и от необычайного тепла его кожи.

— Ты хорошая актриса. Вот только забыла вытереть здесь… Почему ты скрывала, что тебе было так плохо?

«Он тоже умеет читать мысли?» — с ужасом подумала я и озвучила свою догадку.

Демм чуть удивленно покачал головой.

— Ты говорила вслух. Разве ты не знала?

Вот теперь знала… Я зажала рот рукой. Ну почему я раньше так не сделала? Настолько личное не должно было достигнуть чужих ушей.

— И давно я говорила? С какого момента?

— Разве это важно?

Кроме всего, в его глазах поселилась боль. Нет, невыносимо разделять свою боль с другим человеком. Тем более с ним. Слишком сильное понимание встречает она в ответ.

Я отвернулась. Не хочу видеть.

— Для меня важно, — прошептала я.

— Ты сказала, что я разрушил своим появлением твою жизнь. Что… — теперь боль отражалась в голосе. — Алекс, я понял, что ты… умерла…

Пальцы мелко задрожали.

Умерла… да, ты понял правильно. Мое существование пресеклось. Я умерла на пороге между сном и явью.

Я кивнула. Не надо, чтобы он слышал мой голос. Он итак слышал предостаточно.

— Как это случилось?

Я пожала плечами, как будто случившееся было несущественным.

Придется говорить. Надо сделать так, чтобы он не догадался, насколько мне было больно. Но врать я не хочу.

— Меня избили.

— Кто?? — зарычал он. Столько ненависти… почему он так реагирует?

— Я их не знаю.

Демм вцепился другой рукой мне в плечо.

Мне вдруг стало смешно. Неужели он собирается им мстить? Что-то острое проткнуло ткань двух кофт и царапнуло кожу.

— Больно…

Это «что-то» мгновенно убралось вместе с рукой Демма.

— Прости… я… потерял контроль, — он замолчал. Это молчание тяжелыми волнами накатывалось на меня. — Было больно… умирать?

Слово «умирать» он произносил как-то осторожно, словно думал, что оно может ранить меня.

«Глупый», — подумала я с некоторой нежностью.

— Нет. Я уснула. — Даже односложные ответы нелегко произносить обыденным тоном. Когда же он перестанет меня терзать?

— Откуда ты знаешь, что умерла? Может ты просто…

Тут я не выдержала. Оттолкнув его руки, я посмотрела ему прямо в глаза и закричала:

— Что просто?? Уснула? Ты ничего не понимаешь. И никогда не поймешь, как страшно принять правду, что ты умираешь… И пусть я хотела умереть, но не так, без боли!!

Перестань… прекрати так смотреть на меня. Почему ты такой? Почему твои глаза отражают мои чувства? Ты никак не поймешь, что мне от этого еще больнее! Это невыносимо!!!

Я закусила губу. Наверно, я выгляжу как образец жалкости и ничтожности. Презираю это тело за слабость.

Меня резко дернуло вперед, нос въехал в знакомо пахнущую рубашку. Руки с силой прижали к твердому горячему телу.

Демм… обнял меня?

Я опешила.

Тепло его тела отогревало озябшую душу. И хоть горечь и боль остались на месте, они не так сильно жгли меня, отошли на второй план, уступая место необычайному спокойствию.

Дура, стоило ему обнять и ты тут же разомлела… слабое и никчемное существо.

Тепло и его потрясающий запах окутали меня, руки обнимали мои плечи, напряженная голова лежала на моей макушке. Он как будто окружил меня.

Но все же, как же давно я хотела оказаться так близко к нему…

— Ты ведь больше не исчезнешь? — тихо шепнул Демм.

— Нет. Обещаю, — шепнула я ему в рубашку.

А в голове внезапно зазвучал совсем детский голосок:

«— Да, обещаю…

… я всегда-всегда буду рядом…

… чтобы тебе больше никогда не было одиноко…»

И вторил ему другой, наполненный уверенностью голос:

«— Я всегда буду рядом…

… защищу от всего мира…

… я ведь твой Страж…»

Два голоса — мальчика и маленькой девочки.