Александр Абердин - Парадиз Ланд 2-1

       Ольгерда очень волновало то, почему это его друг Уриэль захотел лишить его сестры и что в этом крылось. Ведь на его собственный взгляд медового месяца вполне должно было хватить этому типу, который перестал почему-то прицеплять себе на спину крылья, чтобы успокоиться на счет этой смазливой длинноногой девчонки. Все это было, явно, не спроста и требовало срочного разбирательства, но он никак не мог взять и вот так запросто учинить допрос, ведь речь, что ни говори, шла о его родном брате.

       Алекса же волновало только то, что теперь может отчебучить та взбалмошная девица, которая забралась его в постель на целых двое суток только, чтобы добиться от него полной свободы действий в Зазеркалье. Разумеется, он ни о чем не жалел, да, и вообще пребывал на седьмом небе от счастья, но не все было так просто. Кажется, он, все-таки, дал ей слишком большую свободу. К тому же его волновало еще и то, почему ангел, которого, вроде бы, не должны были волновать любовные похождения его сестры, метал в него из глаз гневные молнии, словно он увидел в нем соперника.

       Впрочем, это все было пустяками по сравнению с тем, что ему следовало теперь ждать от Эрато, которая сделалась в покоях Уриэля просто восхитительной любовницей. Ну, а поскольку секс его волновал едва ли не в последнюю очередь, то он первым нарушил молчания и обратился к ангелу:

       - Ури, ты знаешь Эрато лучше, чем мы все, поэтому ответь мне на один единственный вопрос. Скажи честно, что она собирается нам преподнести? Что-то я не верю, что она намерена следовать всем моим инструкциям.

       Ангел сначала вздрогнул, затем смущенно покраснел, опустил глаза и, наконец, беспомощно промямлил:

       - Мастер Алекс, она сделает все для того, чтобы поэт, выбранный тобой, влюбился в неё без памяти.

       Защитника Мироздания так всего и передернуло от этих слов. Одарив ангела тяжелым, словно якорь японского супертанкера, взглядом, он сурово сказал:

       - Ури, хватит валять Ваньку. Влюбить в себя она может даже какую-нибудь безмозглую инфузорию, а не то что поэта, который, к тому же, и без того влюбчив, словно мартовский кот. Меня ведь сейчас интересует совершенно другое, парень. Мне кое что очень не нравится. Эта красотка, похоже, обвела всех нас вокруг пальца. А еще мне не нравится то, что ты по прежнему влюблен в неё без памяти и в тебе нет ни грамма чисто братских чувств.

       - Да, Ури, мне тоже это не совсем понятно. - Отозвался из своего угла Ольгерд - К тому же ты, отчего-то, решил, вдруг, соскоблить с неё родинки, словно решил обзавестись постоянной подругой. Учти, парень, второй раз ты их на Эрато уже не налепишь, да, и расстаться с ней тоже не сможешь. Тебе-то как раз ничего не будет, ты как был кобелем с крыльями, так им и останешься, но вот она будет верна только тебе одному, я это знаю по своей Розалинде. То магическое заклинание, которое я держу в строжайшем секрете, соединит вас навечно.

       Ангел сердито огрызнулся:

       - И ты после этого еще смеешь говорить во всеуслышанье, что это Яххи жлоб? Ну, все, братец, я сегодня же расскажу об этом секрете Лесичке и Харальду! Учти, нашей синеглазой сестренке давно уже осточертело просыпаться в чужих объятьях, да, и Настеньке с Оленькой тоже.

       Ольгерд от этих слов совсем рассвирепел и гаркнул:

       - Эй, ты, чудо с крыльями, хватит мне лапшу на уши вешать! Давай, парень, рассказывай нам про все, что вы натворили за этот ваш медовый месяц, а я, так уж и быть, помогу нашим сестричкам-русалочкам и они смогут вновь стать такими же верными подругами, как Розалинда и Рада.

       Уриэль робко улыбнулся и тихо сказал:

       - Ребята, вы только не злитесь, пожалуйста, у нас с Эрочкой будет ребенок. - Увидев, как отвисла челюсть у Алекса, он поторопился его успокоить - Михалыч, да, не переживай ты так. Она ведь не станет рожать его в Зазеркалье и тебе не придется давать ей декретный отпуск. Мне придется ждать целых двадцать шесть месяцев прежде, чем я возьму на руки своего сына.

       - О, Боже, это же надо было взять и так опростоволоситься. - Огорошено промолвил Алекс - Как же я теперь смогу затащить в Парадиз еще хотя бы пятерых влюбленных поэтов?

       На помощь Уриэлю тотчас пришел Ольгерд, в котором тотчас взыграли все его братские чувства и отцовская солидарность в придачу. Он беспечно махнул рукой и весело сказал:

       - Господи, пустяки-то какие! А Аполлон нам на что? Подумаешь, беда какая, наделает новых муз. Всего-то и дел будет, что отправить их на стажировку на Землю с за...

       Ангел перебил Ольгерда на полуслове:

       - Ну, этого, допустим, делать не придется, мужики. Вы даже не представляете себе, какие чудеса способна творить моя магическая трансформация. Ведь даже после того, как Эрато стала моей сестрой, мы пару раз умудрялись заниматься любовью. Правда, для этого ей приходилось оборачиваться огненной девушкой, ведь во всех остальных своих формах она все равно оставалась моей сестрой. Поэтому можете за неё не волноваться, превратившись женщину другой расы, она спокойно сможет обойти любые запреты и притащит в Парадиз хоть сотню влюбленных поэтов. Вы уж поверьте, перед ней теперь никто не сможет устоять. - Потупив голову, он добавил - Хотя, говоря по правде, больше всего я люблю свою настоящую Эрато.

       Алекс задумчиво поскреб подбородок и, кивнув головой, сказал спокойным голосом:

       - Ладно, друзья мои, тогда вопрос действительно можно считать исчерпанным. Хотя мне все-таки не верится в то, что Эрато не отчебучит чего-либо этакого. Ну, да, что тут уже поделаешь. Оно, конечно, с магией было бы надежнее, но раз все случилось именно таким образом, то наберемся терпения и будем ждать результатов этого эксперимента. Все равно мы уже ничего не сможем изменить, так что пусть все идет так, как Бог на душу положит. Все, что мне нужно было сделать, я уже сделал, а раз так, то и жалеть нам теперь не о чем.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

       Зазеркалье. Россия, поселок Танга на трассе

       Чита - Улан-Удэ. Понедельник, 29 июня, утро.

       Двадцать третий день.

       Своими первыми жертвами муза Эрато выбрала семерых водителей из Читы, но вместе с этим она собиралась спасти одну несчастную девушку - Зинку-молдованку. Спасать бедняжку нужно было уже только потому, что Митроха, старший из этих бандитов на колесах, был намерен непременно найти её и убить. Вся вина этой бойкой девицы заключалась только в том, что она украла у Митрохи двадцать долларов, но и эти деньги он ей задолжал даже не за её услуги дорожной проститутки, а за новенький комплект китайских гаечных ключей, которые она получила в подарок от одного веселого водилы из Иркутска, возвращавшегося из Китая.