Юлиана Суренова - Город богов

— Малыш, ты хочешь, чтобы я сделал все, что в моих силах, чтобы защитить караван?

— Конечно! Почему ты спрашиваешь?

— Так нужно… — глаза колдуна горели пламенем, мерцая, словно далекие звезды, — дорогая, скажи: "Дай мне слово…"

— Дай мне слово, что ты не позволишь беде победить наш караван! — воскликнула та, забыв о страхе. Она была счастлива, что так быстро поняла, чего хотел от нее Шамаш, и что его желание таким чудесным образом совпадало с ее собственным, кладя конец всем страхам.

— Я обещаю, — его черты вмиг разгладились, исчезла хмурая морщина, еще мгновение назад лежавшая меж бровей. Улыбаясь, Шамаш смотрел на девочку так, словно она только что спасла его душу из вечного заключения в мрачных подземных темницах смерти. Впрочем, так оно и было: Мати освободила его от слова, данного караванщикам. Ну и слава богам.

Колдун усмехнулся. Он прекрасно понимал, что у Атена с Евсеем были причины сделать все, чтобы он не использовал дар в этом городе. Именно так они и должны были поступить, заботясь о его безопасности. Но он не мог и не хотел позволять им жертвовать ради этого собой. Сражение, которое предстояло, было его битвой, лишь его. Да и что могли бы противопоставить лишенные дара заключившему договор со смертью? Ничего. Только свою смерть… Возможно, ему придется заплатить ту же цену. Но это не важно. Значение имело лишь то, что он не мог подвергать опасности жизни тех, кто принял его в свою семью.

Девочка беззаботно улыбалась, глядя на своего мага, видя, что тот, перестав хмуриться, тоже улыбается ей в ответ.

— Спасибо! — она провела пальцами по его ладони, удивляясь ее холоду и жару, слитым воедино. — Ой, - удивленно воскликнула она, словно увидев что-то занятное, потянулась, не выпуская руки мага, к огню. — Странно, — прошептала она. — А почему у тебя нет ни одной линии?

— Что? — не поняв ее, переспросил Шамаш.

— Ну вот же, смотри, — она повернула свою ладошку, держа ее рядом с рукой Шамаша, — видишь, это линия жизни, эти две — ума и здоровья, вот эта, тоненькая — судьбы. Видишь? А у тебя нет ни одной линии. Почему?

— Не знаю, малыш.

— Неужели тебе не любопытно…!

— Малыш, скорее всего я просто обжег руки, когда вел бой с… — он умолк, решив, что лучше не упоминать Потерянных душ в городе жертвоприношений, — теми, кто хотел уничтожить край, из которого я пришел, — продолжал он, заменив название длинным, но безопасным описанием. — Или линии стерлись, когда я был между мирами.

— Да? — девочка глядела на него с недоверием. "Может быть, взрослые правы и Шамаш действительно бог, — мелькнуло у нее в голове. Но, даже если это так, она не собиралась вести себя с ним как-то иначе. — Он мой старший брат!" — упрямо повторила она давнишнюю мысль. И облегченно вздохнула, чувствуя, что нарушенный было покой вновь возвращается в душу.

— А теперь тебе пора идти в свою повозку. Скоро вернется твой отец и испугается, если не найдет тебя.

— Он решит, что я снова убежала, — девочка вздохнула, понимая, что маг прав и от отца можно ожидать именно такого предположения. — Ладно, — девочка кивнула, хотя ей совсем не хотелось уходить. — Шамаш, — она все же задержалась, чтобы спросить, — а почему, если и ты, и папа с дядей Евсей чувствуете, что этот город плохой, мы все равно вошли в него?

— Каравану нужно сделать запасы.

— Ты мог бы создать все, что нужно, при помощи магии. Или сократить дорогу до следующего города, проведя нас по ледяному мосту. Зачем вступать в плохой город, когда в мире столько хороших? — и дело было не только в страхе. Она знала, как важно первое впечатление и ей хотелось, чтобы Шамаш запомнил оазисы жизни совсем не такими, каким был этот.

— От беды нельзя бежать, малыш. Какой бы быстрой ты ни была, она все равно догонит тебя и вонзит нож в спину. А так, глядя ей в лицо, видя страх в ее глазах, есть шанс найти ее слабое место и победить.

— Ты говоришь как воин.

— Мне приходилось сражаться.

— Но ты ведь никогда не держал в руках меча!

— В бою с теми врагами, которые были у меня, холодный металл бесполезен.

— Ты сражался с ними магией?

— Да.

— А сейчас?

— Не знаю, малыш. Я никогда не направлял свою силу против живых людей… Но если это понадобится…

— Нет, — голос девочки вдруг стал таким решительным, что он с удивлением посмотрел на нее, не понимая, что вдруг заставило так измениться настроению той, которая лишь несколько мгновений назад просила его в страхе о защите. — Нет, ты не должен, — поспешно продолжала она, — только не магией! — она была совершенно убеждена в этом. — Сейчас, — Мати пошарила рукой в углу повозки, нашла что-то, на миг остановилась, заговорила, стремясь заранее все объяснить магу, чтобы он не сердился на нее. — Прости, я не хотела рыться в твоих вещах, но мне было так скучно, страшно, я… Я случайно нашла его, — она протянула Шамашу меч. — Это тот, который тебе подарил Лис?

— Да, — он скорее инстинктивно, чем осознанно взял у нее оружие, провел рукой по чеканным, покрытым драгоценными камнями ножнам, прекрасной выделки кожаному ремню, к которым они были прикреплены. — Я хотел вернуть его, но караванщик отказался забирать, даже, кажется, расстроился…

— Подарки не возвращают, — кивнула девочка. — Если не принимаешь от человека дар, значит, показываешь, что считаешь его виноватым перед собой.

— Теперь-то я знаю… Потом Лис подарил мне ножны и пояс. Хотя зачем мне оружие? — колдун уже было хотел отложить меч в сторону, но Мати остановила его:

— Тебе понадобится.

— Зачем?

— Ты ведь обещал мне позаботиться о караване, сделать так, чтобы его не коснулась беда.

— Ты хочешь, чтобы я защищал вас этим?

— Да, — Мати решительно кивнула.

— Но, малыш, ты же знаешь, что я никогда в своей жизни не пользовался оружием лишенных дара. Пусть мне известно, на что оно способно, но ведь этого мало! Нужны навыки, опыт…

— Ну, пожалуйста! Пусть будет так!

— Конечно, — вздохнув, кивнул он. Шамаш не любил спорить вообще, возражать же малышке было выше его сил. Несмотря на то, что на этот раз она просила очень о многом. Ведь дело было не в том, чтобы взять людское оружие, а в необходимости отказаться от своего…

— Надень меч, — продолжала настаивать девочка.

— Сейчас? Уже поздно…

— Все равно. Так нужно, — в ее глазах, голосе была уверенность, приходившая лишь к тем, кто получал откровение свыше.

Это чувство нельзя было спутать ни с чем и, заметив его, распознав, колдун кивнув:

— Хорошо, будь по-твоему, — он опоясался, застегнул пряжку ремня, закрепляя меч так, как это делали караванщики. — Теперь ты довольна?