Анатоль Нат - Бабье царство. Возвращение…

— На Куницу не отвлекайся, — Маша чуть ли не прямо в лицо ткнула ей пальцем. — Дирижабль — твой! Твой! И не волнуйся, потянем. Пёс с этим пограничником. У нас практически всё есть своё. В крайнем случае, возьмёт один из уже готовых фургонов, и приспособим его снизу под гондолу. Делов то… пфе!

И вообще, чего это я тебя уговариваю. Тебе надо — ты и шевелись. А от меня все отстаньте. Я своё дело чёрное сделала, можно теперь и чайку попить, — решительно пододвинула она к себе пустую чистую чашку.

А хочешь, чтоб было побыстрей — ищи деньги.

— Кстати, список далеко?

— Какой список? — непонимающе глянула на неё Маша.

— На работы, материалы, оборудование по новому цеху производства твоего дерибабля.

Чую, он так нас обдерёт, что иначе его и называть уже не будем.

— А-а-а, — довольно протянула Маша. — Всё ж решила попытаться, — согласно качнула она головой.

— А то хош быстро, выбери время и спокойно съезди к Сидору в гости, как все жёны наших егерей делают, если уж совсем невтерпёж. А лучше — дождись его дома. Приедет — вот тогда и оторвёшься на мужике по полной.

— Ждать не для меня, — едва слышно отозвалась Белла. — Не буду. Раз есть возможность сделать по своему и ни от кого не зависеть, то почему бы не попытаться.

— Ну, так, где твои расчёты?

— Щас!

С тяжёлым обречённым вздохом Маша поднялась со стула, и с тоской посмотрев на остывающий чай в блюдце, обречённо двинулась в прихожую. Пошуршав там чем-то, сразу же появилась обратно.

— Здесь всё, — сухим, казённым голосом проговорила она, протягивая какие-то бумаги. — Будешь проверять?

— Зачем? — шевельнула плечом Белла. — Я тебе верю.

Ну и почерк, ну и почерк. Курица лапой и то лучше пишет. Как твои девочки в бухгалтерии разбираются с твоими каракулями…

Что? — подняла она голову, заметив, что Маша не отвечает. — Что-то сказать хочешь?

— Нет, — медленно покачала Маша головой. — Думаю. А где бы действительно можно было б разжиться двумястами тысячами? У нас в городе не реально. У кого тогда можно попросить?

Слушай, — встрепенулась она. — А чего это всё мы, да мы? Скинь проблему на Сидора. Он мужик, в конце концов, или где. Пусть и он думает? Пусть и он деньги ищет. Хочет трахаться, так пусть пошевеливается.

Да, — ещё больше оживилась Маша, по мере того как высказанная ею мысль всё больше и больше овладевала её сознанием. — Хочет — пусть ищет. А наше дело будет лишь его поддержать!

— Я права? — победоносно развернулась она всем корпусом к Белле.

— Безусловно, — улыбнулась та. — Так и сделаем. Напишу ка я ему письмо с описанием проблемы, и пусть он там параллельно с нами ищет выход. В конце концов, эта проблема не одну меня касается.

— «Ну а пока он будет ТАМ шевелиться, я ЗДЕСЬ подумаю, что и как можно сделать. И если этого не понимает Маша, то это её проблема», — подумала Белла.

День прибытия корабельных мастеров клана Куницы, на озеро Сытное, где под новые задачи началось поспешное возведение новых судовых верфей компании, отпразднован был необычайно пышно. Здесь все прекрасно понимали ЧТО на самом деле произошло. Был сделан решительный прорыв в ту область, до сего дня, казалось, наглухо для них закрытую. И весь причастный к этому народ решительно был настроен хорошо отпраздновать это дело.

Гуляли на литейном, под крышей одного из недостроенных цехов. Но, главное, там была утеплённая крыша, застеклённые окна с двойными рамами и были большие кирпичные печи, прекрасно обогревавшие просторное помещение. И, что немаловажно, там было много свободного места, где можно было не теснясь и не толкая локтями друг друга с удобством разместиться многочисленным сопровождавшим мастеров воякам и заинтересованным в данном проекте лицам из местных.

Решение отгулять в недостроенном цеху было сугубо вынужденным и без всякой задней мысли, типа того что: «Вот, мол, в городе у вас кризис, денег нет, работы — нет. А у нас — вот, новые цеха строятся и производство активно развивается».

Если у кого и были такие мысли, то они довольно быстро развеялись, стоило лишь один раз глянуть на плотно забитые проезжающим народом трактиры, на огибающей завод объездной дороге, ведущей на Басанрог. Там люди на головах друг у друга ночевали, до чего было тесно. Потому и выбрали недостроенный цех. Светло, просторно и тепло.

А чего ещё надо для веселья молодёжи. Тем более что выпивку и угощение, не скупясь, проставляла принимающая сторона. Поспешно сбитые из неструганых досок столы буквально ломились от доброй закуси и самой разнообразной выпивки.

Ну а раз такое дело, то уже с самого утра сюда потянулся весь заинтересованный народ, который собирался непосредственно участвовать в данном Великом предприятии. А иначе как назвать колоссальный многодельный заказ от одного из самых уважаемых людей города, да ещё и не на один год, на выполнение которого фактически должны были быть брошены чуть ли не все наличные силы компании.

И веселье понеслось.

Особенно отрывались рыбаки Митяя, на которых должна была лечь основная функция последующей доставки груза и его защиты. Понимая всю важность предстоящее дела, молодые совсем парни надулись от важности, словно индюки, что, впрочем не помешало им принять самое активное участие сначала в подготовке, а потом и в проведении мероприятия.

Единственный, кто в этот вечер так и не успел не то чтобы рюмку вина выпить, но даже ни разу не присел за праздничный стол, оказался несчастный Митяй. Его, после встречи делегации сразу же перехватила Изабелла де Вехтор, затащив для начала в выгороженную из общей площади цеха небольшую, изолированную комнатку и, видимо не найдя другого удобного времени, теперь натурально пытала, стараясь вдолбить в мозги молодого парня всё, что тому вскоре надо было делать.

Сидя на каком-то неизвестно откуда оказавшемся здесь колченогом табурете, Митька старательно делал вид что невозмутим и спокоен, и целиком и полностью сосредоточен на выслушивании ценных указаний руководства. А сам всеми силами старался скрыть интерес к тому что происходило за стеной.

Получалось откровенно плохо. Там гремела музыка и матёрые мужики из отряда сопровождения Куницы вместе с молодыми парнями и девчонками с литейного и механического заводов отплясывали гопака. А тут… что-то над ухом звенела своим звонким голоском баронесса, вызывая в душе Митьки всё более растущее раздражение.

Слышно за стенкой было неважнецки, поскольку толстые хорошо проконопаченные брёвна выделенного закутка совсем отвратительно пропускали звук, но периодический рёв толпы и ритмичное подрагивание пола и стен явственно передавали царящую там атмосферу разудалого веселья.