Пилигрим - Юрий Неспящий
— А кто тогда был у ворот вчера днем? — спросила Мия.
— Казна Далай банкрот, — сказала Рю, — это было указано в задании, полагаю они были поставлены для вида.
— В любом случае нам нужно купить продуктов. — Лин помогал Кристе с новыми наплечниками.
— Давайте погуляем, каждый сам, — предложила Рюга.
«Вот уж плохая затея,» — подумали Кито и Мия, — «Она точно влипнет в неприятности».
— Не возражаю, — сказала Рю. — В полдень собираемся возле ратуши.
— Я пойду за овощами и поищу местную лавку с травами, — сказала Кито.
— Я с тобой. — Теперь Мия помогала лину закрепить нагрудник-пластину.
— Мяса купи, — шикнула Рюга.
— А я хочу поговорить с местными старейшинами в храме. — Рю отсчитала пять серебряных монет Кито. — А ты, куда пойдешь?
— Просто погуляю, — отмахнулась Рюга.
Троица поглядела на нее со скепсисом.
— Чего?.. Да ну вас.
— Э… эм… оставь топор, пожалуйста, — проговорил Кито.
— С чего бы? Ты же свою палку берешь!
— Он прав, нас еще не знают, давайте не пугать жителей, — сказала Рю.
— Согласна, — сказала Криста, — на нас и так подозрительно смотрели вчера… А еще в коридоре, ночью, там кто-то пришел…
Когда четверо вышли из комнаты, они начали красться по скрипучему полу, больше всех шум исходил от Рюги и меньше от Мии.
Храп.
Красная сестра бесцеремонно распахнула дверь. Волна хмельного угара обрушилась на квартет. Гонкай сморщилась. На полу в самом жутком бардаке, который четверка когда-либо видела, среди леса кувшинов из-под выпивки, под грязным одеялом, которым по четвергам точно лакомились мыши — валялся мужик.
Острая борода и жиденькие усы с растрепанными волосами, которые не мыли, наверное, пару месяцев. Глубокие морщины и несколько шрамов, перечеркивающих лицо, вдруг напряглись.
Мужик перевернулся, в полусознательном состоянии швырнул в голову красной сестры чашку. Попал точнехонько в лоб, на котором отпечатался кружок от донышка.
— Иди… те к черту-у-у, — пролебезил мужик, лег на спину.
— Я тебе урою скотина! — Рюга затопала к матрасу, чтобы отвесить пинок.
Троица потащила ее обратно, но шажок гонкай таки сумела сделать.
Щелкнули крючки, с боков вылетело четыре стрелы. Квартет дернул голову на хруст древа, в которое вонзились наконечники стальных болтов.
В этот момент мужик всплеснул рукой. Никто не заметил, как в темечко красной сестры, которая теперь с двойным усилием рвалась отвесить пинчище, летел кувшин. Звук разбитой посуды.
Рюга скрутилась валиком. Положила ладони на голову. Гонкай не проронила ни звука. Вокруг валялись черепки, а на красных волосах поблескивала брага.
Храп продолжился.
«Жалеть или тащить?! — подумала троица Шочиджи, когда они увидели вздутую вену на лбу, и услышали звериный рык, единогласно решили, — Тащить!»
Чтобы это сделать, пришлось применить дух.
Мия извинилась, поклонилась, задвинула дверцу и помогла волочь Рюгу.
На дворе у казарм щебетали птицы, солнце ослепляло.
— Урод! Я его прикончу! — вопила Рюга, когда ее выволокли на улицу.
— Ну все успокойся, — кряхтел Кито, — мы даже не знаем кто он!
— Это мы вторглись в его комнату, — сказала Рю.
Красная сестра поглядела на поросшую мхом плитку.
— Цю, — шикнула Рюга и затопала в южную часть города.
— Нам точно стоит отпускать ее одну? — спросила Мия, когда гонкай отошла подальше.
