Егор Седов - Прерванный полет

Сейчас сознания бывшей продавщицы и правителя, прошедшего множество тел, разделились — такое случалось, это было нормальным для Тиада-Атум. Для окончательного слияния в единое целое потребуются годы и годы.

Так что на Юсуфа смотрела именно Биру-Кеми. Смотрела не отрываясь, поскольку, если бы этот парень не был таким смуглым, он напоминал бы…

Когда-то она крикнула Тунгару: «Не возвращайся! Или возвратись по частям к своей шлюхе! Она тебе нужнее!..»

Парень пробовал оправдываться, но ничего не помогало — любое слово вызывало потоки ругани и слез. Она знала, что подружка довела Тунгару до вербовочного пункта пограничной охраны — да так ему и надо! Ллеа он не нужен, а ей — после подруги — и тем более! Пусть идет куда хочет!

Видимость перемирия Биру-Кеми и Ллеа возникла быстро, хотя никто ничего никому не забыл. Да и известие о том, что Тунгару погиб в бою (об этом рассказал бледный, словно смерть, младший братишка бывшего парня), особенно сильно Биру не затронуло. По крайней мере, в тот момент.

Но она никогда не видела Тунгару мертвым. Его тело должны были сжечь сослуживцы, а прах развеять по ветру, как оно и принято. Но погиб ли он?

И как же они похожи с этим… Юсуфом, кажется?

— Он предупрежден, кто я? — спросила Биру-Кеми.

И словно бы отдала команду сознаниям — своему и того, кто назвался ее отцом, — слиться воедино.

— Не счел нужным, — ответил «четырнадцатый».

— Напрасно. Немного трепета ему не по-вредило бы. — Она рассмеялась. — Ну да ладно. Я хочу остаться с ним наедине.

— Он может быть опасен, — проговорил четырнадцатый».

— Вы сомневаетесь в собственной технике? — Биру слегка удивленно приподняла бровь. — Ваша аппаратура ни на что не годна?

— Нет, но…

— Если нет, то разрешаю покинуть помещение.

Узник с интересом следил за диалогом, не понимая ни слова. Или делая вид, что ничего не понимает.

Это было невероятно! Девчонка командует человеком, чин которого — не меньше генеральского, если переводить в земные звания. Юсуф подозревал, что стал особо важным узником и допрашивали его крупные чины. Но девчонка?

Хрупкая, не особо приметная, хотя неясно, какой тут у них идеал красоты. Похожа на девочек из японского аниме: большие глаза, мелкие черты лица, длинные волосы. Только японской школьной формы не хватает…

Был у Юсуфа один пунктик, который он тщательно скрывал ото всех. Не то чтобы пунктик был постыдным, совсем нет. Конечно, порнография была запрещена, но таким, как Юсуф, разрешалось и не то — больше прав имели разве что брат-лидер и его сыновья, да и то с последними — еще большой вопрос.

Но как-то это совершенно не вязалось: очень взрослый человек, состоящий в важнейшей службе, обожает японские мультики! И порно, и самые обычные.

Кажется, даже брат-лидер, который знал о посвященных из своей особо доверенной службы абсолютно все, вплоть до любимого блюда, не подозревал об этой тайной страсти Юсуфа аль-Андалуси.

И вот теперь, когда он стал узником в чужом мире, а главное — почти что потерял надежду выполнить задание своего хозяина, — теперь перед ним появилась эта худенькая девчонка из аниме, приказывающая генералам. Пожалуй, было от чего сойти с ума!

Кто она?! Неужели это и есть тайная правительница империи?!

— Понимаешь ли меня?

Голос, как и прежде, звучал не в наушниках, он пробирался в мозг — ровный, холодный, бесстрастный голос.

Ровные и бесстрастные слова. Похоже, те, кто скопировал аппаратуру для перевода (Юсуф был уверен, что первоначально ее изобрели люди Кланов), не заморачивался интонациями и синонимами. Для допроса достаточно — и ладно.

— Да, — тихо ответил он.

Девчонка кивнула и улыбнулась.

«Знаешь ли ты, кто я?»

— Догадываюсь.

«И кто же?»

— Тиада-Атум, — произнес Юсуф.

«Ты так догадлив или тебе подсказали?»

— Догадался. Я прав?

«Вопросы задавать буду я. Тебе понятно?»

— Да.

«Тогда расскажи о себе, Юсуф. Расскажи все, что ты знаешь и что ты хочешь. Ты не спрашиваешь, что с тобой станет. Почему?»

— Потому что… Потому что мне все равно.

Последнюю фразу Юсуф произнес слишком решительно. И слишком безнадежно. Ему, провалившему задание хозяина, было теперь действительно все равно.

«Так не может быть. Детектор говорит, что это почти так… Но ты все же неискренен. Впредь постарайся быть искренним, понятно?»

Сейчас Юсуф обратил внимание, что на столе виднелся крохотный пульт. И рука девушки замерла над ним…

Он успел сказать «да», когда подлокотники резко подались вперед, а на руках защелкнулись металлические браслеты. И в тот же момент тело пронзила такая боль, что Юсуф, чье тело было натренировано переносить почти что любые страдания, не выдержал и закричал. По крайней мере, он воспринял это как крик — в действительности из его глотки вырвалось мучительное сипение.

Боль немедленно прекратилась, браслеты раскрылись. Он тяжело дышал, пытаясь прийти в себя.

«Будешь искренним — боли не станет. Я просто показала, что тебе — не все равно».

Голос в мозгу по-прежнему был бесстрастным, но девушка произнесла все это почти ласково, если, конечно, он не обманывался с ее интонациями.

«Это был всего лишь небольшой удар тока. Наказание за твою неискренность. Впредь не обманывай меня, понятно?»

— Да, — хрипло выдохнул он.

«Рассказывай!»

Голос девушки прозвучал как военная команда.

«И ничего не утаивай».

Возможно, боль произвела такое впечатление, возможно, дело было в самой Тиада-Атум и в непонятном удивлении перед нею — но Юсуф и в самом деле начал рассказывать о себе без всяких утаек. О своем роде и фамильной легенде пришедших из Андалусии изгнанников, оставшихся на африканском берегу. О том, как он впервые встретил человека, ставшего для него ближе отца. О том, как служил ему, постигая науку «посвященных». О восстании, когда вождь и хозяин оказался в безвыходном положении. О том, как он сам устроил жертвоприношение в бункере вождя, вызвав сущности из иного мира, но ритуал подействовал лишь через некоторое время — и очень странным образом. О пути через пустыню со своими предполагаемыми жертвами, о том, как все трое попали в плен к одному из племен предгорий.

И о том, как удалось убежать из плена.

«Значит, кроме твоего хозяина, тебя больше никто не ждет. Ты говоришь правду, — задумчиво произнесла Великая. — Ты сам не знаешь, почему оказался здесь. Но я верю в судьбу. И в то, что ничего случайного не бывает».