Александр Копылов - Аддский отпуск

- Вот, - сказала она, распахивая дверь в непритязательный сарай. Это слегка скособоченное строение, видимо, претендовало на роль творческой мастерской. Но мы туда так и не попали. Оно и понятно - это было место исключительно мастера кисти, остальные там попросту бы не поместились.

Девушка ненадолго забралась в сарай и вернулась с объемным свертком в серой мешковине. Грубая холщовая дерюга была аккуратно размотана, и нам явилось первый рисунок.

Я глазам своим не поверил.

На переднем плане слабосильный ветерок вяло шевелил листья на дереве, сродни уже знакомой мне груше. Только вот никто сейчас не покушался на ее плоды, да и не было их вообще-то. По вертикальному стволу резво прыгала какая-то пичуга размером с переевшего воробья и с повадками завзятого поползня - увы, в орнитологии я тоже не очень силен. Какие трюки она при этом вытворяла, просто диву даешься!

Полностью увлеченный этим зрелищем, я откровенно любовался замысловатыми выкрутасами, а особенно - внешностью чересчур активного пернатого существа. Эта птица имела довольно-таки незаурядный облик - пестрое черно-белое оперение - своего рода строгий деловой костюм, который дополнял еще один необычный предмет птичьего туалета - что-то вроде красной шапочки на голове. Безымянная птица с деловитостью и настойчивостью страхового агента обстукивала кору, абсолютно равнодушная ко всему остальному. Подобной сосредоточенности на любимом деле можно было лишь позавидовать. При этом она умудрялась сохранять в идеальном порядке свой расфуфыренный наряд.

Наконец, посчитав, что бедное дерево получило все причитающиеся ему удары, "молоток с перьями" взъерошился, расправил крылья и соскочил с ветки, мгновенно пропав из виду. Я, понятное дело, стал ждать, когда сей ударный представитель крылатой фауны вернется, чтобы довершить начатое. Я ждал долго, но ничего не происходило - дерево так и продолжало себе пустовать.

Постойте, но как же это возможно? Ведь все волшебные изображения, которые попадались мне на глаза раньше, неизменно повторяли какое-нибудь небольшое событие, причем все время одно и то же. Неужто эта картинка живет своей жизнью? Вот тебе и оценил живопись!

- Ну как? - спросила потерявшая терпение художница. Пауза, на ее взгляд, слишком уж затянулась.

- Нуу... эээ... как бы... наверно... - честно высказал я свое мнение.

- А он всегда так выносит суждения о картинах? - спокойно поинтересовалась она у Лори. - Или сегодня мастер не в ударе?

- Да ну, это обычное дело, - пожал тот плечами в ответ. - Просто он привык изъясняться на специальном экспертном диалекте, который нам, обычным людям, поначалу кажется горячечным бредом. Но я его уже давно сопровождаю в качестве добровольного помощника, и немного поднаторел в таком вот общении. Поэтому могу перевести, что имел в виду наш скромный мастер: в твоем случае имеют место быть особые волшебные изображения, в просторечии именуемые "самодвижущимися картинками", но именно твои работы сильно отличаются от тех многих образчиков, часто критикуемых мастером, своей неповторимостью, то бишь неповторяемостью содержимого.

- Вот это да! - с уважением сказала девушка, старательно пряча улыбку. - И все это заключалось в коротком и емком "эээ"? И правда, сразу ведь и не поймешь.

Я кисло смотрел на веселящуюся парочку: вот уж действительно, нашли общий язык! А Лори-то и впрямь хорошо успел меня изучить.

На временно забытое дерево порхнула очередная пташка, произвольно раскрашенная разными яркими цветами и весьма похожая на похмельный кошмар алкоголика. Немного покрутив головой, новый персонаж быстро понял, что здесь ловить уже нечего, и оскорбленно улетучился. На его месте я бы постеснялся летать в таком вызывающем наряде. Не думаю, что это был плод фантазии автора - я вроде как-то уже замечал парочку похожих пернатых кошмаров, пролетом. И это было весьма здорово - знать, что такие смешные существа и на самом деле есть в природе, способные поднять настроение одним лишь своим видом.

Я бережно отложил грушевидный насест в сторонку: еще целая стопка чудесных картинок дожидалась "экспертного" внимания. Даже Лори прекратил зубоскальничать, а молча склонился над моим плечом.

На следующем полотне в поте лица трудился уже знакомый дедок, бессменный страж картофельных полей и покровитель странствующих волшебников. Он яростно гонял брусок по изогнутому лезвию косы, периодически постукивал по металлу ногтем указательного пальца и удовлетворительно цокал языком. Закончив измываться над одним инструментом, работящий точильщик взялся за следующий.

Мы с Лори, затаив дыхание, благоговейно смотрели, как самозабвенно вкалывал сей достойный человек, безусловно вкладывая всю душу в сие нехитрое действо. Эта идиллия продолжалась до тех пор, пока старичок, умаявшись, не уковылял на отдых. На картинке, как памятник беззаветному труду, осталась валяться охапка заточенных на совесть кос и серпов - настоящая погибель для разросшейся травы.

Мы не стали дожидаться возвращения героя труда, а принялись копаться в остальных работах. Дальше, увы, людей не было, а были одни пейзажи, полагаю, местного происхождения, - и надо сказать, весьма неплохие. Если бы я почти две недели не колесил по живописным просторам родного края, то несомненно бы проникся. А так, издавая нечто похожее на восхищенное бульканье, перекладывал рисунки из стопки в стопку... пока не наткнулся на последний.

Это уж точно не походило на тутошние места. Огромная, подернутая рябью водная гладь - либо море, либо просто очень большое озеро - краев не видать, - длинная песчаная полоска берега, неровная цепочка следов на волнистом песке и вдалеке - двое, медленно бредущие вдоль воды, взявшись за руки. Было совсем не разглядеть их лиц, наблюдатель видел лишь отдаленные силуэты... но я руку давал на отсечение - эта парочка счастлива до такой степени, что им безразлично все остальное: и море-озеро, и песок, и даже докучливые наблюдатели.

Несмотря на внешнюю простоту, было в этой картине нечто такое, что цепляло почище рыболовных крючков и не давало оторвать взгляд. И я поймал себя на мысли, что и сам бы не прочь немного побродить по тому бережку... с чьей-нибудь ладошкой в руке. И чтобы берег не кончался.

- Вот это я понимаю - волшебная сила искусства! - громогласно восхитился Лори. - На какое-то время я даже пожалел, что нахожусь здесь, а не там.

- Вам понравилось? - смущенно спросила девушка.

- Не то слово! Я думаю, тебе стоит и дальше заниматься художествами!

- Серьезно. Если хочешь продолжать рисовать магические картинки, тебе стоит перебраться в столицу, - добавил я. - Попробуешь обучаться у профессиональных мастеров. Правда, я никого из них не знаю, но это не беда. Разыщем, обязательно разыщем. И устроиться на новом месте поможем. Грех не помочь ради такого-то дела.