— А ты поди удержи ее, — фыркнул Кито, — пойдем у нас не так много времени.
— Угу.
Криста посмотрела на Рю, та кивнула, пожелала удачи и направилась к храму на вершине холма, далеко за стенами.
— Ми-и-я! — позвал Кито.
Девушка, глядя то на одну сестру, то на другую, побежала к лину.
— А что ты хочешь купить? — спросила Мия.
— Если честно, просто хочу посмотреть цены. — Кито нахмурился. — У меня есть подозрение что… Тут много больных.
— Похоже на то.
— Выясним на месте.
— Угу.
Когда Кито и Мия добрались до центра, они первым делом увидели небольшой рынок, от которого доносился душок пропавших овощей. Лин подвязал кошелек Рю тремя веревками, и обернул шарфом на поясе, пока они шли по городу когтистая лапа нащупывала его раз десять.
— Давай купим еды для обеда, — предложил Лин, морща нос.
Среди множества лавок, что он разглядывал через силуэты прохожих, которые в основном были вдвое выше Кито, он увидел белые торчащие уши.
Вдали лин-зайка что-то активно кричала, зазывая людей.
— Макосы, свежие макосы и липчи!
…
Когда парочка подошла к зайке, та тут же начала расхваливать свой товар. Одетая в белую одежду с рукавами-булочками, она махала мелкими ручонками, отчего ее волосы, похожие на пружины, качались в такт с предложениями купить пупырчатый фрукт.
Кито с идиотской улыбкой кивал, разглядывая уши и лишь иногда обращая внимание на фрукт, а скорее на пушистые пальчики.
— Так чего, брать будете, — насупилась зайка.
«Совсем зеленый!» — подумала Мия.
— Да-а-а, дозреет… — пролепетал Кито, хотя точно знал что у фрукта для этого не хватит сил.
— Чего, хочешь сказать его рано продавать? — Зайка уперла руки в боки. — Вообще-то, макосы могут храниться месяцами, чтобы поспели — выложите их на солнце.
— Если честно, я разбираюсь в этих фруктах и… — начал Кито,
Зайка его перебила, скорчив мину.
— Не собираешься покупать — топай.
Брови Кито съёжились домиком, а желудок сделал сальто. Дрожащей рукой он полез в карман.
— С-сколько с меня.
— Два серебряных хадо, — задрав нос сказала зайка.
— Два, говорите?..
«Она грабит его!» — поняла Криста, посмотрела на Кито, тот на нее.
— Вы, наверное, хотели сказать два песчаных? — робко спросила девушка.
Зайка наморщила нос, глядя на Мию снизу вверх.
— Не лезь чужачка, два серебряных и все тут, не нравится, — зайка показала пальцем на деревянную арку у входа на рынок.
— Да-а-а спасибо, мы как раз собирались уходить, — залепетала она, развернула Кито, который так напрягся, что Кристе пришлось ущипнуть его, чтобы сдвинуть с места.
— Чего уставились! — завопила зайка на зевак, — покупайте, или не глазейте!
Когда оба отошли на полсотни метров в переулок, Кито, наконец, позволил себе дышать.
— Вот это да… Два серебряных, с такими ценами мы тут и неделю не протянем.
Мия вдруг выпрямилась. Лин глянул на нее, затем на троицу мальчишек лет четырнадцати, что появились у них за спиной. Один — толстяк с веснушками в центре, другой низкий с кривой татуировкой на бритом виске, третий — птицелюд с черными перьями он был выше всех и походил на сокола.
— Гляньте-ка! — начал конопатый, — крыса.
— Ага, — поддакнул татуировка.
Птицелюд промолчал.
— Вы это про меня? — проговорил Кито почесывая щеку, улыбнулся.
— Не обзывайтесь, — насупилась Кристория, — мы живем в одном городе, это не вежливо…
— А тебя вообще никто
