Владимир Ильин - Восьмой зверь

— Прости, — прошептал Виктор, глядя в глаза старому соратнику. — Я могу все исправить.

— Да неужели? — хмыкнул Томас. — После того, как подставил с наймом?

— Да что там может случиться, — облегченно отмахнулся дед. — Там же принцы домов и старая аристократия. Охранник на охраннике сидит. Ничего не будет, простая перестраховка.

— Четыре трупа в первый день, арестован младший наследник Ортиз, — мрачно улыбнулся Баргозо. — Действительно, что там может случиться?

— Н-но как? — Старик схватился за отчаянно бьющееся сердце. — Моя девочка цела?

— Цела. Ник тоже цел, — кивнул Томас и пододвинул другу блюдце. — Съешь пирожное, выпей чаю. После чего обсудим цену отступных за твои ошибки.

— У меня практически не осталось денег, — мрачно отозвался Теннет.

— Кто говорит о деньгах, друг мой? — позволил себе улыбку Баргозо. — Мы поступим иначе.

Глава 5

Назвать паникой то, что происходило после, — значит преуменьшить масштаб события. Большинство присутствующих никогда не видели смерти так близко, многие и вовсе всю жизнь до этого дня прожили с ощущением собственного бессмертия. Сегодня все впечатлительные студенты смогли примерить на себя любую из трех масок — от роли закованного в кандалы наследника Ортиз, потерянно шаркающего по мрамору широких коридоров, до роли закрытого простыней трупа, что извлекли из-под кровати арестованного прямо в его присутствии. Третья роль вводила в леденящий ужас даже преподавателей — трудно как-то иначе реагировать на кошмар, что въелся в разум со времен детских страшилок. Слухи о жертве магического контракта мгновенного растеклись по академии, выбивая зубную дрожь из персонала и отправляя в обморок впечатлительных девиц.

Магические договоры заключались издревле, в иных местах подпись под ним становилась рядовой формальностью. Стороны получали гарантию преданности взамен на высокое денежное обеспечение и престижную должность — именно так и обстояло дело с персоналом академии. В договорах четко прописывался перечень действий, допустимых для занимаемой должности, — своеобразные функции, честно исполняя которые специалист мог вовсе не бояться кары магического документа. Потому весь персонал и звался функционалами. Со временем страх наказания притупляется, осторожность уступает место секундному порыву жадности, функционал берет золото и оказывает, казалось бы, пустяковую услугу. И вот тут все зависит от исхода событий. Если бы те трое, что поджидали нас у нашего номера, оказались старыми друзьями или устроили безвредный розыгрыш, слуга-регистратор остался бы жив. Но в результате нарушения слугой своей функции, превышения им договорных полномочий погибли трое студентов. Договору все равно, кто убийца, ему интересны контролируемые им причины. Кара не заставила себя ждать. Потому, кстати, магический договор не является гарантом надежности, так как реагирует на свершившееся событие. По магическим контрактам редко ссужают деньги и доверяют ценности, потому как многим деньги ценнее собственной жизни, например, при наличии нуждающейся семьи, а уважаемым людям можно верить и без магии. С подобными нюансами связаны прописываемые в типичный договор мучения перед смертью, что так испугали меня в первоначальной версии сделки с Виктором: люди боятся боли больше, чем смерти. В тот день контракт громко напомнил о себе всем подписантам.

События остатка вечера развивались по вполне логичному сюжету — всех разогнали по собственным комнатам, после чего служба безопасности академии вместе с вызванной из города стражей начали расследование. Слухи и новая информация поступали вместе с медицинскими работницами, каждые десять — пятнадцать минут облетавшими все номера с предложениями помощи и новой порцией успокоительного. Через несколько часов прошла волна обысков, весьма деликатных, сопровождаемых тысячами извинений. Вещи мы еще не распаковали, потому процедура прошла в считанные минуты.

К ночи запертые в своих комнатах студенты были близки к паническому бунту благодаря придуманным страхам и вынужденному голоду — обладатели медных билетов не имели собственных кухонь, но и в общий зал столовой их не пускали. Изрядно нервничающее руководство было вынуждено пойти студентам навстречу, но разрешение покинуть свои номера пришлось аккурат в момент конвоирования Кивы и выноса тел. Очередная волна истерии завершилась общим собранием в большом зале. Ректор довольно скоро и профессионально успокоил толпу, порадовал обещанием праздничного ужина — разумеется, бесплатного — и ошарашил присутствующих вестью о досрочном проведении ритуала определения стихии. Вот уж действительно — лучшего способа увести мысли воспитанников от неприятных событий трудно было представить.

Какие смерти и преступники, что вы! Кого они могли интересовать на фоне такого грандиозного события? Ректор попал в самое сердце чаяний и надежд учеников. Ритуал проводился после второго года обучения, можно сказать, после второго масштабного отсева неуспевающих. К слову, отчисляли из храма науки весьма активно и денег при этом не возвращали: провалились на экзаменах, но хотите попробовать еще? Вперед, цену за полный курс вы знаете.

Если в первые секунды выступления главы академии зал тревожно шумел и волновался, то восторженный рокот предвкушения на последних секундах заглушал даже речи главного оратора. Впрочем, я все расслышал и скептически усмехнулся — академия решила слукавить, выбор стихии будет произведен, но определение самой силы покоренной стихии останется так же, на третий год. Как объяснил Виктор, магией-то могут пользоваться все, но вот сила магов весьма различна — и культивируется из поколения в поколение, усиливаясь через браки одаренных. Так что высокородный аристо, скрупулезно отслеживающий свою родословную последнюю половину тысячелетия, почти наверняка окажется сильнее городского обывателя. Хотя деревенские самородки тоже попадаются, говорят, но кто же им даст денег на билет в академию? Со стихиями было проще — невозможно предугадать, по каким причинам возникает склонность к воде, ветру, земле и огню. Виктор предположил, что тут уже хитрит Академия и Повелитель, препятствуя домашнему образованию будущих магов, — еще ни разу не было, чтобы в одной семье у двух поколений была одна стихия.

Ректор еще раз подтвердил мои мысли, отвечая на вопрос из толпы: ошибки нет, ритуал определения силы в конце второго курса, как и заведено. Видимо, есть какие-то внутренние тонкости, что заставляют скрывать от учеников их собственные возможности. Быть может, опасаются, что слабосильный студент, но с задатками гениального конструктора, бросит занятия от расстройства, а слишком сильный начнет заниматься спустя рукава, полагаясь на голую мощь? Кто их знает.