Строптивая жена темного принца (СИ) - Ольга Ломтева
В тот миг мне было настолько хорошо, что я бы позволила делать с собой, что угодно. Никаких границ, никаких запретов. Я позабыла слово «нет», когда очередной цветок страсти расцвел на моей спине.
Согласная на все, я покорно принимала ласки моего жениха.
Райнхарт придавливал меня к кровати своим весом. Тяжелый, сильный, гибкий. Я чувствовала, как он двигался над мной, как его бедра прижимались к моим.
Горячее дыхание опалило кожу, и сильные пальцы обхватили меня в районе ребер. Теплый влажный язык коснулся линии печати.
— О, боже.
Это было превосходно. Превыше всех ожиданий. Сильнее всех фантазий, что когда-либо бродили в моей голове.
Райнхарт вел языком, очерчивая метку. Он делал это нарочито медленно, прерываясь на короткие паузы.
А я таяла от удовольствия и совершенно не заметила, как его руки забрались под платье. Как пальцы медленно пробрались к чашечкам лифа и скользнули к груди.
Никто не трогал мою грудь. Более того, никто ее не видел. Меня перестали купать, когда мне исполнилось десять. По моей просьбе.
Оголяться перед горничными мне всегда казалось лишним. Хоть положение в обществе и статус требовали, чтобы мне везде и всегда прислуживали другие. Но я так жить не могла.
Райнхарт стал первым, кто коснулся сокровенных частей моего тела.
Прикосновение подарило мне слишком разные, но такие яркие и незабываемые ощущения. Райнхарт начал с легких поглаживаний. Он не спеша, но настойчиво подбирался к самому чувствительному месту.
Платье соскочило с плеч. Принц свободно обвил меня чуть ниже груди, приподнял и пальцы коснулись напряженного соска. Райнхарт играл с ним. Сжимал, поигрывал, ласкал. При этом он не забывал делать то, о чем я просила.
Я чувствовала, что печать почти выведена на коже его умелым языком. Оставалось совсем чуть-чуть.
Мое тело превратилось в тугую пружину. Еще немного, буквально пара дюймов…
И я взорвалась, как фейерверк. Взлетела в небеса и превратилась в мириады разноцветных искорок. Сладкая истома прокатилась по телу от кончиков пальцев к центру, к низу живота.
От блаженства я прикрыла глаза. Лежала, чувствовала, как дрожит все тело, как короткие импульсы проносятся через каждую клеточку. Я наслаждалась первым в своей жизни оргазмом.
Райнхарт перевернул меня на спину. Метка больше не жгла. Принц исполнил желание темной магии — облизал и поцеловал печать. Приступ прошел. Возбуждение стихало. Но только у меня.
Мой жених навис надо мной. Тяжесть его тела вдавила меня в кровать. Юбка была задрана, и я чувствовала его бедра между своих ног. Сквозь одежду я ощущала его напряжение. А взгляд…
Золотистая радужка полностью сделалась изумрудной. В глазах залегла тень. Он хотел продолжения. Он желал, жаждал меня прямо сейчас.
Если «моя» темная магия успокоилась, то его требовала удовлетворения.
Глава 35
— Райн… — я не успела выговорить его имя.
Губы принца накрыли мои. Он прихватил мою нижнюю губу и чуть сжал. Невольно я охнула и его язык проник в мой рот.
Райнхарт целовал меня несдержанно. Его ладони легли на мои щеки и словно заключили голову в тиски. Не пошевелиться. Я глубоко и тяжело дышала носом, пока принц вытворял, что хотел.
Мои ладони уперлись в его плечи, пальцы стиснули ткань черной рубашки. Я пыталась оторвать его от себя, остановить. Но он продолжал меня целовать так, словно делал это последний раз в жизни.
Его бедра толкнули мои. Потом еще раз. И еще. Я точно проваливалась внутрь мягкого матраса.
Я попыталась высвободиться. Уползти вверх по кровати. Мне удалось сдвинуться на несколько дюймов, прежде чем Райнхарт оторвался от меня.
Принц упер ладонь в кровать. Вторая рука скользнула к пуговицам на его рубашке. Пользуясь моментом, я поползла вверх.
Мне требовалась передышка. Мне нужен был разговор. Я хотела обсудить все произошедшее. Активация метки, странные желания, приступ.
— Пойми Каролина, — он расстегнул верхнюю пуговицу. — Брачную ночь нам точно испортят.
Резкое движение руки, и остальные пуговицы разлетелись. Рубашка скользнула по мускулистым рукам.
У меня перехватило дыхание. Я помнила насколько красив мой жених в одних брюках. Развитые обтянутые кожей мышцы груди. Рельефный пресс, который так и хотелось потрогать, чтобы проверить насколько тверды кубики. Татуировка — змея обвивающая меч на предплечье.
Но смотреть на мужчину, когда есть куда отступать и когда некуда, разные вещи. Особенно на мужчину, который сходить с ума от влечения к тебе.
— Райнхарт, надо… — я не успела договорить.
Я была на самом краю большой двуспальной кровати, когда принц взял меня обеими руками за бедра и вернул на место. Он сделал это так просто, словно я ничего не весила.
— Что именно надо? — он вновь придавил меня к кровати, а я уперлась ладонями ему в грудь.
— Поговорить, — выдавила я, чувствуя его обнаженное разгоряченное тело.
Райнхарт дернул бровью.
— На тебе проклятие похоти. Когда метка активируется, делает она это сама или нет еще неизвестно, ты испытываешь безумное влечение к любому мужчине в… определенном радиусе. И как мы только что выяснили, единственный способ прекратить это — выполнить желание, которое, я уверен, нашептывает тебе та частичка темной магии, что привязана к тебе проклятием.
Я сглотнула набежавшую слюну. Все было так, как он говорил.
— Подумай, Каролина, — его ладони вновь коснулись моего лица. — Что пожелает темная магия в следующий раз? Ты хоть можешь представить предел фантазии?
В изумрудных глазах блеснул опасный огонек. Кажется, принц точно знал, где лежит предел фантазии.
— Не особо, — еле выдавила я.
Обсуждать мои скудные познания не хотелось.
— У фантазии нет границ, — прошептал он. И от его слов у меня поползли мурашки по спине.
— А как же та ночь на маскараде? Как тогда закончился мой приступ? — я хотела проявить ясность.
— Ах, это… — принц склонился ко мне. — Ты тоже кое-что попросила. Я это сделал, и ты заснула. Тогда я подумал, что это случайность.
— Что именно?
— Я уже говорил тебе, что не буду пересказывать события той ночи. Ты вспомнишь их сама.
— Расскажи, — потребовала я, ударив его в грудь.
На мгновение Райнхарт завис. Он смотрел на мое лицо. Тщательно изучал его. При этом принц нежно водил большим пальцем по щеке. Прикосновение вызывало трепет в груди и предательский румянец пополз по коже. Да чтоб тебя!
Оставаться холодной и не реагировать было невозможно. Ей-богу, иногда нежность худшая пытка.
Райнхарт приблизился ко мне. Его губы почти коснулись моих.
— Нет, — наконец произнес он.
— Да что же там произошло? — в
