Оксана Панкеева - Пересекая границы

— Ой, и не только с ним. Я сама сначала подумала, что мне все по пьяни приснилось и не могла понять сперва что с нашей общагой, а потом — где я вообще… Выхожу в коридор, направляюсь на кухню покурить, и вижу — мне навстречу топает здоровенный качок, в чем мать родила… Ничего так, пробуждение?

Девушки рассмеялись и продолжили завтрак. Они сидели на кухне, пристроившись на подоконнике, чтобы не мешать кухарке, поглощали яичницу прямо со сковородки и веселились, вспоминая суматошное утро.

— А куда он так срочно собирался, что такой шухер по всему дому навел? — спросила Ольга.

— В поход, — пояснила нимфа. — Иногда их срочно вызывают, не предупреждая, и тогда получается вот такое, как сегодня. Это еще ничего, Элмар по крайней мере живет у себя дома и его всегда можно найти на месте. А вот Лавриса, к примеру, вечно приходится по борделям вылавливать… Что я такого смешного сказала?

— Ой… — Ольга согнулась пополам от хохота. — Я просто представила себе такой вот крик и грохот рано утром под окнами только что уснувшего борделя…

Азиль тоже рассмеялась.

— А я вот представила себе, что будет с бедным Элмаром, когда он все вспомнит.

— Что — все?

— Кто ты такая и что делаешь у него в доме. Он всегда так — напьется, отчебучит чего-нибудь, а наутро в нем королевское воспитание просыпается, и начинаются жестокие угрызения совести. «Ах, как я мог, ах, я же первый паладин, ах, как же это недостойно, да как же мне не стыдно!» и все такое. Вот он вспомнит, что ему король поручил с тобой заниматься, а он первым делом наклюкался и о его поручении забыл, и как начнет переживать! А потом еще вспомнит, что он тебя бросил на произвол судьбы и даже слуг не предупредил, и его совсем совесть замучит. Уж не знаю, помнит ли он, что он нас знакомил, если помнит, то еще ничего… А уж когда он вспомнит, что ходил в непотребном виде в присутствии дамы, да еще из другого мира, он вообще со стыда сгорит.

— Ах, как же это недостойно! — вскричала Ольга и девушки снова дружно расхохотались. Кухарка покосилась на них с явным неодобрением.

— А что мы будем делать? — спросила Азиль, когда они закончили завтрак и насмеялись вдоволь. — Ты не знаешь, как занимаются адаптацией переселенцев? У меня опыта в этом деле нет.

— У меня есть, — хихикнула Ольга. — Надо сесть в библиотеке, набрать вина побольше и квасить всю ночь. Во всяком случае, Элмар это делает так.

— Я так не умею, — засмеялась нимфа. — Я столько не выпью. Наверное, тебе надо что-то рассказывать? А что, например? Элмар тебе что рассказывал?

— О себе, о королевской семье, об эльфах и о своем кузене… А в основном о классической поэзии. А еще я его спрашивала о его подвигах, но он поскромничал. Может, ты расскажешь?

— О подвигах… — Азиль сразу как-то посерьезнела и оглянулась на кухарку, — пойдем, наверное, действительно в библиотеку… А еще лучше, пойдем в твою комнату. Ты будешь располагаться, а я тебе что-нибудь рассказывать.

— Доброе утро, ваше величество! — в дверь кабинета просунулась улыбающаяся мордашка Жака и повела глазами вокруг. — Вы заняты? Я вам буду нужен?

— Подожди, — кратко бросил король, указывая на диван, и снова обратился к секретарю. — Я приму его завтра в девять утра. Сегодня не получится, сегодня я всю вторую половину дня буду в департаменте Порядка и Безопасности. Если что-то срочное, пусть меня ищут у Флавиуса. На десять вечера придешь… нет, у тебя рабочий день закончится в восемь, пусть придет Антрас. Сюда, в кабинет, надо будет написать несколько писем. И вызови мне сейчас казначея, со всеми рабочими документами, мы поработаем с бюджетом на будущий год. Счеты пусть захватит, а то он в уме складывать не умеет, и приходится по полчаса ошибку искать. Все ясно? Работай.

Секретарь с поклоном отступил от стола, спрятал в папку исписанные листки, снова поклонился и удалился.

— Как дела? — спросил король, когда за ним закрылась дверь. — Ты хоть спал сегодня?

— Немного, — кивнул Жак. — Когда Тереза ушла.

— Рассказал?

— Рассказал, — вздохнул Жак.

— Все?

— Нет. До того места, как я попал в Ортан. Я подумал… что вы…

— Что я буду против? Я же сказал — можешь рассказывать.

— Про все? Про слонов тоже?

Король грустно усмехнулся.

— Что вам всем дались эти слоны? Очень даже милые были слоны, и ничего страшного в них не было… Ты же рассказал ей про хлеборезку? И про свою способность к трансформации? И про свой страх? Ведь рассказал, не постеснялся?

— Рассказал. — Жак нахмурился.

— И как она отреагировала?

— Ей было меня очень жалко.

— Так вот, Жак, раз уж ты решил второй раз просить у меня разрешения… — Король задумчиво повертел в руках карандаш. — Ты сам понимаешь, что я могу быть против чего-то, но не можешь определиться, чего именно, вот и вспоминаешь этих несчастных слонов. А на самом деле дело совсем не в том, что я хотел бы скрыть какие-то факты из своей биографии. Я не сделал ничего такого, чего следовало бы стыдиться. Но зная тебя… пожалуй, одно ограничение должно быть. Единственное. Если после твоего рассказа твоей девушке станет жалко меня, я на тебя очень обижусь. Тебе понятен ход моих мыслей?

— Понятен, — вздохнул Жак. — Но, ваше величество, вы ставите передо мной неразрешимую задачу. Я не вижу, как это все можно рассказать так, чтобы не вызвать к вам сочувствия. Даже если перечислить одни голые факты.

— Не можешь — не рассказывай. Я поставил тебе условие, как ты собираешься его выполнить — твое дело. В конце концов ничего страшного не случится, если Тереза не узнает о том, как мы с тобой познакомились. А если уж ты твердо намерен рассказать, то опусти свои сочувственные комментарии. Нет ничего противнее, чем несчастный король, которого жалеют подданные. Ты со мной согласен?

— Вам виднее, — пожал плечами Жак.

— Значит, не согласен. — Король снова грустно усмехнулся. — Я так и думал. Ладно, с этим закончим. Ты сейчас в состоянии работать?

— Вполне, — с готовностью отозвался Жак. — А что? Надо о чем-то подумать? Или пошутить вам про что-нибудь?

— Нет… А разве я тебе вчера не сказал? Забыл, наверное. У нас опять пополнение.

— Опять? Кто на этот раз?

— Молодая девушка, конец двадцатого века, очень интересная. Тебе понравится. У нее такая же забавная речь, как и у тебя.

— Конец двадцатого? Что-то нам везет на двадцатый, вам не кажется? Это уже четвертая. А где она сейчас?

— У Элмара. Я потому и прошу тебя ею заняться. Вообще-то, я надеялся дать тебе немного отдохнуть и поручил ее Элмару. А его сегодня утром срочно вызвали в поход. Так что, уж извини, придется тебе поработать.