Егор Седов - Прерванный полет

Тут считают, что эта ржавая штука может ездить?! Это чудовище с проржавевшей броней, больше всего напоминавшее танки Первой мировой с картинок в учебниках? Впрочем, у повстанческой армии он в свое время видел и не такие «чудеса техники».

Однако конвоиры уверенно подтолкнули узника именно к этому монстру. Около бронемашины стояли двое офицеров. Одного из них Юсуф немедленно вспомнил — именно он и вел допрос. Второй — сухощавый и подтянутый, с совершенно невыразительными чертами лица — был незнакомым.

Юсуф, чувствительный к субординации, немедленно понял, что главный тут — именно сухощавый. Возможно, он тоже наблюдал допрос, как сам Юсуф в тот первый раз, когда подростком получил «прививку».

«Быстрее, не задерживаться!» — Для этой команды конвоиров перевода не требовалось.

Его усадили в машину (только тут Юсуф догадался, что рыжий цвет — это не ржавчина, а краска, но от этого бронемобиль не делался привлекательнее). Конвоиры, как и полагается, уселись по обеим сторонам от него, офицеры — впереди, рядом с водителем. Свет был тусклым, в полутьме Юсуф не мог видеть, как именно приводится в действие монстр.

Оказалось, ездить он может, даже вполне быстро. И, как ни удивительно, даже грохота не издает.

Стало быть, его везут на еще один допрос — ничего иного и быть не могло. Вот только куда? И зачем он понадобился?

Во время последнего допроса Юсуф попытался продемонстрировать, насколько это было в его силах, что он владеет важной информацией — если не о государстве Кланов, то о земной цивилизации. Может быть, это и определит его судьбу в новом мире?

Как знать? Лишь бы получить свободу — и вспомнить, вспомнить собственную миссию…

Бронемобиль двигался не очень долго, примерно полчаса или минут сорок Но за это время он сумел свернуть столько раз, что Юсуф потерял всякий счет этим петлям. Водитель отлично знал маршрут, ни офицеры, ни конвоиры не промолвили ни слова, пока он рулил по улицам ночного города.

Видимо, тюрьма, или «гауптвахта», располагалась где-то на окраине, а теперь Юсуфа везли в центр города. Это все, что он смог понять — никакого представления о городе составить было совершенно невозможно.

Примерно через полчаса бронемобиль остановился. Офицер что-то коротко проговорил, один из конвоиров достал черную повязку и показал знаками: подчиняйся!

Юсуфу ничего не оставалось делать: повязка оказалась у него на глазах. Предосторожность казалась лишней, ведь он и без того находился в сумерках в городе, который видит впервые. Но крепко завязанный узел на затылке — ничего в нем страшного нет.

И вновь бронемобиль начал кружение по городу. Почему-то теперь, с завязанными глазами, Юсуф окончательно утратил чувство времени. Сколько они так проездили, десять минут или целый час, понять было совершенно невозможно.

Наконец один из офицеров отдал резкую команду, машина остановилась, конвоир распахнул дверку (точнее, откинул вверх, устройство здесь было именно таким), и пленника извлекли из бронемобиля.

Сколько времени они проплутали и где именно, он тоже не понял. Порой Юсуфу казалось, что бесконечная система коридоров находится под землей, но так это или нет, проверить было невозможно.

Несколько раз процессия останавливалась, конвоиры сменялись. Но, судя по шагам, основные сопровождающие — двое офицеров — были все теми же.

Наконец, Юсуф оказался в полутемном кабинете, точь-в-точь похожем на комнату для допросов. Когда с него сняли повязку, он едва не вскрикнул от удивления — показалось, что он тут уже был. Все тот же обшарпанный стол, все то же кресло, все та же аппаратура для «синхронного перевода» — огромный черный шкаф. Правда, на сей раз его не стали пристегивать, а вместо шлема надели наушники.

— Отвечать на вопросы ровно, ясно и четко, — первым делом предупредил один из офицеров — тот, который казался главным. Именно он надел на себя наушники, оставив своего сотоварища за дверью вместе с конвоирами.

Юсуф едва не возмутился таким пренебрежением правилами безопасности при общении с непонятно каким арестантом. Но когда он произнес «да», кивнул и слегка подался вперед, кресло зашуршало, «ожило» и легонько сжало его в «объятиях». Видимо, для непокорных узников здесь существовали свои методы — вполне эффективные и достаточные.

Офицер не спешил задавать вопросы, а на столе Юсуф заметил еще одну пару наушников. Судя по всему, следователь ждал какое-то большое начальство — возможно, выше по рангу, чем он сам. Начальство и поймет, что делать с пленником, все прочие не хотели брать на себя ответственность.

— Не шевелиться, резких движений не совершать, говорить уважительно, если прикажут молчать — молчать, — продолжал инструкции следователь. — Говори, все понял?

— Да.

Удостоверившись в этом, офицер снял наушники, но продолжал сидеть за столом, отбивая пальцами какой-то музыкальный мотив — Юсуфу показалось, что марш.

Юсуфу хотелось еще раз испытать кресло — неужели оно может отреагировать на каждое подозрительное шевеление? Вероятно, да. Сколько же в нем электронных рецепторов?

Но лучше было со всем пока что соглашаться и не делать ничего лишнего. Вот только чего они ждут, почему не начинают допрос, где главный?

Юсуф не мог оглянуться на дверь, опасаясь «реакции» кресла. Тем не менее он слегка повернул голову, когда слева послышалось какое-то шевеление.

И вот уж кого он тут не мог вообразить, так это хрупкую девчонку в неказистом сером платьице. Уборщица она тут, что ли? Ее не предупредили ни о чем?

Мысль об уборщице мелькнула и пропала, потому что в следующий момент офицер встал из-за стола и поклонился вошедшей, едва не переломившись пополам.

— Это он и есть? — спросила Биру-Кеми, оглядывая кресло, на котором сидел узник В ее глазах засветилось любопытство.

— Так точно, — подтвердил номер четырнадцатый.

Она подошла поближе к креслу, поглядывая на пленного. Смуглый, волосы курчавые. Глаза карие. Смотрит на нее удивленно, но без страха. Можно даже понять, отчего он так удивлен: вероятно, он полагал, что Тиада-Атум — это кто-то очень старый и очень величественный.

Но страха нет, и это подозрительно. Почему? Из-за ее внешности? Но разве в этом дело? Он — заключенный, сейчас он сидит в кресле, которое, в случае чего, сдавит его лучше всяких оков. Его судьба совершенно неясна, а уж ему — и тем более. Но он не боится. Напряженное ожидание — есть. А боязни — нет и в помине.

Молодо выглядит, и…

Сейчас сознания бывшей продавщицы и правителя, прошедшего множество тел, разделились — такое случалось, это было нормальным для Тиада-Атум. Для окончательного слияния в единое целое потребуются годы и годы.