Дмитрий Суслин - Крутой пришелец

– Немедленно вскипятить в котлах воду, и чем больше, тем лучше! Всех раненых, а также стариков и детей перенести в театр, он вне дымовой зоны, поэтому там будет зона эвакуации и наш походный госпиталь. Геркулес, ты будешь моим заместителем.

Так началась операция по спасению раненых амазонок. Скажу с честью, я блестяще справился с этой задачей. Хотя командовать амазонками одно удовольствие. Ни разу не пришлось повторять что-то дважды. Дисциплина у них железная. В короткий момент мой санитарный отряд собрал всех раненых и перенес их в театр, где я уже готов был оказывать им помощь. Раненных оказалось немного – человек сто. При чем, большинство пострадали не сильно. Удары, порезы и ушибы. Я просто велел своим медсестрам промыть и перевязать им раны. Бинты они сделали из собственной одежды. Так что тут особых проблем не было. Но были и тяжело раненные. И среди них я увидел Флору. Признаюсь, в этот момент, что-то в моей груди сжалось и повернулось. Она лежала без сознания, и на груди у нее красовалась большая рваная рана, явно нанесенная мечом.

– Наташа! – позвал я. – Где Наташа? Мне нужен ассистент. Кто видел Наташу?

– Она спряталась еще в начале боя, – презрительно сказала одна из девушек. – Даже не пыталась сражаться.

– Найдите ее немедленно! – велел я. Работа так меня захватила, что я даже мысли не допускал о том, что с Наташкой могло что-то случиться. Хотя я потерял ее из виду в самом начале сражения. И сердце тоже ничего не подсказало мне. К тому же, когда среди раненых я обнаружил Флору, как-то и вовсе обо всем забылось.

Пульс еле прослушивался. Дыхания практически нет. Беглым взглядом я произвел осмотр, к сожалению, отсутствие инструментов, да еще темнота не давали возможности сделать это более тщательно, и сделал вывод, что пробито правое легкое. Да, диагноз очень не обнадеживающий. Вполне возможен летальный исход.

– Нужна операция! – пролепетал я. – И не медленно. Иначе мы ее потеряем.

Вот тут мной овладела настоящая паника. Какая операция? Кто ее проведет? Я? Студент третьего курса? Где инструменты? Где лекарства? Анестезия? Что мне делать?

– Флора! – упал я на колени перед моей бесстрашной Фиалкой, которая защищала меня своей грудью в прямом смысле этого слова. – Флора! Не умирай! Я сейчас что-нибудь придумаю!

И, представьте себе, она открыла глаза и посмотрела на меня осмысленным взором.

– Любимый! – прошептали ее губы. – С тобой все в порядке. Я выполнила свой долг.

И она вновь потеряла сознание. Пульс пропал.

– Нет! – закричал я. – Нет! Не уходи!

Вот так, оказывается, она уже что-то значит для меня в этой жизни! Мой мозг лихорадочно работал. Я думал, где же мне взять скальпель, иголки и шелковые нитки, чтобы потом зашить рану. Думал и не находил ответа. Руки в это самое время начали делать дело. Я даже удивился, когда до меня дошло, что я уже начал операцию. Ничего себе! Без инструментов и всего остального. Просто погрузил руки в ее тело и все. У меня получалось, прямо как у филиппинского врача. Пальцы сами раскрыли рану на теле Флоры и начали вынимать из нее куски кремня. Видимо ей досталось не мечом, а кремневым копьем, наконечник которого сломался, попав между ребер. Что это? Неужели я это делаю? Да, черт меня побери! Кто меня этому научил? Никто!

По моему лбу ручьем струился пот. Вокруг нас с Флорой столпились изумленные женщины. Они смотрели на то, что я делаю, и лица их вытягивались от изумления.

– Лицо! – прохрипел я. – Вытрите мне лицо!

Сразу пять амазонок, вооружившись бинтами, бросились ко мне. Тысяча чертей! Что я наделал! Они чуть не свалили меня на землю и не растоптали Флору. Жизнь дала мне суровый урок. В следующий раз надо отдавать более четкие и личностно направленные указания. А пока неуд вам, дорогой Сергей Юрьевич и герцог Адал Атрейосс! Ну, куда же подевалась Наташа! Мать ее, раз так! Как же она мне сейчас нужна! Проклятая двоечница!..

Но я справился. Вернее не столько я, сколько мои руки. Чудеса! Но они все делали сами, и я только поражался их проворности.

Но главное было впереди. После того, как я обработал рану и освободил легкие Флоры даже от самых мельчайших осколков, мои пальцы принялись восстанавливать поврежденные ткани. Боже мой! Да что же это такое делается? Волшебство? Чудо? Назовите это, как хотите, но я сам ничего не понимаю. Как это делается? На чем основаны мои действия? Да ни на чем! Просто человеческая плоть под моими руками вдруг превратилась в податливую словно пластилин массу, которую я приводил в первозданное состояние. На коже не осталось даже шрама, когда я вынул свои руки и с удивлением осмотрел их. Если бы не кровь, я бы не поверил в происходящее.

– Дайте мне воды и что-нибудь, чтобы протереть руки, – попросил я.

Мне дали чашу с водой и платок. Я вымыл руки, затем смыл кровь с тела Флоры. Поразительно! Кожа без единой царапины.

Вокруг меня стояла пронзительная тишина. Амазонки, их вокруг было не меньше тысячи, смотрели на меня и молчали. Я взял запястье Флоры в свою руку и нащупал пульс. Нормальный!

– Флора! – шепотом позвал я и слегка похлопал амазонку по щеке.

Она открыла глаза. Все так и ахнули. Я тоже был удивлен. Но, пожалуй, еще больше я был счастлив. Плевать, каким образом я это сделал! Главное, что она жива. Жива и невредима.

– Ты меня слышишь?

– Да! – Она встала.

Я тут же забыл про нее.

– Следующий!

Тогда я вытащил из цепких лап смерти еще девятерых амазонок и трех кентавров. Двух девушек, просто не успел. Пятерых кентавров мне вылечить не дали.

Наступило утро. Я едва стоял на ногах. Тринадцать операций – это, скажу вам, не шутка даже для опытного хирурга. К тому же все их я проделал не совсем традиционным способом. Одними только руками. Энергии при этом потратил – можно дом построить.

– Спать, батенька! – сказал я себе. – Спать. Всенепременно спать.

Глаза действительно слипались. Ко мне подбежала Флора и поддержала, иначе бы я упал.

– Ты, Бог!

Что ж, врачам эти слова говорят довольно часто. Но Флора продолжала:

– Теперь я твоя раба, Адал! – Она впервые назвала меня этим именем. – Я была уже на берегу Стикса, и проклятый Харон требовал плату за перевозку (кстати он опять поднял цену!), как ты вернул меня в этот мир. Я так благодарна тебе! Так благодарна!

– Спасибо, милочка! – похлопал я Флору по щеке. – Цветами и конфетами прошу не благодарить. Только коньяком. В крайнем случае, шампанским! А насчет рабства, даже не заикайся. С этим мы покончили еще в тысяча восемьсот шестьдесят первом году.

Кажется, она не поняла меня. Ох, и отсталый все-таки здесь народ!