Андрей Плеханов - Перезагрузка

– Никуда. Здесь я – ты же сам видишь.

– А почему на телефон не отвечаешь?

– Телефон я отключила, – призналась Мила. – Я, между прочим, всю ночь пахала в студии – сценарий писала. Теперь имею право поспать. Чего ты кричишь? Что случилось-то?

– Я чего кричу? – прокричал Стив. – Я не кричу! Ты думаешь, я не имею своих дел, чтобы ездить за тобой домой?! Давай, быстро одевай твою одежду и едем на студию! Там у тебя есть проблемы!

Стив, прекрасно говорящий по-русски, начал сбиваться и выдавать корявые фразы. Это говорило о его взбешенном, на грани срыва, состоянии.

Мила открыла рот, чтобы ответить не менее громкой, чем у Стива, тирадой, и неожиданно для себя промолчала. Пошла в ванную, умылась, почистила зубы, накидала на лицо необходимый минимум косметики. Вместо кофе выпила на бегу чашку холодной пузырящейся пепси-колы – это всегда быстро приводило ее в чувство. Впрочем говорить о сонливости уже не приходилось – адреналин, выплеснувшийся в кровь, растворил остатки сна напрочь. Что там стряслось? Что там вообще могло случиться? Судя по поведению Стива, что-то действительно неприятное.

В машине, по пути в телецентр, Милена пыталась задавать вопросы, но Стив угрюмо молчал, только кашлял в платок – видно, сорвал глотку столь непривычным для него ором. В телецентре Стив, минуя студию, сразу потащил Милу в кабинет Джона Кури – директора нижегородского филиала Си-эм-эн, и это уже было само по себе признаком больших неприятностей. Если с большим боссом из Москвы, самим Гленом Кирби, у Милены сложились дружественные отношения, то господина Кури она боялась до дрожи в коленях, старалась попадаться ему на глаза как можно реже. Он был не из тех, кто мог попросить называть себя просто Джоном. Да и не был он на самом деле никаким Джоном. Был он самым натуральным Иваном Трофимовичем Курицыным, бывшим диссидентом-правозащитником, бывшим советским гражданином, эмигрировавшим в США из СССР аж в 1975 году. Много лет он работал в различных телевизионных компаниях Америки и снискал себе славу известного журналиста-международника, а также непримиримого, бескомпромиссного борца с коммунизмом. Пожилой, тощий и угрюмый Кури сильно хромал на правую ногу и употреблял крепкие дешевые сигареты без фильтра, одну за другой, прикуривая их друг от друга (за что заработал кличку «Курильская сопка»). В обращении с подчиненными он отличался исключительной холодностью, порой выглядящей как откровенная неприязнь.

– Добрый день, господа, – Кури сухо кивнул Милене и Стиву. – Присаживайтесь, – он показал рукой на стулья вдоль стены.

Мила опустилась на жесткое сиденье стула и положила руки на колени. Она еще не знала, в чем ее вина, но уже чувствовала себя как гимназистка, приговоренная к сечению прутьями за неподобающее приличной девице поведение.

– Госпожа Серебрякова, – Кури повернул к Миле морщинистое лицо, уставился на нее выцветшими глазками сквозь толстые линзы очков, – как мне стало известно, вы назначены руководителем проекта по съемке телевизионного фильма о Нижнем Новгороде. Это так?

– Да, – Мила кивнула.

Ах кощей чертов, вот ты к чему прицепился. Стало ему известно… Да в этой студии в носу нельзя поковырять без ведома господина Кури!

– Позвольте спросить вас, уважаемая госпожа Серебрякова, почему за три дня, прошедшие с тех пор, как вы получили это назначение, вы не соизволили зайти в сей скромный кабинет и поставить меня в известность? Ах да, я понимаю – вы теперь знаменитость, в некотором роде восходящая звезда телешоу… Вероятно, вы считаете, что теперь я сам должен бегать за вами и узнавать, что это такое вам предложили из Москвы.

Ну да, конечно – явное нарушение столь чтимой г-ном Кури субординации. Плюс к тому вечная ревность Курицына к Глену Кирби, "молодому выскочке" из Нью-Йорка, и соответственно, к его нижегородской протеже Милене Серебряковой, позволяющей себе всякие возмутительные вольности. Ладно… Похоже, ничего страшного. Ну, не сходила она к Кури, понадеялась, что как-нибудь обойдется. Ну, получит сейчас двухчасовую порцию нудных нравоучений и рассказов о выдающихся заслугах Ивана Трофимовича в борьбе с мировыми гидрами коммунизма и тоталитаризма… Все равно Курицын против своего московского босса не попрет. Проглотит всё как миленький.

– Извините, господин Кури, – Мила опустила голову и часто заморгала глазами, изображая раскаяние. – Я, конечно, виновата, что так получилось. Просто я думала, что все уже согласовано. Я была очень занята – ездила в банк, потом писала сценарий фильма. Я хотела сразу вам все показать, как только будет готово, попросить ваших советов…

– Бог с ним, со сценарием, – сказал Кури и полез в серебряный портсигар за сигаретой. – Я закурю, вы не против, господа? Скажите-ка лучше, госпожа Серебрякова, что там у вас с деньгами?

– Какими деньгами? – растерялась Мила.

– Это вы должны объяснить мне, какие деньги! – Кури встал и раздраженно выпустил в сторону кондиционера струю сизого дыма. – Честно говоря, мне непонятно, почему такую огромную сумму доверили вам, человеку, извините, некомпетентному, в обход нашего финансового отдела. Ну Бог с ними, с Москвой, им там виднее… Вы вот лучше объясните, почему мне, старому заслуженному человеку, с утра звонят из банка, и требуют немедленно, вы слышите, немедленно разобраться со счетом вашего проекта, с которого исчезли все деньги.

– Как исчезли?! – волна ледяного ужаса обдала Милу с головы до ног.

– Господин Маккристоферсон, вы лучше разбираетесь в современной банковской системе. Будьте любезны объяснить госпоже Серебряковой, что она сделала.

– Милена, вчера в восемь вечера ты сняла со счета проекта все деньги и перевела их на другой счет, в другой банк, под названием "Кипр Эколоджик" – глухо сказал Стив. – Сегодня люди, обслуживающие наш счет, обнаружили это, и решили проверить, все ли здесь правильно. Выяснилось, что банк под названием "Кипр Эколоджик" действительно существовал в кипрской оффшорной зоне. Но он уже полгода как прекратил свое существование.

– Как же тогда туда удалось перевести деньги? – обалдело спросила Милена. – И если деньги были переведены вчера, почему это проверили только сегодня? Что там за халтурщики работают, в этом нашем банке?

– Не халтурщики, – сказал Стив. – Я, конечно, не специалист, но кое-что в этом понимаю. И похоже, что ты, Милена, разбираешься в этом гораздо лучше меня.

– Ничего я там не понимаю!

– Как же тогда ты сумела снять деньги таким образом – без личного посещения, при помощи только лишь электронной подписи, и перевести их в несуществующий банк? Для этого нужны навыки хорошего хакера. Очень хорошего, я бы сказал, экстра-класса…