Дмитрий Суслин - Крутой пришелец

– Все равно так нельзя! Женщины народ деликатный, а вы на них с дубинами налетели, словно разбойники.

– Это они-то деликатный народ? – хмыкнул Фолус.

– Да, деликатный! – встали дружной стеной перед кентавром амазонки. – А что? Не так?

Фолус даже отступил в удивлении:

– Чего же тогда деретесь?

– А какой еще может быть с вами варварами разговор?

Так, кажется, сейчас будет ссора. Немедленно надо убрать всех амазонок из помещения, иначе они мне все испортят.

– Геркулес! – позвал я друга. – Выведи отсюда всех дам. У нас будет сугубо мужской разговор.

– Все сделаем! Адал, не переживай! – Геркулеса не надо было просить дважды. Он взял под руки пару амазонок и повел их в соседнюю комнату. – Девочки, кажется, я готов!

Остальных за ним словно ветром сдуло. Не только Стелла, но даже Флора не выдержала, глянула на меня виноватым взором. Вот чудачка! Да разве я к чему-то ее обязываю? И пролепетала:

– Я только одним глазком. Ты не обидишься?

– Ступай, ступай! – милостиво разрешил я.

Вскоре из соседней комнаты донеслись сладострастные звуки из тех, что детям до шестнадцати, слушать не полагается. Кентавры поглядели в ту сторону с плохо скрываемой завистью. Да, в этом мире, все, пожалуй, только об этом и думают. Не планета, а прямо траходром какой-то! Но вернемся к нашим баранам. То есть, к лошадям. Тьфу, к кентаврам!

– А вы знаете, что это я вас спас от смерти? – спросил я пленников. Может быть, это и не совсем этично, так вот сразу попрекать ребят в содеянном мной благородном поступке, но мне деваться было некуда. Надо было торопиться.

Фолус склонил голову:

– Да, и ты сделал это дважды, великий врачеватель!

Я немного удивился:

– Это как же?

– Ты приказал амазонкам не убивать нас, а потом излечил наши смертельные раны.

Ах да, это он про операцию.

– Ладно, дело прошлое! – махнул я рукой. – Как вы думаете отблагодарить меня?

– Приказывай все, что хочешь. И если это будет в наших силах, мы выполним твою просьбу.

Вот так просто. Без понтов. Все по принципу, ты нас спас, мы твои рабы. Нет, определенно и в этом мире есть свои достоинства. Простота нравов, никакого лицемерия, ханжества. Может быть, мне бы тут и понравилось, но пока все мои мысли были заняты только Наташей. Неужели я не успею спасти ее? Должен успеть! И нечего время терять на пустые разговоры.

– Тогда вы сейчас же доставите меня, Стеллу и Геркулеса в свой лагерь!

– Пожалуйста! – улыбнулся во весь свой огромный рот Фолус.

– Эй, ребята! – крикнул я. – Собирайтесь, мы отправляемся.

Вышел недовольный Геркулес.

– Я же еще не кончил, – проворчал он, прилаживая свой фиговый листок.

– В следующий раз! – отрезал я, карабкаясь на спину Фолуса. – А сейчас выбирай себе лошадку. Какую тебе гнедую или вороную?

– Мне вот этот рыжий нравится, – сказал Геркулес и хлопнул по крупу самого крупного гнедого кентавра.

Стелле достался грациозный вороной брюнет с синими глазами. Он ласково улыбался, когда помогал ей взобраться себе на спину.

– Я поеду с вами! – вцепилась в мою ногу Флора.

– Флора! Золотце! – Я попытался отговорить ее. – Мы прекрасно справимся и без тебя.

– Нет! Я никогда больше не покину тебя, мой кентавр!

По своему небогатому жизненному опыту я знал, что нет ничего более трудного, чем отговаривать женщину от того, на что она решилась. Да, я крепко привязал ее к себе. Так ведь можно и не отвязаться! Остается пока одно – быть с ней, как можно строже. Амазонки это ценят.

– Тогда сядь рядом со Стеллой!

– Но дорогой…

– Или оставайся дома до моего возвращения. Это боевая операция, и я не позволю оспаривать свои приказы! Распустились тут все, понимаешь!

И пустынная Фиалка повиновалась. Она подбежала к вороному брюнету кентавру и к его великому неудовольствию, лихо вскочила ему на спину позади Стеллы. Амазонки кинули ей меч, лук и колчан со стрелами. Флора лихо стукнула кентавра пятками по бокам и отрапортовала:

– Я готова, мой командир!

– Тогда вперед!

И мы отправились в путь.

Ехать на кентавре, скажу я вам, дело не шуточное. Особенно, когда ни разу в жизни не ездил на лошади. Мне пришлось на ходу учиться верховой езде. К счастью, у меня оказался хороший наставник. Фолус сразу увидел, что я как наездник полный нуль, и стал меня учить. Он объяснил мне, как надо держаться, и через некоторое время я перестал походить на мешок с отрубями.

Мы мчались очень быстро. Только горячий ветер гудел в ушах, да пыль врезалась в лицо острыми иглами. Моих спутников это не очень-то и беспокоило. А вот я вынужден был замотать свою голову кушаком и стал походить на бедуина. Без остановки мы скакали до самого вечера, и я все спрашивал Фолуса:

– Скоро? Мы нагоняем их?

– Нет, – отвечал кентавр. – Мои братья скачут без отдыха и поэтому мы все еще далеко от них.

Данный факт и радовал и огорчал одновременно. Радовал тем, что кентавры не останавливались на отдых. Значит, они еще не принялись за женщин, а раз так, то и Наташа пока цела. Огорчало, что мы все еще далеко от них. Опять же меня волновало, что вот-вот наступит вечер, и тогда кентавры непременно решат отдохнуть и опробовать пленниц.

Но когда одно солнце село, а другое тоже приготовилось нырнуть за горизонт, началась песчаная буря. Ничего в жизни подобного я не видел. Весь мир вокруг вдруг превратился в летучую стену песка, которая норовила налететь на тебя, раздавить и смять, а затем похоронить заживо.

Мы сбились в кучку. Кентавры окружили нас своими могучими телами, и тем самым спрятали от беспощадного потока песка. И все равно нас начало стремительно засыпать.

Вы не поверите, но я радовался. Теперь-то уж точно, кентаврам не до женщин. Все-таки, как мне кажется, судьба пока за нас. Ах, Наташа, Наташа! И угораздило тебя попасть в чужую историю!

Стелла и Флора накрыли меня плащом, хотя я не был от этого в восторге. Что за постоянная дискриминация! Но женщин, если уж они решат опекать тебя, переубедить невозможно. Что ж, будем в наглую этим пользоваться. Зато дышать сразу стало легче. И во рту стало меньше песка. Стелла сунула мне в руки благословенную бутылку минералки. Мой ангел хранитель! Моя звездная воительница! Какого дьявола ты ворвалась в мою жизнь и превратила ее в полный дурдом?

Так я лежал, посасывал из бутылки, слушал звуки песчаной бури и размышлял. Тревога вгрызалась в мое сердце все сильней и сильней. А что там, интересно, сейчас у Наташи? Как ее дела? Теперь, я уверен, Ираида со своей топографической анатомией кажется ей родной мамой. Вот, что значит, не готовиться к экзаменам и полагаться на кого-то другого! И все же судьба могла бы обойтись с моей нерадивой однокашницей более милостиво. Нельзя же, в самом деле, человека отправлять в параллельный мир только за то, что он не подготовился к экзамену!