Юлия Баутина - Вереск и звезды

Ответом ему было молчание, не слишком‑то смутившее старого следопыта.

— Впрочем, как погляжу, мои люди и сами смогли устроить достойную встречу. Пока их не в чем упрекнуть, но, я думаю, тебе так же должно быть известно, что за гостеприимство следует платить.

Мордрамбор медленно перевел взгляд на следопыта. Тяжелое молчание начало затягиваться, и Нейенналь решила, что ответа снова не последует, однако, в итоге, нуменорец все‑таки заговорил.

— И какой же платы трупные черви, копошащиеся среди стен мертвого города, желают за гостеприимство, о котором я не просил?

Каленглад показал воителю принесенные страницы пергамента.

— Тебе известен язык, на котором они написаны?

Мордрамбор скользнул беглым взглядом по строкам и едва заметно улыбнулся.

— Разумеется. Это письмена на Темном наречии, самом прекрасном из языков.

— Значит, прочитать их ты можешь, — сделал вывод следопыт. — И о чем же говорят эти прекрасные письмена?

Все еще продолжая улыбаться, нуменорец вновь отвернулся. Каленглад тяжело вздохнул, в то время как Колхамнир, напротив, повеселел.

— О чем говорится в приказах? — повысив голос, повторил предводитель Стражей Аннуминаса. — Подумай хорошенько, прежде чем дать ответ. Следующие твои слова станут платой за наше гостеприимство и, возможно, за сохранение твоей жизни. Ну, так что?

— Они говорят о скорой гибели последышей родов, предавших Нуменор, — отчетливо произнес Мордрамбор.

Среди следопытов послышался ропот. Каленглад вскинул руку, призывая дунаданов к молчанию.

— Уже лучше, — сказал он. — А теперь давай‑ка поподробнее. Желательно дословный перевод.

Еще несколько мгновений нуменорец молчал, прислушиваясь то ли к тяжелому дыханию старого следопыта, то ли к чему‑то куда более далекому и недоступному для остальных, а затем проговорил, сохраняя прежнюю ироничную ухмылку:

— Не стоит так торопиться. Скоро наступит время, когда ты и сам все узнаешь, а мне больше нечего сказать тебе, дунадан.

— Это твое окончательное решение? — ледяным голосом спросил Каленглад. Ответом ему была тишина. Предводитель Стражей Аннуминаса кивнул. — Что ж, доброй беседы, достойной Свободных народов, у нас не выходит, значит, придется искать другой способ. Темным наречием мы, увы, не владеем, но, думаю, сумеем подобрать язык, который будет тебе понятен. Колхамнир, похоже, твои чаяния оправдываются, можешь приступать.

Хромой следопыт с готовностью поднялся со скамьи. Остальные дунаданы тоже подобрались, беря нуменорца в полукольцо.

— Барахир, развяжи его, — распорядился Колхамнир.

Когда путы спали, Мордрамбор выпрямился в полный рост и, сделав всего один шаг прочь от колонны, остановился, выжидая. Оказывать сопротивление он даже не пытался, хотя и на полностью смирившегося со своей участью не походил. Колхамнир смерил пленника оценивающим взглядом и указал на черную рубаху.

— Это снять!

Мордрамбор неторопливо расстегнул ворот рубахи, стянул ее через голову и небрежно швырнул на стол поверх кузнечных клещей. С того места, где стояла таварвайт, ей была видна лишь спина нуменорца, и шрамов на спине у него хватало — по большей части длинных белесых рубцов сродни тем, что остаются от ударов бича. Похоже, как минимум однажды воителю уже доводилось либо бывать в плену, либо впасть в немилость у собственных же хозяев.

— Сапоги тоже снимай, — между тем продолжал командовать следопыт. — Вряд ли они тебе еще пригодятся.

Дождавшись исполнения приказа, Колхамнир распорядился:

— А теперь иди‑ка за мной.

Под настороженным присмотром следопытов нуменорца провели через половину залы к приспособлению, которого накануне вечером здесь определенно еще не было. Не иначе как про его обустройство и говорил Барахир, упоминая поднятый шум. Приспособление имело самую простую конструкцию, какую только можно предположить: промеж двух частично обрушенных колонн на высоте примерно в два человеческих роста была вбита в жесткий распор дубовая балка; через балку была перекинута крепкая пеньковая веревка, один, более короткий, конец которой был обшит тонким войлоком.

— Думаешь, выдержит? — усомнился Каленглад, глянув сначала на нуменорца, а затем на балку.

— Как миленькая, — заверил Колхамнир. — Ну что, пес, уже не так смешно, верно? Чего смотришь? Руки давай.

Мордрамбор молча вытянул вперед руки. Следопыт обмотал его запястья обшитым войлоком концом веревки. Еще одним, коротким, обрезком нуменорцу связали щиколотки — достаточно свободно, чтобы позволить передвигаться небольшими шажками, хотя и не похоже было, что его еще собираются куда‑то вести. Удовлетворенно кивнув, Колхамнир отошел и взялся за противоположный конец переброшенной через балку веревки.

— Подсоби‑ка, — бросил он Кулангу.

Уже вдвоем следопыты с силой налегли на веревку. Нуменорец рывком поднялся в воздух и повис со вздернутыми вверх руками, слегка покачиваясь. Расстояние от кончиков пальцев его ступней до каменной плиты пола составляло немногим меньше фута. Покуда Куланг удерживал веревку в натянутом состоянии, Колхамнир обвязал ее свободный конец вокруг поваленного обломка колонны, способного послужить достаточным противовесом.

— Груз давайте, — распорядился он.

Барахир с видимой натугой подтащил заранее подготовленный обрубок бревна длиной около семи футов и примерно восьми дюймов толщиной в верхнем отрубе. Протолкнув конец бревна фута на полтора промеж щиколоток нуменорца, следопыты отпустили груз, позволяя ему лечь свободно, отчего воитель разом просел вниз на несколько дюймов. Балка жалобно скрипнула под дополнительным весом, однако Мордрамбор не издал ни звука, хотя едва ли на его суставы пришлась меньшая нагрузка. Каленглад подошел ближе и взглянул снизу вверх в закаменевшее лицо пленника.

— О чем говорится в бумагах? — вновь спросил старый следопыт. — Какие сведения могут столь дорого стоить, что за сохранение их тайны не жаль отдать жизнь?

— В них предвестье вашей гибели, — медленно, но отчетливо повторил нуменорец. — Больше мне нечего сказать тебе, дунадан.

— Хорошо, — покачал головой Каленглад, — ты сам сделал выбор. Колхамнир, сообщишь мне, когда он передумает.

— Непременно, — заверил следопыт, сняв со стены кнут и задумчиво взвесив его в руке. — Ну что, пес, проверим, насколько хорошими учителями могут быть ваши ангмарские выродки? Начнем, пожалуй, с азов, хотя с азами, как погляжу, ты уже и так знаком…

Окинув угрюмо молчащего нуменорца последним мрачным взглядом, Каленглад отвернулся и только тогда заметил стоящую у входа таварвайт.