Макс Крест - Несущий свет

— Зверьё какое-то дикое. — Подхватил столь же запыхавшийся Милан.

— Что за зверьё? — Удивился Анхель. Не было тут такого зверья, чтобы за ним бежать средь ночи пришлось. Двое замотали головами.

— Да толком не разобрали…

— Здоровые, на волков похожи…

— Хвост тока длинный…

— Ага. И здоровенные. Я сперва подумал — медведи…

— Да какие медведи? Как есть волки! Только очень большие!

— А хвосты как у крыс!

— Тихо! — Крикнул Анхель. Поток панических фраз, сыпавшийся из перепуганных рудокопов, смешивался, и понять что-либо становилось сложно. Он ткнул пальцем в старшего Вацлава. — Говори нормально, что да как?

— На жилу, значит, напоролись вчера, уж расходиться хотели. Да там такая жила, что чуть с ума от радости не сошли. Не оставлять же! Кинули жребий, треть осталась сторожить — времена, сам знаешь. Ну вот. Стемнело, сидим, байки травим. Тут слышим, крадётся кто-то и вроде бы не один даже. Мы кирки да молотки похватали. Пару факелов бросили вперёд, где шумели, а там… А там! Трое зверин, каких в жизни не видывал. Волки — вот такие ростом. — Он приложил ладонь к своему плечу. Роста он был выше среднего, на голову ниже Анхеля. — Мы обалдели. А эти на нас. Ну, мы вроде факелами стращать, да куда там — не боятся. Януша и Филипа разом схватили зверюги, да как швырнут оземь. Глядь, неживые уже. Нас там семеро было, и тут вмиг пятеро осталось. Дальше, только как бежали с Миланом, помню. Да крики позади — мы-то сбегли, а наши-то там все, поди, полегли от зверюг…

Голос предательски сорвался и он умолк. Милан стоял рядом, обхватив себя руками, да не слабо притом. Он из последних сил старался сдержаться и тоже не разрыдаться. Вацлав сел на землю, утирая рукавом предательские слёзы.

— Что за напасть? — Послышался голос отца Филипа. Анхель обернулся, священник стоял в дверях и, видимо, слышал всё. Хотя, как иначе-то?

— С рассветом туда пойдём, не раньше. — Твёрдо скомандовал Анхель. — Милан, иди в деревню, буди моих, пусть топоры берут и сюда. Как Солнце встанет, пойдём к штольне.

Милан молча, отрывисто кивнул и трусцой побежал от домика вниз по тропе. Вацлав так и сидел на траве. Анхель прошёл в дом и скоро вышел со своей сумкой-ножнами. Вид у него был озабоченный, но он держался достойно. Ему не пристало нервничать лишний раз — не водилось за ним такое.

Солнце поднималось над горизонтом, окрестности быстро светлели, хотя время было уже не раннее — середина осени, как-никак. Вдоль озера шли лесорубы при топорах, ещё несколько человек с вилами. Всего дюжина человек набралась вместе с Анхелем и рудокопами. Долго не совещались, Анхель быстро описал ситуацию, народ пороптал, но никто обратно не повернул. Шли чуть ли не бегом, хотя надежда на то, что кого-то спасут, была сомнительной, исходя из описанного Вацлавом.

От храма до штольни не очень далеко, но тропа узкая, да под ногами ходуном ходит влажная заболоченная почва. А ещё кусты тут слишком густые — нет бы, тропу пошире сделать, так ведь нет. Как кусты заболоченные кончились, вышли на глинистую опушку, а напротив вон и вход в тоннель под холмом каменистым.

Тишина. Никого на первый взгляд видно не было.

— Мирослав?!.. Мартин?!.. — Крикнул Вацлав, но ответа не последовало. Дюжина постепенно продвигалась вперёд. Шли полукольцом, впереди шёл Анхель. Он был всех выше и оглядывался окрест, но никого не видел. Потом заметил кровь на земле. Сначала в одном месте, чуть позже ещё и ещё. Его отряд бдительности не терял, но и креститься тоже успевали, аккуратно обходя кровавые следы.

Луж крови насчиталось пять — стало быть, Вацлав с Миланом только и выжили. Тел не было — уволокли звери. Вон и следы грязно-кровавые. Тащили всех в одну сторону — прочь отсюда. Но вот куда? В той стороне нет ничего — только камни да песок, вплоть до болота. Обрисовались на земле и следы зверей. Смотрели на них все, и никто слова вымолвить не мог — след-то и вправду как у волка, да только лапища огромная для него. И ещё следы странные какие-то есть — будто плетью по земле стегали.

— Это хвосты у них такие. Вот, право слово, как у крыс: длинные, блестящие…

— Это что ж за звери-то?.. — Зароптали лесорубы. — Не видывали таких. Нету никого такого тут.

— Народ! Что как бабы-то? — Прикрикнул Анхель. — Вацлав и вы трое, спуститесь в шахту — поглядите, что там. Может, что есть. И сразу назад. Пошли.

Вацлав и обозначенная троица исчезли в темноте шахты с парой чадящих факелов. Оставшиеся опасливо оглядывались по сторонам.

— Мирон и Ян, пройдите по следам волочения. Недалеко только, чтоб в поле зрения оставаться. Коль что увидите, назад бегом.

— Поняли тебя. — Отозвался один из лесорубов и, перехватив топоры поудобнее, они пошли по следу. Не спеша, но и не медля. Отошли достаточно, огляделись и вернулись. — Никого. Следы в болото уходят.

Тут из темноты вышли четверо, покачал головой Вацлав — дело ясное, тела утащили в болото, а в шахте зверям, если разобраться, то и делать нечего.

— Что думаешь делать, Анхель. — Обратился к нему старший из лесорубов Мирон. Тот ненадолго задумался.

— Надо пройти по следу, может, тела сыщем — негоже бросать-то.

— То верно. А как бестии выскочат?

— Когда выскочат, тогда думать будем.

Мирон согласно кивнул, да и что остаётся…

Отряд осторожно подошёл к болоту. Огляделись, прислушались — вроде тихо.

— Мирон, бери себе пятерых, и стойте тут. Я и оставшиеся дальше пройдём. Далеко не пойдём, но толкотня там не нужна.

Отряд разделился. Половина осталась на границе зарослей камыша, вторая половина шеренгой пошла в заросли. Камыш уже подсох, но всё равно скрывал людей почти полностью. Случись чего и не увидишь, что и с кем. Потому шли плотно, чтоб друг друга видно было.

Кровавые следы попадались, но тел не было. А вскоре и земля боле менее твёрдая прекратилась. Повернули назад. Когда вышли, шестеро на берегу во главе с Мироном выдохнули с облегчением. Так и вернулись в селение ни с чем.

Моросил дождь. У прихода собралась округа.

А как же не собраться? Пятеро мужчин погибли от клыков каких-то неведомых зверей, которых так и не обнаружили. Только следы, от взгляда на которые местные охотники лишь затылки почесали. Но, по крайней мере, внесли ясность — не волки и не медведи. А вот кто это, они поведать не смогли. Да и из рассказов живых свидетелей мало что ясно. Размеров больших звери, хвост длинный и вроде бы на волков смахивают. Ничего больше вразумительного от перепуганных рудокопов не дознались.

Народ шумел. Кто-то откровенно ругал неведомо кого, кто-то причитал, кто-то в голос рыдал — то, скорее всего, были овдовевшие женщины, осиротевшие дети да родители и родственники погибших. Староста пытался, как мог, успокоить толпу, но получалось плохо: только народ умолкнет, кто-то что-то выкрикнет, воспользовавшись затишьем, и всё по-новому.