Александра Лисина - Дорога смертников

- Нам хана, - деревянным голосом сообщил Терг, первым подметив, как выразительно заколыхались кроны дальних деревьев. - Теперь, когда сюда спешит папаша, нам точно хана.

- Не хочу, чтобы меня жрал и мазал соплями какой-то здоровый восьмирукий мужик, - тихо согласился Лакр, краем глаза отметив, что у эльфов слегка поубавилось работы, а пауки, словно по сигналу, отпрянули в разные стороны. Кажется, мелкота решила не мешаться под ногами у родителей? - Торос, самец твой, а я возьму на себя "девушку". Все-таки женский пол в моей компании - гораздо более естественное зрелище, нежели что-то другое.

- Жаль, что этим зрелищем ты уже не успеешь насладиться, - огрызнулся южанин, пытаясь стряхнуть с сабель густую паучью кровь.

- Да и ты, как мне кажется, уже не сумеешь позлорадничать...

Тем временем, рев самца неожиданно взвился до небес, отчего самка нервно заозиралась, а ее "детки" совершенно отчетливо и поразительно дружно попятились, стремясь как можно скорее взобраться обратно на деревья. Мгновением спустя подозрительно громко хрустнула подломившаяся под огромным весом сосна, негодующе заскрипели столетние палисандры, застонала от натуги потревоженная паутина. Наконец, откуда-то сверху с поразительной скоростью и просто фантастическим проворством спрыгнула гигантская, совершенно невероятная по своим размерам туша, рядом с которой мощная самка смотрелась как-то мелко. А потом огромный самец заметался среди натянутых по низу нитей, беспрестанно вопя и безжалостно обрывая концы любовно сплетенной сети, словно обезумев от ярости. Или же... от боли?

Терг звучно сглотнул, абсолютно не представляя, что они смогут сделать с подобной тварью, но паук, не обратив никакого внимания ни на людей, ни на подругу, ураганом пронесся по всей поляне. Кажется, не видя никого и ничего. Не слыша предупреждающего ворчания самки. И даже не замечая, что испуганно разбегающиеся во все стороны детеныши гибнут под его лапами целыми десятками. Паутина в тех местах, где он умудрялся ее задеть, опасно натягивалась и ощутимо трещала, грозя вот-вот порваться. Верхушки соседних деревьев склонились чуть ли не до земли, до последнего сопротивляясь тяжелому весу. При виде неистовства супруга даже воинственно настроенная самка прекратила ворчать и тревожно попятилась. Однако это ее не спасло: в какой-то момент он все-таки не сумел вовремя свернуть, неловко зацепил одну из нитей, едва не прилипнув к клейкой поверхности, и лишь в самый последний момент успел этого избежать. Но при этом не удержался на повороте и, задев подругу плечом, едва не сшиб ее на землю. После чего получил молниеносный ответный удар жвалами в грудь и заметался по поляне с удвоенной силой, оглашая ее невнятным рычанием и подозрительными хрипами.

Лакр сперва подивился этим странностям, потому что такое поведение, по его мнению, было совсем нетипично для хищников, но потом ему стало резко не до размышлений, потому он, наконец, понял причину беспокойного поведения самца. Вернее, увидел крохотную, почти незаметную фигурку, сидящую на его волосатой спине и остервенело вонзающую в узкую щель между хитиновыми пластинами странный, иссиня черный клинок, по которому то и дело пробегали зеленоватые искры.

- Белик! - дружно ахнули воины, а Тирриниэль ошеломленно поднял голову. - Ты что делаешь?!

Но Белка даже не обернулась: вцепившись в паучий загривок чуть ли не зубами, она с силой ударила снова и зло искривила губы, когда самец вздрогнул всем телом и хрипло заорал. Затем ловко нагнулась, выхватила откуда-то из-за спины еще один меч, на котором ядовитым пламенем горели древние эльфийские руны, и, уцепившись за какой-то нарост, соскользнула вниз. Но не упала. Отнюдь. Несмотря на то, что гигантский паук, обезумев от боли, начал сшибать собой вековые сосны. Она просто повисла на одной руке, уподобившись дерзкой пиявке. Наконец, перехватила родовой клинок поудобнее и, улучив момент, с размаху вогнала в единственную, по-настоящему уязвимую точку - прямо у основания головы, слева. Как всегда делала с тварями Проклятого Леса.

Паук хрипло вскрикнул, опасно споткнулся, жутковато захрипел. Лапы его подогнулись, заставив толстое брюхо вспахать рыхлую землю. Почти в тот же миг он начал странно заваливаться, неуклюже пошел боком, выворотив с мясом какой-то пень. Едва не затоптал ошеломленно замерших Братьев, а потом... развернулся и вдруг буквально прыгнул к растерявшейся от неожиданности подруге. То ли за помощью, то ли от отчаяния, а то ли ища спасения в липкой, потревоженной, но все еще опасной для чужаков паутине.

Самка не успела отреагировать на этот странный маневр и не смогла увернуться, когда разогнавшийся самец ударился об нее всем телом. Мощным ударом ее буквально вынесло на край поляны, опрокинув навзничь и отбросив довольно далеко от ошеломленно застывших Братьев. Однако от этого рывка и Гончая не удержалась - изрыгнув целый рой страшных проклятий, все-таки сорвалась со скользкой спины издыхающего паука, и, сочно выругавшись во второй раз, невесомой ласточкой улетела вперед.

Прямо на звучно щелкнувшую жвалами самку.

- Бел!!! - тихо ахнули эльфы и, позабыв обо всем на свете, в едином порыве бросились к Белке. Стрегон, к своему немалому удивлению, тоже от них не отстал. А вместе с ним слаженно рванули и остальные, не успев даже подумать, зачем и почему это сделали.

Белка же, успев в последний момент поджать под себя ноги и диковато извернуться, перехватила бешено щелкающие жвалы одной рукой, с силой оттолкнулась от обманчиво тонкого усика второй. Взлетела в воздух повторно и вполне удачно приземлилась. Правда, не в жадно распахнутой пасти, как подумали всполошившиеся эльфы, а почти на загривке неловко упавшей самки.

Рухнув на нее плашмя, Гончая намертво вцепилась в хитиновые наросты, незаметно перевела дух, торопливо нащупывая ногами опору. Затем коротко оглянулась, ища растерявшихся спутников (не задело ли, пока она тут объезжала паучка?), но вдруг обнаружила всех девятерых бегущими навстречу и глухо застонала:

- Дураки... назад! Назад, кому сказано!

Да только они, к несчастью, не услышали. И, кажется, даже не заметили, что с Гончей все в полном порядке. А если и заметили, то не остановились, явно вознамерившись во что бы то ни стало отвлечь на себя внимание твари.

Что уж заставило их забыть о привычной осторожности - непонятно. Почему даже рассудительный Тиль вдруг отбросил в сторону свойственную ему разумность - непонятно вдвойне. Но факт в том, что они в тот момент как с цепи сорвались и, вопреки всем разумным доводам, дружно накинулись на пришедшую в себя паучиху.

Причем, поначалу им даже везло: пока она поднималась, Тиль и Лан, проскользнув под самыми жвалами, смогли подрубить одну многосуставчатую ногу, заставив самку пошатнуться и, разумеется, взъяриться еще больше. Стрегон и Лакр в это же самое время с непонятным ожесточением взялись за другую ногу. Брон, Терг и Ивер нацелились на третью, а Картис попытался достать до относительно мягкого брюха, где хитин с виду был тоньше и уязвимее, чем, скажем, на боках.