Оксана Панкеева - Пересекая границы

— Господин начальник! Ваше высочество! — взволнованно выкрикнул он и осекся, взглянув на допрашиваемого. — Господин начальник… случилось ужасное несчастье…

— Говори, — кивнул Шеллар, недоумевая, что могло заставить невозмутимого Флавиуса так паниковать. — Или это секретно? Я просто не хочу таскать его туда-сюда, если информация не особо конфиденциальна.

— Что тут может быть секретного, уже весь город знает… Ужасное, чудовищное преступление! В королевской ложе произошел взрыв неизвестной природы…

— И? — глава департамента застыл, внезапно захваченный незнакомым доныне ощущением.

— Вся королевская семья погибла. Все, кто там был. Его величество, оба первых наследника, ее величество королева Роана, юный принц Аллеар…

— Стой… — Шеллар прижал ладони к лицу и закрыл глаза, пытаясь собраться с мыслями и отойти от шока.

Принца Шеллара всегда считали не совсем нормальным. Это заметили еще когда он был младенцем, и до года все считали его умственно отсталым, потому что он не улыбался, как все дети. Когда в год с небольшим он заговорил, причем сразу связными предложениями, стало ясно, что с умственным развитием у него все в порядке, а дело в чем-то совсем другом. Когда же маленький принц научился читать в два с небольшим, и к четырем годам освоил полный курс арифметики, а также продемонстрировал феноменальную память, было единогласно решено, что его странности являются неотъемлемым признаком гениальности. А странности были весьма заметные. Ребенок, который никогда не смеется и не плачет, ничего не боится и никого не любит, никоим образом не мог считаться нормальным, будь он хоть сто раз гениален.

Смеяться он научился годам к пятнадцати, и примерно в то же время у него прорезалось чувство юмора и чувство привязанности. Но по-прежнему никто и никогда не видел, чтобы он грустил или плакал, боялся или гневался. Он всегда был неизменно ровным и серьезным, и наставники постоянно ставили его в пример кузенам. Только мэтр Истран приходил в отчаяние от бесчувственности юного принца и говорил, что это несомненно результат какого-то проклятия и что это когда-нибудь плохо кончится.

Однажды его пророчество чуть не сбылось, когда Шеллар случайно поймал эманацию стихийного эмпата. Чужое чувство ворвалось в его сознание и пронеслось по нему, как орда варваров по спящей деревне. К счастью, мэтр был рядом и успел экранировать его от эманаций прежде, чем он успел упасть в обморок. А потом старый маг объяснил принцу просто и доходчиво, что если он не постарается хоть немного научиться чувствовать, это может для него действительно плохо кончиться. «Однажды, — сказал он, — вы столкнетесь в своей жизни с чем-нибудь таким, к чему просто не сможете оставаться равнодушным. И можете себе представить, что с вами будет. Хорошо, если вы просто потеряете сознание. А можете и сойти с ума».

С тех пор прошло много лет. Принц Шеллар честно постарался чему-то научиться, штудируя книги по психологии, хотя его успехи были весьма скромными. А слова мэтра о возможном безумии он запомнил накрепко. Поэтому сейчас он постарался приложить все усилия, чтобы справиться с внезапно вспыхнувшим в нем чувством невероятной силы. Для него невероятной, разумеется.

Он попытался найти логическое решение своей проблемы и вспомнил, что об этом говорилось в трудах психологов. От разрушительного действия скорби нужно отвлечься. Нельзя плакать, впадать в истерику и предаваться горю. Он должен работать. Да, правильно — он должен делать свое дело. Собирать информацию, искать убийц, вести расследование. Именно он сам, а не рядовые сыщики из службы порядка. Убийство королевской семьи — это не покража трех рулонов полотна из купеческой лавки.

Взять себя в руки. Забыть о том, что он только что потерял свою семью, всех, к кому он был привязан, кого считал родными, всех, кто его любил… Он глава департамента, и он должен работать… Стоп. Глава департамента? О, нет. Уже нет…

Эта внезапно озарившая мысль снова повергла его в шок. Это трудно было осознать сразу.

— Ваше высочество… — осторожно подал голос притихший Флавиус. — Простите… я позволил себе… я повел себя непростительно легкомысленно, сообщив вам об этом так резко и неожиданно… Я не подумал, что это может быть для вас… слишком… ради всего святого, скажите что-нибудь! Как вы себя чувствуете? Может быть, следует позвать кого-нибудь?.. Или дать вам воды? Или… Скажите хоть что-нибудь!

— Стой, — повторил Шеллар. — Не надо. Лучше скажи, кто остался. Хоть кто-нибудь остался?

— Никого, — виновато сообщил Флавиус. — Все, кто был в ложе…

— А кого не было в ложе? Кроме меня? — как только он начал думать о деле, ему стало легче, и Шеллар поторопился продолжить расспросы.

— Насколько мне известно, принц Мафей не был допущен на церемонию в наказание за какую-то шалость, и мэтр Истран как раз занимался его воспитанием. И все. Ну, разумеется, принц-бастард Элмар в отъезде, но вы это и сами знаете.

— Так… — сказал Шеллар, тяжело поднимаясь из-за стола. Ясность мысли быстро возвращалась. Он отошел к окну, отвернулся, постоял несколько минут, комбинируя и просчитывая варианты. Потом спросил: — Много народу знало, что меня нет в ложе? Кроме погибших, разумеется?

— Только мэтр Истран и стражники, которые видели вас здесь.

— Останки опознаваемы?

— Я не видел лично, но после взрыва такой силы… Не думаю.

— Значит так. Подними всех доступных агентов и брось на связь. Во-первых, предупредить Костаса, чтобы привел полицию в боевую готовность и ждал приказа. Я думаю, это переворот, и в ближайшие часы кто-то полезет на трон. Как только мы это узнаем, мы задавим их, пока они не успели развернуться. Во-вторых, постарайся сделать так, чтобы меня опознали среди останков. Они могут не вылезти на свет, если узнают, что я жив. Могут даже начать охоту. В ложе было полно приближенных лиц, количество трупов будет трудно определить, многие будут вообще в виде фрагментов. Возьми мою звезду и кольцо, пусть твои агенты подбросят на место взрыва. Не забудь звезду погнуть и испачкать. В-третьих, пусть предупредят Красса, чтобы стража тоже была готова и ждала приказа. В-четвертых, обязательно пошли кого-нибудь к Орри, пусть срочно соберет паладинов в штаб-квартире, иначе в городе их перебьют по одному. А главное — пусть предупредят мэтра Истрана, чтобы забрал Мафея и прочих магов и немедленно покинул дворец. Пусть спрячутся здесь, в здании департамента. Паладины пусть тоже подтягиваются сюда, когда соберутся.

— Будет сделано, — кивнул Флавиус с видимым облегчением.

— И еще, обязательно запаситесь полиаргом в достаточном количестве, скорей всего это окажется религиозный орден.