Инжуна Каражанова - Альянс Ангелов

— Убить её, — холодно приказал главный друид. Но друидка, стоявшая подле него, покачала головой. Это была та самая, что заметила медальон на груди у Джары.

— Нет, Кельдан. Нет.

— Миерна? Ты что-то чувствуешь насчёт этой девушки? — спросил Кельдан. Он всегда доверял тонкой интуиции своей сестры. Он прислушивался к её советам, к её предсказаниям, всегда сбывавшимся. — Мы не должны её убивать?

— Не должны. Оставь её в живых, брат. Она по ошибке завладела медальоном, и тогда я не сумела распознать этого. Но они ведь нашли Книгу, хотя тот волшебник предал их, а её друг покинул её, оставив в отчаянии и одиночестве. Мы можем использовать её несчастное состояние. Мы сделаем её одной из нас.

— Миерна! — воскликнула другая друидка. — Ты серьёзно? Она ведь непосвященная!

— Так посвятим её, — ответила Миерна. — Я чувствую. Мы должны сохранить ей жизнь, но мы не можем выпустить её за пределы нашего леса. Значит… Что-то смутное подсказывает мне, что когда-то она поможет нам, отблагодарив за свою сохранённую дважды жизнь.

— Мы сделаем, как ты говоришь, сестра, — произнёс Кельдан.

Джара приоткрыла глаза, затем, обнаружив вокруг мягкий полумрак, приподнялась и, подождав, пока глаза привыкнут к темноте, огляделась. Она лежала на постели из аккуратно выложенных сухих листьев какого-то дерева, неизвестного ей или просто неузнанного в темноте. Вообще она находилась в небольшом тёмном помещении, в котором не было пола, лишь выровненная земля. Она подняла взгляд. Деревянные стены уходили высоко вверх, и никакого потолка в помине не было. Джара внимательнее пригляделась, и у неё создалось впечатление, будто она находится в пустом стволе большого дерева.

Она осмотрела себя. На ней ничего не было. Джара огляделась в поисках своей одежды, своего оружия, но ничего не нашла. Выхода из этого помещения тоже не обнаружилось. Девушка уселась на свою постель и задумалась.

Вспомнила недавние события. Отчаяние, угрызения совести, муки и страдания, упрёки — всё вновь вернулось к ней. Сердце опять сжала тоска, чувство вины, ощущение какой-то безысходности. Чья-то безжалостная рука ворочала в ране три кинжала, вонзённые в сердце. Тройное предательство. Эйдан предал её, Джара предала Ивора и предала себя.

Перед глазами стояло лицо Ива. Карие глаза Грифона смотрели с немым, невыносимым укором во взгляде. Его образ не выходил из головы.

Потом внутри появилась — неизвестным для Джары образом — женщина. В длинном лёгком белом платье, с распущенными светлыми волосами и мягкими зелёно-голубыми глазами, мерцавшими в темноте. Джара вспомнила её: это была одна из друидов, которых они встретили в лесу. Именно она заметила медальон Джары, она рассказывала об их миссии, она отправляла их в путешествие, учила активировать портал с помощью друидского медальона. Джара хорошо её помнила.

Друидка медленно подошла к ней.

— Здравствуй, Оарин, — сказала она.

— Я Джара, — холодно поправила её девушка. — Джара Бестия, наёмница Гильдии на Гирите, — добавила она, поднимаясь с земли и гордо вскидывая голову.

— Нет. Ты больше не Джара. Теперь ты Оарин, посвящённая Молодому Дубу. Ты друидка. Теперь ты моя сестра. Наша сестра, — одинаковым, ровным тоном говорила женщина. — Я Миерна.

— А я Джара, — отозвалась Бестия. — Рада знакомству, Миерна, несмотря на всю ерунду, что ты мне тут говоришь. Не нагнетай обстановку, мне и так паршиво. Отдай мне мою одежду и мой кинжал, и отпусти прочь. Я хочу забыться в битве, если ты не отпустишь меня, я забудусь в битве прямо здесь — с тобой. Если надо, со всеми твоими братьями и сёстрами, посвящёнными молодым или старым, неважно, дубам, берёзам, тополям, ясеням и так далее, — раздражённым тоном говорила девушка, выплёскивая отчаяние и горечь в негативные эмоции. Она всегда так делала. Грубила всем подряд, а затем забывалась в упоении схватки.

— Ты не одолеешь нас.

— Пусть. Мне не важно это, в сущности. Сейчас мне ничего не важно.

— Ты не можешь драться со своими братьями и сёстрами.

— Вы мне не семья. У меня нет семьи. Давно уже нет. Единственного брата ты у меня забрала, прошу тебя вернуть его мне обратно. Я про свой кинжал.

— У тебя была другая семья. Отец, мать и сестра. Но они погибли. А ещё у тебя был твой друг, воин с мечом. Ты его потеряла.

Глаза Бестии сверкнули.

— Молчи! Я не хочу вспоминать об этом!

— А что ты мне сделаешь? — наклонила голову друидка, глядя на девушку.

— Угадай с трёх раз, — хмыкнула Джара, крутанулась на месте, занесла руку в повороте и хотела ударить Миерну по лицу, но она с неизменным выражением лица проделала быстрый жест кистью, и Джара, словно кто-то её сильно толкнул, полетела назад, ударилась о стену и рухнула на пол.

Девушка выругалась и медленно поднялась, отирая с губы кровь. Миерна глядела на неё со странной улыбкой.

— Зачем столько агрессии? — спросила она. — Ты всё равно ничего не сделаешь мне.

— Это мы ещё посмотрим, — вскинула подбородок Джара и встала в боевую стойку.

— Не нужно, Оарин. У тебя не получится. Тебе слишком больно, тебе очень, очень плохо, — странным голосом говорила Миерна, и в ушах Джары начало звенеть.

Коленки Джары подкосились, она упала. Сердце участило ритм, что-то сжалось в области солнечного сплетения. Сильно заболела голова. А в мозгу стучали лишь мысли об Иворе и о семье девушки, о гибели которой она всегда старалась не вспоминать, чтобы не причинять себе мучительной боли. Но всё вернулось: вся горечь, вся тоска. Джаре стало невыносимо плохо и больно, как физически, так и духовно. Это был кошмар наяву. Её била дрожь, как в лихорадке, она покрывалась холодным потом.

— Мы поможем тебе, Оарин. Ты исцелишься и очистишься от горя, от отчаяния, от тоски, от боли потери. Ты избавишься от гнева и ненависти, от жажды схваток, от любви к оружию, что живут в твоей душе. Ты станешь чистой, Оарин. Ты будешь нашей сестрой. Мы поможем тебе. Мы поможем тебе. Мы поможем тебе. Мы твоя семья. Мы любим тебя.

— Да… да… я Оарин… я твоя сестра… помогите мне… я не хочу больше страдать… не хочу больше ненавидеть… я жажду исцеления… — в бреду шептала Джара, судорожно загребая пальцами сухие листья и влажную землю. — Помоги мне… исцели меня… я ваша…

— Да, — кивнула Миерна. — Да, Оарин.

Спокойствие. Тишина. Упоение. Единение с природой. Одно целое со всем миром. Чистота. Гармония. Утешение. Нет больше боли. Нет больше ненависти. Нет больше гнева. Только любовь общей матери. Одно целое с каждым деревом, с каждым цветочком, с каждым листиком. С солнцем, с облаком, с рекой, с небом. Гармония. Гармония…