Александра Лисина - Дорога смертников

Лакр тихонько перевел дух: кажется, им не придется добывать себе на обед свежую паучатину?

Но тут Белка неожиданно остановилась.

- Что-то больно тихо стало... ждите-ка здесь. И ни шагу в сторону! - после чего оставила их на краю очередной поляны и быстрым шагом скрылась между деревьев.

Наемники без напоминаний сгрудились вокруг эльфов. Дружно ощетинились оружием. Слегка прищурились, потому что яркое солнце упруго било прямо в глаза, да еще так сильно играло бликами на мокрых после небольшого дождика листьях, что на них было больно смотреть. Тирриниэль настороженно огляделся, хорошо зная, что Гончая зря не встревожится. Ланниэль и Картис старательно его прикрывали, держа ладони на рукоятях родовых клинков. В шаге от них застыли неподвижными статуями Братья, которым от внезапно наступившей тишины тоже стало неуютно. И, наконец, Лакр тихо обронил:

- Мне не нравится, что мы торчим тут на самом виду. Прямо как приглашение к обеду. Только приходи и жри в свое удовольствие. Может, отойдем подальше и перестанем выглядеть, как главное блюдо на обеденном столе?

Стрегон тоже огляделся, но очень быстро пришел к выводу, что побратим совершенно прав: они действительно стоят на самом виду, как дураки, солнце уже ощутимо жжется, над головой так и вьются мелкие кровососы, выискивая малейшую брешь в можжевеловой защите. А молчаливые деревья сомкнулись вокруг них тесным полукругом и теперь злорадно наблюдают за тем, как глупые чужаки опасно долго медлят с принятием решения.

- Действительно, как на лобном месте, - наконец, негромко буркнул Терг. - Стрегон, давай-ка сдвинемся назад. Под прикрытие деревьев. Вдруг кто сверху прилетит? Говорят, тут водятся весьма крупные и хищные птахи.

Стрегон неуверенно покосился на совершенно чистое небо, но не признать правоту побратима не мог: действительно, сейчас они открыты со всех сторон, особенно сверху. Спереди и сбоку за деревьями ни Торка лысого не видно - слишком плотно стоят. Кроны у всех, как на подбор: широкие, плотные, за листьями даже сучков не рассмотреть. Кто там, за этими сучками, спрятался - не видно тем более. Не говоря уж о том, что каждый миг ждать удара со всех сторон сразу - не самое приятное времяпрепровождение, а отсутствие тени и чрезмерно яркое солнце сводило на нет все их преимущество в хорошем обзоре.

- Влево отступим, - наконец, принял решение вожак. - Немного. Только чтобы с открытого места уйти. Но к деревьям вплотную не приближаться.

Ситты, привыкшие повиноваться вожаку беспрекословно, послушно шевельнулись, машинально увлекая за собой и эльфов. Картис и Лан, переглянувшись, не стали противиться: элементарная логика утверждала, что Стрегон прав. Правда, Тирриниэль при этом ощутил какое-то смутное беспокойство, потому что Белка зря не скажет и явно не могла оставить их торчать на виду, как дураков, надолго. Но ее все еще нет, на сердце становится все тревожнее, а с доводами смертных не мог не согласиться: действительно, они тут похожи на красиво сервированное блюдо для сбежавшей из-за Кордона твари. Осталось только платок на шею повязать и приступать к трапезе. К тому же, от бликов уже начинали слезиться глаза. Даже непонятно, что это там могло так ярко...

Он вдруг замер от неожиданной догадки, а потом рывком запрокинул голову, запоздало сообразив, что солнце бликовало даже там, где НЕ БЫЛО никаких листьев! Казалось, это искрился и блестел сам воздух! Просто потому, что в нем присутствовало что-то еще! То, от чего отражались солнечные лучи и давали такой невыносимый блеск! Что-то совершенно непонятное! Настолько чуждое его привычному миру, что он даже не сумел ЭТО правильно распознать!

Стрегон, последовав примеру эльфа, на мгновение обомлел и чуть не застонал с досады, слишком поздно различив отчаянно слезящимися глазами нити огромной, невероятно прочной, но при этом почти прозрачной паутины, которая накрывала поляну гигантским колпаком. Несколько десятков этих нитей надежно крепились к верхушкам дальних деревьев, давая ей хорошую опору. Между ними натянулся прочный каркас из расходящихся к стволам нитей потоньше. А уже на них неведомый ткач не поленился наложить идеально повторяющие друг друга круги, на каждом из которых играли на свету сотни, тысячи прозрачных липких капелек, чья поверхность так издевательски ярко отражала злорадно скалящееся наверху солнце.

От ужасающего зрелища раскинувшейся прямо над головой гигантской ловчей сети наемники сдавленно ругнулись и инстинктивно попятились еще дальше, не отрывая от нее испуганно расширенных глаз. Шли очень медленно, осторожно, бесшумно переставляя ноги и стараясь ничем не потревожить покой здешних хозяев. Та ли это зверюга, о которой предупреждали на заставе, или еще кто решил поселиться неподалеку от кабаньей тропы - теперь уже стало все равно. Ни у кого не возникло желания знакомиться с местными обитателями поближе. Помня о том, какие тут водятся кролики и волки, как-то не хотелось узнавать, какими вырастают пауки.

Неожиданно Лакр обо что-то запнулся, едва не потеряв правый сапог, но тут же выровнялся и с приглушенной руганью вернулся в строй. Вроде бы целый и невредимый, но у Стрегона в голове вдруг сиреной взвыло знаменитое эльфийское чутье. Он только мельком глянул себе под ноги и едва не взвыл, поняв, что ланниец, зачарованный зрелищем гигантской паутины, напрочь позабыл о предупреждении Белика и только что задел одну из десятков... если не сотен... нитей, которые предусмотрительный и очень необычный паук пустил ПО НИЗУ! Под слоем листьев! Старательно укутал ими землю, словно прозрачным покрывалом, и теперь только ждал, когда неразумная дичь сама потянет за веревочку, сообщая, что обед уже подан.

- Что за...?! - споткнулся следом за Лакром Терг.

- Мать твою! - выругался Ивер, обнаружив, что левое колено во что-то влипло.

- Стоять! - рыкнул Стрегон. - На месте стоять! Не двигаться!

Тирриниэль мелодично выматерился на певучем языке эльфов, но сделать ничего не успел: они почти достигли деревьев, возле которых нижний этаж паутины был особенно плотным. А на слабое колебание нитей этой хитроумной и поистине гигантской сети сверху уже надвигалась чья-то массивная тень.

Лакр с воплем отшатнулся, когда ему на голову свалилось что-то увесистое и мохнатое, крутанулся волчком, стряхивая крупного, размерами с упитанную кошку, паука. В тот же миг Стрегон полоснул по нему мечом, и поляну огласил пронзительный, отчаянно громкий визг, от которого у Братьев заложило уши. Но им внезапно стало не до того, чтобы морщиться, удивляться тому, что у пауков тоже, оказывается, есть голос, или выражать неудовольствие по этому поводу. Потому что с соседнего дерева неожиданно посыпался настоящий дождь из мохнатых тел. А следом за ними, вторя отчаянному воплю погибающего детеныша, откуда-то сверху раздался глухой утробный рык, при звуках которого у Стрегона что-то противно сжалось внутри.