Вергилия Коулл - Я не боюсь

— Нет, это не она! — Бишоп отчаянно замотал головой, пытаясь оттолкнуть от себя фотографии, а потом и вовсе зажмурился. — Это не моя Люси.

— Это она, поверьте мне. И у нас есть все поводы полагать, что второе преступление, на месте которого вы оказались, совершено тем же убийцей. Вы что-то видели?

— Хью! — Оливер подошел и зашипел мне на ухо. — Ты разговариваешь с ним как со свидетелем.

— Он и есть свидетель, — зашипел я в ответ. — Не мешай!

— Я видел ее.

Мы с Оливером замерли и одновременно посмотрели на Бишопа. Его взгляд вдруг прояснился, словно именно шока ему не хватало прежде, чтобы прийти в себя.

— Я видел женщину с белыми волосами. Она очень быстро пробежала, неся что-то на плече. Я подумал, что она несет какие-то вещи.

— Это была девушка! Неужели вы не разглядели? — удивился я.

— Нет, — пожал Бишоп плечами. — Все мое внимание сконцентрировалось на Ней. Я хотел спросить, где Люси, — он покосился на фотографии, — но не успел.

— Это точно была та же женщина, о которой вы рассказывали нам у себя дома? Почему вы говорили, что она следит за вами?

— Я ошибался. Она не следит. Она меня не видит.

— Это как?

— Тогда… в тот вечер, когда мы гуляли с Люси, мне показалось, что она и на меня положила глаз. Вообще-то… она сначала бросилась на меня, но жена так закричала… Потом мне постоянно чудилось чье-то присутствие… Но в тот вечер, — Бишоп задумчиво посмотрел поверх моего плеча, — я увидел ее сначала возле входа в парк, на дереве. #286272189 / 07-янв-2015 Я подошел и спросил, где Люси. Но эта женщина словно не замечала меня. Тогда я начал кричать и размахивать руками, чтобы привлечь ее внимание. А она спрыгнула и убежала. Позже она пробежала мимо… а потом подбежали вы.

Мы с Оливером переглянулись.

— А вас не смутило, что эта женщина сидела на дереве? — спросил мой напарник. — Обычно нормальные взрослые люди так не делают.

Бишоп растерянно посмотрел на него.

— Нет. Как-то не пришло в голову.

— Есть что-то еще, что вы должны нам сообщить?

— Нет… но может вы мне скажете… где моя жена?

Я вздохнул. Период просветления у Бишопа закончился так же резко, как и начался.

— Спасибо. Сейчас за вами придут.

Я сложил фотографии в папку, сунул ее подмышку и мы вышли в коридор.

— И что нам с ним делать? — развел руками Оливер.

— Придется его отпустить.

— Что? Полагаю, эта странная белая штука…

— Судя по описанию Бишопа, это человек. Женщина, — перебил его я.

— Нет, для меня это штука, — возразил напарник. — Так вот, я верю, что она существует. Но что мешает нашему подозреваемому прикрываться ею? Очень удобно — все свалить на привидение. Сам, небось, замочил жену, вошел во вкус и пошел в парк охотиться на девчонок.

— У нас нет доказательств. Нет отпечатков. А характерные следы от ударов? Это явно не привидение. И при всем желании, даже за уши ты не сможешь притянуть сюда Бишопа.

— Он мог быть соучастником, — стоял на своем Оливер. — И да, что мы будем делать с показаниями? Джус требует результатов, но все, что мы знаем — описание странной женщины.

— Это кто тут упоминает мое имя всуе?

Мы с Оливером одновременно обернулись. Джус стоял, уперев руки в круглые бока, и с вызовом смотрел на нас.

— Тот, кто будет трепаться обо мне за моей спиной, — с угрозой произнес он, — закончит карьеру помощником коронера.

— Мы не трепались, сэр, — возразил я.

— Да? — скептически фыркнул он. — Ну, тогда у меня для тебя важная миссия, мистер «мы-не-трепались-сэр».

Оливер сочувственно посмотрел на меня. Я в ответ пожал плечами. Кому-то все равно пришлось бы брать огонь на себя. Джус сунул мне небольшой пластиковый пакет.

— Вещи Стюарта. Забери мальчишку из лечебки и доставь домой. Потом отзвонишься. И поживее, его родители ждут!

— Отпусти Бишопа под подписку, — попросил я Оливера. — По закону мы не имеем права его больше держать.

Напарник кивнул.

— Тоддлер, живее! — снова подал голос Джус. — Что за черепахи работают в моем отделе!

…Кит Стюарт спал, обхватив себя руками и скрючившись на узкой койке. В помещении, действительно, стоял такой холод, что даже мне, вошедшему из раскаленного пекла улицы, стало не по себе. Я попросил санитара оставить нас одних, затем присел на соседнюю кровать, которая пустовала. Стулья в небольшой двухместной палате отсутствовали, равно как и другая мебель, кроме стойки с капельницей. Я понаблюдал, как тонкая трубка переходит в голубой пластиковый ободок иглы и исчезает где-то под кожей Кита.

Брат Алиши был похож на свою сестру лицом, но не характером. Удивительно, как одни и те же родители могут воспитать таких разных детей. Она с трудом решалась на авантюры, Кит не мог и дня без них прожить. Скромная, красивая и нежная Алиша никогда не страдала манией превосходства из-за денег родителей, брат же заболел «звездной болезнью» и относился к окружающим, как к мусору под ногами. Я положил рядом с собой сверток с одеждой, полученный от санитара, затем поднялся и отдернул жалюзи. В палату ворвались лучи полуденного солнца.

— Кит! — я похлопал его по щеке. — Просыпайся, парень.

Он лениво заворочался, обдал меня облаком перегара и с трудом разлепил веки.

— Что за черт?!

— Я пришел, чтобы отвезти тебя домой, — сообщил я, усаживаясь обратно. — Переоденься и поедем.

— А не пойти бы тебе… — огрызнулся он, снова сворачиваясь клубком и закрывая глаза.

— С удовольствием бы пошел подальше, — согласился я, — но я здесь не в дружбу, а в службу.

— Отвали, кто бы ты ни был, я хочу спать.

— Спать надо дома и по ночам. И если тебе не дорога собственная жизнь, то она дорога твоим родителям. И сестре. А я не позволю никому ее огорчать.

Кит тут же открыл глаза, хотя взгляд фокусировал с трудом.

— Теперь я, кажется, вспомнил, кто ты, — пробормотал он. — Ты ее ухажер.

Я молча достал из кармана его бумажник и документы и положил поверх свертка с одеждой. Туда же припечатал связку ключей с металлическим брелоком.

— Вставай и одевайся.

— Я, как всегда, свободен? — криво ухмыльнулся Кит. — Неужели сегодня ничего не натворил?

— Будь моя воля, ты бы посидел за решеткой. Может, поумнел бы. А так — да, свободен.

Я не хотел говорить Киту, что Джус отправил меня сюда в качестве няньки. Но раздражение плохо удавалось скрывать. Если шеф дружил с родителями этого мажора, так пусть бы сам и вытаскивал его из вытрезвителя, а не посылал меня или кого-то еще. Кит с трудом начал принимать сидячее положение. Он вырвал из кисти и отбросил иглу капельницы, а затем схватился обеими руками за голову. В глубине моей души шевельнулось злорадство. Ну хоть какая-то кара в виде похмелья, но настигла Кита. Посидев так немного, он начал снимать больничную пижаму.